— Поверить не могу, что ты здесь! Я ведь после того пожара в «Вестеросе» еле пришёл в себя. Переехал в Лондон, занялся бизнесом отца, скоро женюсь, — тараторил Уотерс. — Знаешь, я плохо помню тот период, когда ты загремела в психушку. Несколько лет как сквозь туман. Доктор Таргариен говорит, меня чем-то пичкали от депрессии, отчего развилась амнезия. Но это мелочи, ведь я теперь…

Стена, издав протяжный стон, рухнула.

Арья закашлялась, не в силах вдохнуть влажный лондонский воздух. Всё, что так долго отравляло её сознание, что так бережно сдерживало экспериментальное лекарство Сэма, всё прорвалось наружу. Смерть родных, Бейлиш, насилие, Никто, Фреи, убийство, голоса, смех, «Вестерос», насилие, белые халаты, кровь, коридоры, насилие, Джендри, насилие, убийство, убийство, убийство… Никто.

— Эй, ты в порядке? — Уотерс заботливо коснулся щеки Арьи. Они стояли на углу аэропорта, недалеко от площадки с такси. — Может, довезти?

Девушка медленно подняла на собеседника пустой взгляд.

— Арья… — Джендри побледнел и сглотнул. — Знаю, я причинил тебе боль… Но ты же простишь меня? Слышал, ты вот-вот замуж выйдешь, разве нет? Как его зовут, постоянно забываю…

— Никак, — глухо ответила Старк. Лезвие, спрятанное под тканью свитера, моментально оказалось зажатым в ладони. Оставалось лишь заученным движением вогнать его между рёбер бывшего женишка. Глаза Джендри широко распахнулись, рот скривился от ужаса, и в следующий момент…

Удар по затылку был настолько сильным, что Арья, не издав ни звука, упала прямо в раскрывшиеся объятия Уотерса.

***

Симпатичная девушка, сидящая в центре большой шумной компании, сразу заметила взгляд Якена, устремлённый на неё. Х’гару не составило труда найти любимый бар дочери Крейн: всё было указано в бумагах, отданных Рейегаром. Девчонка не очень-то скрывалась, раз за ней было так просто проследить. Теперь же она, как и любая другая глупая дурочка, бросала быстрые взгляды на очаровательного незнакомца, хихикала и потягивала тёмное пиво, будто то был самый вкусный напиток на свете. Спустя час нескончаемых переглядок младшая Крейн, что-то шепнув подруге, нетвердой походкой направилась к Якену. Он разочарованно вздохнул: ему думалось, «охота» будет куда более долгой и интересной.

Однако, когда девушка подсела к нему, Х’гар понял свою ошибку и широко улыбнулся: его жертва была абсолютно трезвой, а напускная глупость маскировала острый взгляд и не по годам развитый ум.

— Решил во мне дырку просверлить, симпатяга? — Эл слегка закусила губу и наклонила голову вбок. — Не скромничай, милый, угости девушку пивом.

Подмигнув Якену, юная Крейн властно подтолкнула его в сторону бара. Через полчаса она уже вовсю хохотала, закидывая в рот сырные шарики:

— …и тут он мне говорит: «Миледи, думаю, вам на сегодня хватит». А я ему в ответ: «Не называй меня леди, придурок».

Вздохнув, Эл откинулась на спинку кресла и затуманенным взором уставилась на Якена. Порошок, подсыпанный в бокал девушки, сыграл свою роль и сделал жертву более податливой.

— Как, говоришь, тебя зовут?

— Тирион, — не моргнув глазом, вновь соврал Х’гар. — Человек родом из Англии.

— Тирион, значит… — Крейн протянула имя, словно пробуя его на вкус. — Попахивает Толкином и Средиземьем, не находишь? Мы с тобой две бедные души, чьи родители чересчур увлекались фэнтези. Элениэль! Ну кто сейчас даёт такие имена дочерям?! Кстати, а почему ты о себе говоришь в третьем лице? Неосознанно боишься брать ответственность за слова и поступки?

Якен замер и уставился на собеседницу. Для той, чьи мысли должны были затуманиться, она говорила далеко не поверхностно. На протяжении всего вечера мужчину не покидало ощущение, что юная Крейн играет чью-то роль. В её движениях, манере речи и даже во взглядах проскальзывало что-то знакомое. Но Х’гар отмёл ненужные мысли, направив на собеседницу всё своё очарование. Он не проникся к ней внезапной симпатией, нет. Элениэль была лишь средством для достижения цели. Адрес резиденции Крейн, присланный теперь уже мёртвым шпионом, мог вполне оказаться западнёй. А вот идея проследить за порядком опьяневшей дочерью, чьё внимание заметно притупилось…

Так Якен и сделал. Усадив спустя несколько часов еле идущую Эл в такси, он прыгнул за руль взятой напрокат машины и отправился следом. Спустя час езды дорога свернула с главного шоссе в лес, а оттуда — к спрятанному в чаще коттеджу. Осторожность Х’гара была не напрасной: координаты действительно отличались.

— Что, никогда не залазил в дом женской версии Корлеоне? — раздался насмешливый голос справа. Якен, выдохнув, медленно повернул голову.

Арья сидела, подтянув колени к груди и склонив голову. Точно так же на Х’гара смотрела Эл сегодня в баре. Откинув ненужную мысль, убийца достал сигарету. Он остановился на приличном расстоянии от коттеджа и, заглушив двигатель, принялся ждать, пока потухнет свет во всех окнах.

— Милая девочка давно не приходила.

— А ты не скучал по мне, — хмыкнула галлюцинация и покосилась на дым, медленно вытекающий изо рта Якена. — Развлекаешься с другими, а, Х’гар?

— Человеку они не интересны.

— Я знаю, — прошептала Арья и наклонилась к самому лицу мужчины. Доктор зажмурился, силясь почуять такой родной запах, но его не было. Не было ни легкого цветочного аромата Арьи, ни её тёплого дыхания, ни нежного прикосновения.

— Рано или поздно ты перестанешь меня видеть, — совсем тихо произнесло видение, и голос этот звучал не извне, а внутри головы Якена. — Рано или поздно поймёшь, что больше тебе нет смысла за меня цепляться. Ты падаешь, милый…

Хлопнула дверца, и Х’гар, тяжело дыша, направился к коттеджу.

***

Санса очнулась от ужасной боли в плече и сухости во рту. Разлепив тяжёлые веки, девушка едва не застонала от яркого света лампы, зажжённой возле её кровати. Загипсованная рука покоилась на перевязанной груди, шею украшал широкий фиксатор. Захрипев, Санса попыталась подняться, но кто-то тотчас схватил её за здоровую руку и ласково сжал.

— Моя неосторожная жёнушка! — Голос Рамси был непривычно приглушенным и искренне радостным. Мужчина сел на край кровати и поднёс к губам супруги стакан с водой. — Не пугай меня так больше!

— А тебе не плевать ли, любимый? — хрипло спросила Санса. Ей даже не пришлось исполнять роль Алейны: ненависть и презрение наполняли каждую клеточку тела.

Рамси замер, уставившись в стену невидящим взором. Его губы быстро двигались, но Болтон не издавал ни звука. Так длилось около минуты, пока голос мужчины не окреп. Он словно вспоминал давно забытую историю:

— Никто никогда не ловил отца. Он был осторожным, о да, очень осторожным. Он любил разбирать кукол по частям. Бывало, они даже кричали, и это отец любил больше всего. Мне не нравилось то, что он делал. Я плакал, а он тащил в свой подвал и показывал, показывал. А я так любил всё чинить! Однажды кукла просила вернуть ей ногу, и я принялся её пришивать. Я плакал, плакал, и кукла плакала от счастья, что будет ходить. Она просила об этом, да, просила! Отец увидел, но не наказал меня, нет. Он давал мне лечить кукол. Многие были молчаливы, но кто-то благодарил. Я давал им то, что они хотели. Отец отбирал, а я давал!

Санса была едва живой от ужаса. И когда два широко распахнутых водянистых глаза уставились прямо на неё, а хватка на руке сделалась стальной, Старк, не выдержав, закричала. Рамси закрыл ей рот ладонью и продолжил свой ужасающий монолог:

— Я так не любил, когда они кричат! Я плачу, всегда плачу и прошу их быть благодарными! Тот мальчик… Мальчик, он так хотел летать! Я слышал, слышал, о да, мне говорили, он хочет летать. Я дал ему крылья, но он не поблагодарил меня! Почему, почему, почему? Отец говорил, они все будут мне благодарны, но тот мальчик не сказал ни слова!

Свадьба. Бран. Воспоминания об искорёженном теле столь ясно вспыхнули в сознании, что собственное тело Сансы сотряслось от рвотного позыва. Пустой желудок сжимался, а сломанные рёбра усиливали и без того адскую боль. Но Рамси словно не видел этого. Он склонился над трясущейся девушкой и срывающимся голосом прокричал: