— А ты не лопнешь, деточка? — поинтересовался Ки, глядя на её порцию.
— Я — растущий организм, мне нужно есть, — отмахнулась та.
— А потом в дверь будешь не входить, а вкатываться, — заметил Ки, за что тут же получил локтем в ребро, так как сидел рядом с девушкой.
— Но, но но, парень, — угрожающе произнесла блондинка, — еда — это святое. За еду и двор, стреляю в упор. К тому же, у тебя не меньше еды в тарелке, чем у меня, так что, чья бы корова мычала.
— Кстати о коровах, — произнесла Кая, заметив, как к их столику подходит блондинка, — привет, Тесс, какая неприятная неожиданность.
— Привет, Кая, — пропустила та мимо ушей последнюю фразу брюнетки, — ну что, ребят, как вам наш инструктор по танцам? Тот ещё красавчик. А как он двигается, как горяч! Готова поспорить, что к концу смены он будет моим.
«Интересно, зачем она это говорит нам? Она ведь прекрасно понимает, что все сидящие за этим столом недолюбливают её, » — подумал Томас.
— Прости, дорогуша, но ничего не выйдет, — произнесла самодовольно Ава, уплетая еду.
— Это почему же?
— Томас подцепит его раньше, — произнесла она это, — так что можешь сразу капитулировать.
Сангстер подавился компотом, и вся жидкость попала ему на футболку. Он не ослышался? Она серьёзно это сказала, да ещё и Тесс, которая на это лишь хмыкнула и ушла, сказав что-то вроде «ещё посмотрим».
— Что с тобой, братец? — похлопала его по спине сестра.
— Ты совсем рехнулась?! Ты что такое говоришь?!
— Что я то сразу! Это она начала выпендриваться! Я лишь сказала, что у неё по сравнению с тобой нет шансов. И вообще не время спорить, надо действовать, ведь мы не хотим проиграть этой ведьме спор.
— Какой ещё спор?
— Вот ты бревно, конечно, а вроде отличник в школе, — хмыкнула сестра, — будем соблазнять Дилана, и сделать это надо раньше Тесс. Короче, сегодня вечером же подойдёшь к нему и пройдётесь прогуляетесь у реки. Только оденем тебя поприличнее, чтобы не походил на бомжика.
Томас просто офигевал с сестры.
— Так, всё, — он встал из-за стола, — я этот бред не собираюсь слушать больше.
Он идёт относить поднос с едой.
— Да ладно тебе, братец, вот увидишь: вы будете с ним жить долго и счастливо! — прокричала блондинка, что соседние столы начали оборачиваться на них.
Томас обернулся на сестру и готов был испепелить её взгляд. Как только он повернулся обратно он в кого-то врезался, пролив остатки компота на кого-то.
— Ты вообще не смотришь, куда идёшь?! — раздался знакомый голос.
«Да ладно! Почему из стольких людей в лагере это именно он?» — простонал мысленно Томас.
— Это просто случайность, недоразумение, — произнёс блондин тихим голосом.
— Недоразумение — это ты, — произнёс брюнет.
— Знаешь, — вдруг вспылил блондин, — а не пошёл бы ты нахрен, придурок.
Он обходит О’Брайена и, отнеся поднос, выходит из столовой.
— Видели? — произнесла блондинка.
— Что именно?
— Эту страсть! Видели их взгляды: искра, буря, страсть! Они уже друг другу милые прозвища придумывают.
— Ты очень странная, — произнёс Ки, — очень.
— Спасибо, чёлка, я польщена. А парочку эту я ещё сведу. Уж больно хорошо они смотрятся вместе, — произнесла она и принялась за очередную куриную ножку.
Остаток дня прошёл, относительно спокойно, для Томаса. После обеда у них было полтора часа свободного времени. Парни потащили его в свою комнату и всё это время они болтали на разные темы, а потом Ки достал ноутбук, и они посмотрели одну серию какого-то неизвестного блондину сериалу, но он ему понравился. После этого у них состоялось занятие по игре на музыкальных инструментах. Томас неплохо проявил себя на игре на гитаре, но его большей страстью был синтезатор, пианино и прочие клавишные инструменты. Именно поэтому он подошёл к преподавателю и спросил, можно ли ему будет прийти после ужина и порепетировать, на что учитель дал разрешение.
Именно поэтому после ужина, сбежав от сестры, которая не угоманивалась с Диланом, он снова оказался в музыкальном классе. Он не особо любил играть и петь на публику, а случай с Кейтлин в столовой заставил его закрыть дверь на замок, чтобы никто не смог зайти и мешать ему. На счёт этого он тоже договорился.
Парень прошёл к пианино и провёл по нему невесомо пальцами. День выдался, довольно, нервным и всё из-за Авы и этого придурка, который умудрился испортить ему всё настроение. Именно поэтому Томас выбрал не особо весёлую песню. Он заиграл мелодию.
My lover’s got humour,
She’s the giggle at a funeral,
Knows everybody’s disapproval,
I should’ve worshipped her sooner.
If the Heavens ever did speak,
She is the last true mouthpiece.
Every Sunday’s getting more bleak,
A fresh poison each week.
Томас вкладывал в каждую свою песню душу. Ему очень нравилось петь, особенно, когда нет посторонних слушателей. Когда он пел, то чувствовал себя живым, ведь со словами песни его покидали все негативные эмоции, очищая в какой-то степени его разум и душу.
Take me to church,
I’ll worship like a dog at the shrine of your lies.
I’ll tell you my sins so you can sharpen your knife.
Offer me my deathless death.
Good God, let me give you my life.
Он доиграл мелодию и какое-то время сидел, не двигаясь. Комната погрузилась в тишину. Лишь тиканье настенных часов можно было услышать. Как же блондину было сейчас хорошо, легко и свободно. Он чувствовал удовлетворение.
— Что, ж, ещё что-нибудь сыграть, может? — спросил парень сам себя, и через несколько мгновений комнату снова заполнилась музыкой.
— О, Томас, как дела? Как репетиция? — спросила Кейтлин, увидев друга, идущего в сторону своего домика.
Они шли вместе по тропинке.
— Неплохо.
— Слушай, — начала Кейтлин, — ты ведь собираешься участвовать в финальном концерте?
— Вряд ли, — покачал головой блондин.
— Почему? Ты ведь хорошо поёшь, я слышала в столовой.
— Прости, Кейтлин, но нет, — пожал плечами Томас, — я не могу выступать на публике. Не знаю почему. Я начинаю частенько теряться, и в лучшем случае выступаю так себе.
— Тебе надо что-то сделать с этой твоей боязнью сцены. У многих исполнителей она есть, и нужно преодолеть её. Как же ты тогда собираешься покорять музыкальный Олимп? — улыбнулась девушка.
— Даже не знаю, — сказал парень.
— Попробуй представить, что в зале никого нет, — предложила девушка, — или сфокусируйся на одном человеке только. Например, на нас. Мы тебя поддержим. Или представь, что все вокруг голые или в нижнем белье.
— Нет, нет, нет! — помотал головой Сангстер, — последнее сразу отметаем.
Кейтлин на это лишь засмеялась. Вот ребята подошли к домику Томаса, Ки и Уилла.
— Что ж, я пойду поваляюсь немного и отдохну. Всё-таки первый день, и я вымотался, — сказал блондин.
— Уверен? Мы собирались пойти поплавать, а поздно вечером у нас будет костёр.
— Костёр?
— Ну, мы разводим небольшие костры, собираемся в группы и сидим, болтая, жаря зефир и тому подобное. Будет весело. Приходи.
— Хорошо, да и Ава не даст мне это пропустить, не то устроит костёр прямо в моей комнате.
— Познакомившись с ней, даже не сомневаюсь, — улыбнулась она, — но она тебя любит. По-своему, конечно, но всё же.
— Я знаю, — ответил тот, — именно поэтому я терплю все её шутки и стёб.
— Ладно, я пойду, отдыхай, увидимся на костре.
Брюнетка ушла в сторону песчаного берега, откуда раздавались радостные возгласы и крики. Томас проводил её взглядом и зашёл в дом. Сначала парень заглянул в комнату к парням, но там никого не оказалась.
— Что ж, значит я один, это даже хорошо, — сказал вслух парень, — отдохну хоть немного.
Тут в его комнате раздался звук глухого удара и чьё-то чертыханье. Блондин напрягся. Он же жил один. Может вор? Юноша взял у парней биту и направился на цыпочках в свою комнату.
