Алиса бежала за ним, словно собачка.

- А нам за четыре часа не заплатили – оказывается, ты костюм порвал. Забрали как неустойку, чтоли…

Антон игнорируя Алису, стоял на остановке, вглядываясь вдаль, словно капитан корабля.

- Ну ничего страшного, главное, у тебя все цело. У тебя же все цело? – она заглянула ему в лицо.

К остановке подъехал большой красный автобус. Антон, пропустив выходящих, легко запрыгнул в его нутро и тут же занял свободное место у окна, отвернувшись от девушки, последовавшей за ним.

Поискав мелочь в кармане пальто, она заплатила за обоих кондуктору.

- Да ладно тебе, Антош, все же хорошо закончилось!

Их высочество даже головой не повел, не обозначил, что слушает девушку рядом.

И только подходя к подъезду дома, остановился, так, что Алиса даже ударилась о его спину.

- Ты деньги откуда взяла? Залог?

- Так я свой телефон в ломбард сдала. Сколько дали, все забрала и побежала тебя вызволять. Неужели ты думаешь, я бы оставила тебя в этом обезъяннике?

И тут Антона прорвало. Он поднял голову вверх и рассмеялся в ноябрьское смурное небо. В его смехе было все – и отголоски прошедшей битвы, и несколько часов метаний, и желание придушить эту девчонку, из-за которой он оказался в такой дикой ситуации, и облегчение от мысли, что он-то оказался ей дороже, чем телефон – можно сказать, продолжение тела любой молодой девушки в современном мире.

Алиса, с сомнением наблюдавшая за истерикой молодого человека, услышала что-то в нем понятное для себя, тоже рассмеялась ему в унисон. Антон приобнял ее за плечи, и они продолжили веселиться дальше по пути к дому.

Молодой человек хотел достать ключи, чтобы сказать, что теперь-то уже все, он хочет вернуться в свой настоящий дом, но Алиса его опередила.

- Антош, ты иди, иди домой, а я сбегаю за продуктами. У меня еще тысяча осталась, а дома есть-то совсем нечего. Ты иди, отдыхай.

Антон, ни слова не говоря, прошел в подъезд.

Алиса побежала за продуктами.

Он поднялся на свой родной этаж, открыл своим ключом свою родную квартиру и удивился, что она ничем не пахла. Какой-то безликостью и немного чистящим средством. Кругом - режущая глаз белизна и тишина, которая раньше казалась ему обычной. Теперь тишина оглушала. Антон присел на пуфик у двери, поиграл ключами и улыбнулся в тишину белого коридора:

- Ну что же ты со мной делаешь, а?

Встал и направился вниз, на первый этаж, чтобы уже там расположиться в неуютной ванной комнате, подстраиваясь под протекающий кран, по своему разумению меняющий температуру воды.

Алиса осталась без самого главного, что должно быть у каждой уважающей себя охотницы за приданым. Без средства связи. Но сейчас ее больше волновало то, как задобрить этого неугомонного, язвительного, но такого живого, и удивительного, словно весенний ветер, парня.

Только вчера они смотрели какую-то ерунду и он поглядывал иногда на нее без привычной пелены превосходства – морального, интеллектуального, еще какого-то, а уже сегодня чуть не бросил ее, выйдя из опорного пункта. Она четко поняла это: вот сейчас, сейчас он развернется и пропадет. И она его больше не увидит никогда. Ну, может быть, на свадьбе родителей, а после этого – точно нет. А потом что-то сломалось, что-то помогло растопить лет, и он снова стал с ней собой, даже еще ближе, чем прежде, и от того, что она смогла пробраться в него, ей показалось, что за плечами растут крылья. Не очень большие, но что-то там нарисовывается, это точно.

Порхая между прилавками в магазине, Алиса пыталась объять необъятное и складывала и вытаскивала из корзинки продукты. Обычно за провизию в доме отвечала Маргарита. Деньги на питание ежедневно дочери выдавала тоже она, а уж откуда те берутся в ее кошельке, Алиса, конечно же, не думала.

Наконец она уложилась в свой скудный бюджет, спланировав ужин, который приготовит мужчине, пострадавшему в неравном бою и получившему неслабый удар по самолюбию. Уже в доме, проходя мимо Сергея Палыча, подмигнула мужчине, от чего тот на несколько секунд подвис, потом покрутил усы, словно гусар, и весело ухмыльнулся.

Настроение не испортилось от того, что им пришлось несколько часов выстоять в убогой униформе. Не испортилось от нападения парней. Не испортилось от потери телефона. Алиса с удовольствием достала из пакета продукты, разложив по степени необходимости. Сегодня она приготовит ему настоящий плов – он повел себя как настоящий мужчина, как настоящий восточный мужчина, поэтому плов будет кстати.

Прислушиваясь к шуму воды в ванной, Алиса торопливо разделывала мясо, промывала рис и получала от готовки удивительное удовольствие. Мышцы расслаблялись, как после долгой тренировки, душу наполнял покой, и руки уже сами делали незамысловатые движения, а сама Алиса будто парила над кухней, добавляя приправы, вдыхая вкусный аромат чеснока и базилика.

Пока плов тушился в казане, найденном тут же, она закатала маленькие печенья на кефире, посыпав их сахаром, как это когда-то делала мама. Алиса помнила этот вкус печенюшек, только что из духовки, обжигающих язык, небо. Чтобы затушить этот пожар, нужно было отхлебнуть побольше холодного молока из смешной кружки со сколотым краем, и тогда выходной с родителями дома становился настощим выходным, похожим на сказку.

На аромат в кухню потянулся Антон. С влажными волосами, белой футболке в мокрых пятнах и домашних штанах он казался совершенно другим человеком. Алиса смотрела и не могла наглядеться – будто и не узнавая человека, с которым уже столько дней проводила время рядом, да что там, - жила!

Мужчина потянул носом, заглянул в казан, обжегся, захныкал, попрыгал на одной ноге, схватившись за мочку уха, чем невероятно рассмешил девушку, и вынес вердикт:

- Корми давай меня, иначе я начну грызть ножку стула.

Терять ножки у стульев совершенно не хотелось, а вот поухаживать за этим новым, каким-то особенным человеком, который неожиданно вылез из панциря Антона Олеговича, хотелось очень. Алиса усадила его на табурет, разложила приборы, положила большую порцию плова и начала заваривать чайник. Окатила заварочный чайничек кипятком, посыпала туда щепотками чайные крупинки, залила водой, чтобы настоялся. Села за стол и подняла глаза на Антона. Он смотрел за ее передвижениями по кухне пристально, будто боялся пропустить хоть одно движение, и за все то время, что она была занята, даже не притронулся к блюду, дразнящему ароматом горячего и сытного.

Она улыбнулась ему, и Антон будто очнулся от колдовства, стряхнул с себя что-то и приступил к еде, удивленно поглядывая на Алису.

- Это точно готовила ты?

- А кто?

Она заглянула под стол.

- Я и моя домработница. Я как раз ее спрятала под стол.