Когда Ник в начале двухтысячных пришел на работу, трубы уже залатали и кое-где перестелили полы. НИИ занимал целое здание, а не половину, и у сотрудников были компьютеры. Аспиранты защищались и чохом отбывали в Штаты и в Китай, кто-то даже в Австралию, хотя там никогда не было никакой авиационной науки!..

Потом неожиданно выяснилось, что для того, чтобы самолеты летали, необходимы специалисты, которые знают, что нужно для этого делать.

Оказалось, специалистов нет. Все кончились.

Как-то очень быстро с территории института разогнали оргтехнику и паленую водку, поправили заборы, установили пропускной режим – в проходных снова появились турникеты, а возле них дядьки в форме, – выделили какие-то гранты, потом стали поднимать зарплату, но специалистов по-прежнему не было. Студенты учились, защищались и тут же отправлялись за океан – там больше платили, жилье и еда стоили дешево, подержанные автомобили отдавали и вовсе почти даром, английский после появления Всемирной паутины перестал быть проблемой. Чего там учить, плевое дело!.. Да и потом, Шекспира-то читать не нужно, надо в терминах разбираться, а они во всем мире одинаковы.

Время шло, и все постепенно менялось.

Оказалось, что сделать карьеру проще не уезжая, – как раз потому, что специалистов не хватает! Оказалось, что заниматься наукой можно и здесь – и юридический отдел не проверяет каждое слово в отчете на предмет толерантности, что начальник отдела может взять на работу соискателя просто потому, что он нужен, а не потому что он болен СПИДом или является негритянской многодетной матерью!.. Оказалось, что эмигрантский хлеб – даже при том, что подержанные машины и сосиски для барбекю очень дешевы! – не так уж сладок, что там то и дело приходится оправдываться, подтверждать лояльность и преданность «новой родине», что общаться получается только «в своей среде», то есть с братом-эмигрантом, что по телевизору все смотрят отчего-то исключительно отечественные сериалы и потом ругательски их ругают, и вопрос отношений с Украиной гораздо важнее и интересней, чем с Мексикой, хотя до Мексики рукой подать, а Украина во‐он где, отсюда не видать!..

Николай Галицкий довольно быстро обзавелся сотрудниками, стал ездить на конференции в Италию и Францию, да и в Новосибирск – там тоже спохватились и зашевелились, – переехал в то самое здание, где некогда была самая перспективная и молодая наука. Крышу покрыли, а кирпичные цифры так и показывали 965 год!.. Старенький Михаил Наумович в «чайной комнате» рассказал новым аспирантам, как некогда хотел приписать белой краской «до новой эры», а они взяли и приписали!.. Никто не знал, как это получилось, кто лазил, когда, – по всей территории нынче были установлены камеры, «режим» вернулся, – но залезли и приписали!.. К годовщине института белые буквы замазали – ждали большое начальство, оборудовали вертолетную площадку для его, начальства, удобств, а тут на главном корпусе – «965 до н. э.»! Начальство прилетело и улетело, а буквы появились снова!.. Так с тех пор и повелось – их закрашивали, а они появлялись, и бдительность «начальника режима» пропадала втуне, прищучить шутников пока не удалось.

В «чайной комнате» вновь воцарилось оживление – к одиннадцати часам ставили чайники, их нынче было два, – накрывали столик: шоколадки, конфеты, модное печенье «без глютена», обязательно бутерброды с колбасой. На яства бухгалтерией выделялись деньги. Со всего этажа собирался молодняк, в последнюю очередь прибывало руководство – Николай Михайлович Галицкий, начальники отделов, Аркадий Бучеров, агитировавший на будущих выборах голосовать непременно за коммунистов. Кружек никто не приносил, они были закуплены централизованно.

Ника все это развлекало.

Чай пили долго, по полчаса, минут по сорок, и это было законное время для болтовни, флирта, разговоров о политике и науке. Некоторые фрондеры и особенно фрондерки приносили с собой растворимый кофе и сливки. Кофе всегда обязательно предлагался начальству. Начальство неизменно отказывалось – ничего не поделаешь, ритуал.

Вот и сегодня Ник налил себе чаю, выслушал Аркадия, который рассказывал о происках теневого мирового правительства и теории заговора, пообещал Михаилу Наумовичу вечерком зайти – старик числился научным консультантом и до сих пор пописывал дельные статьи в иностранные журналы.

– А вы в Бразилию летите? – спросила Ирина из международного отдела. Ник ее остерегался, хотя она была хорошенькая, ему казалось, что она имеет на него виды.

– Собираюсь.

– Тогда вам нужно к нам зайти, документы оформить.

Морока с документами начиналась всякий раз, когда нужно было куда-то лететь. Ник эту мороку ненавидел и всякий раз был уверен, что теперь уж точно что-нибудь стрясется и «его не выпустят».

– Да что там оформлять, – пробормотал он, косясь на Ирину. – Все ведь как обычно…

– Нет, нет, вы зайдите, чтобы не в последний момент! Мне же визу нужно оформить!

– Туда без виз пускают.

– Как?!

– Николай Михайлович, из Новосибирска не звонили? – вступил аспирант Олег. – Вчера на мыло прислали инфу, что у них там какая-то производная рвется.

В Новосибирске тоже шел эксперимент. Ник моментально забыл об опасностях, связанных с документами и Ириной.

– Какая там производная рвется?! И почему они тебе прислали, а мне не прислали?!

Олег пожал плечами и почесал бороду. Нынче все аспиранты были при бородах.

– Да они сказали, что вам тоже отправили, но вы же почту не смотрите…

Это была чистая правда. Почту Ник не смотрел никогда.

– Хорошо, я взгляну.

– Николай Михайлович, а правда, что вашего брата арестовали? – ясным голосом спросила инженерша Зося. Она была вся белая, угловатая и чем-то напоминала Лису, подругу Сандро, которая задумчиво сосала чупа-чупс и не знала, зачем люди занимаются самолетами.

В «чайной комнате» моментально стало тихо и все повернулись к Нику. Тот замер на полдороге к чайнику.

– Ерунда какая, – пробормотал Михаил Наумович себе под нос. – Николай Михайлович, добавьте-ка и мне горяченького!

– Я в новостях видела, – продолжала Зося. Она сидела на столе и качала ногой в белом чулке и тяжелой коричневой туфле. Нога была похожа на спичку. – Правда показывали!.. Сказали, что знаменитый рэпер ПараDon’tOzz задержан по какому-то там подозрению! Правда? Задержан?

– Да нет, ну… – начал Ник и осекся.

В отделении-то они с братом на самом деле были. Вполне возможно, что всю эту канитель показали по телевизору! Интересно, мама видела или нет? Впрочем, если бы видела, она бы уже сорок раз позвонила.

– Вообще рэп сейчас – это сила, – сказал аспирант Олег, дуя в чай. – Сиплый такие перлы выдает! Новый Пушкин прямо! Хотя ПараDon’tOzz на прошлом баттле его уделал, конечно, особенно на дабл-тайме! Я и не знал, что ПараDon’tOzz так умеет! Я думал, только Файк и Домино!

– А за что его взяли-то? – не отставала Зося.

– Никто никого не брал! – Ник долил чаю Михаилу Наумовичу. – Просто… недоразумение.

– Так интересно, что он ваш брат, – протянул кто-то из аспиранток. – Вы совсем, ну, вот ничуточки не похожи!

– Как не похожи! Одно лицо! Я иногда смотрю – прям наш Николай Михайлович, только бритый!

– А вы их всех знаете, да? ПараDon’tOzz прошлый сезон шоу «Вопли» судил с Полиной Брызгалиной и Александром Датским, вы были на съемках, Николай Михайлович?

– Мне нужно почту посмотреть, – сказал Ник себе под нос. – Там, оказывается, какая-то производная рвется…

– Вот бы на съемки попасть! Вы были, Николай Михайлович?

– Ты лучше баттл посмотри, это клевей гораздо! Они там такие тексты забубенивают, мама не горюй!..

– Так вы к нам в отдел непременно зайдите, – напомнила Ирина, блестя глазами. – И как можно скорее, чтобы мы все успели, да?

И кончиками пальцев провела по Никовой руке. Тот скосил глаза. Ирина усмехнулась – какой пугливый!

В дверь заглянула секретарша отделения, обшарила глазами собравшихся и возликовала, увидев Ника: