Сандро закрывался рукой от камер, занавешивал лицо капюшоном, отворачивался, но наседали со всех сторон, куда бы он ни повернулся. Ник волок его за шиворот, и должно быть, все это выглядело комично.

– Вы представитель ПараDon’tOzzа? – в лицо Нику кричала какая-то обезумевшая от возбуждения девица. – Что он натворил? Почему его забрали в отделение?! Что вы молчите?! Пресса имеет право знать!

– Наркотики? Драка? – наседал с другой стороны парень в кожаной куртке. – Бытовуха?..

Ник, сжав зубы, волок брата к машине, толпа катилась за ними, на проезжей части сигналили и притормаживали.

Ник затолкал Сандро в салон, обежал капот, плюхнулся на водительское сиденье и сразу же взял с места, на ходу захлопнув дверь. Кто-то сильно стукнул в заднее стекло.

Некоторое время Ник просто ехал вперед, поглядывая в зеркало, нет ли погони.

Погони не было.

– Вот она, мировая слава, – наконец заключил он. – Снимай капюшон и очки, придурок!

– Чего это я придурок!..

Сандро задрал на бритый череп темные очки, тоже оглянулся, поежился и нашарил в двери бутылку воды.

– Куда мы едем? – попив немного, спросил он.

Ник помолчал.

– Я на работу, – выговорил он наконец. – А куда ты, понятия не имею!

– Ник, хорош дурить!..

– Если б кто знал, как ты мне надоел, – сквозь зубы процедил брат. – Всю жизнь я за няньку, всю жизнь!.. Ты живешь как хочешь, а разгребаю за тобой я!

– А кто тебя просит?!

– Да никто не просит! – как по команде, взбеленился Ник. – Звонят и говорят – ваш брат задержан по подозрению в убийстве, приезжайте! Будь моя воля, я бы пальцем не шевельнул!

– И не шевелил бы!

– Мне в твоем навозе сидеть неохота, Сандро! У меня свои дела!

– Дела-а-а! – передразнил Сандро. – Какие у тебя дела?! С бабами чаи гонять и на компьютере стрелять?! Дела у него! Останови тачку, я выйду!..

– Щас! – набравши в грудь воздуха, проорал брат. – Выйдешь! Только сначала объяснишь мне, что это было! Ментура, фотографии трупа, наследство какое-то, и ты в отключке! Ты до утра пил, что ли?!

– А если и до утра, тебе-то что?!

– То, что я не хочу в ментуре объяснения писать по поводу трупов! Ты человека укокошил по пьяной лавочке, Сандро?! И не помнишь?

Знаменитый рэпер тяжело задышал, весь покрылся потом, бритый череп заблестел, набрякли щетинистые щеки, из желтых превратились в бурые.

– Я. Никого. Не. Убивал, – выговорил он отчетливо, с силой выдохнул и обеими руками потер лицо. – Слышь, Ник, а правда, чего они ко мне привязались, а?

– Заметь, они не только к тебе, но и ко мне привязались, – сказал брат.

– Не, я не понял ничего, – признался Сандро. – Я правда вчера малость… перебрал. Лиса приехала, с ней Сиплый, с ними еще какие-то навалили, не помню, а потом вдруг я в кутузке, во рту сухо, в башке набат, и главное, вонь!..

Его опять затошнило, он нажал кнопку, стекло поехало, и он наполовину высунулся в окно. Ник сбоку посмотрел на него.

…Всю жизнь одно и то же. С тех самых пор, как мать принесла из больницы – про больницу туманно объяснял отец, – сверток в голубом одеяле и сказала: «Нико, мальчик, это твой братик. Ты его очень любишь!» Двухлетний Нико сразу заинтересовался «братиком», но оказалось, что ничего интересного – непонятное существо, которое все время орало и писалось. Взрослому и самостоятельному Нико казалось, что просто так лежать и писать – неприлично, и было странно, что взрослые не обращают на это внимание, да еще и умиляются.

И понеслось!..

…Нико, ты старше, будь умнее, ты должен уступить. Нико, посмотри, чтобы Сандрик не упал со стула. Нико, поиграй с братом, дай маме поговорить с тетей Раей. Подумаешь, машина! Он не специально сломал твою машину, просто он еще маленький!

…А потом школа! Николай, передай родителям, что Саша опять не был на химии! Николай, подойди к классному руководителю, она отдаст тебе Сашин дневник, пусть отец непременно подпишет каждую страницу! Николай, позанимайся с братом английским, он не сдаст экзамен!..

Всю жизнь Сандро был «маленьким», его следовало опекать, хвалить, смотреть, чтобы не потерял «сменку» и чтобы его не побили большие мальчишки – он был задиристым и всегда лез на рожон.

В университете стало еще хуже, потому что Сандро внезапно увлекся театром и, вместо того чтобы учить модусы категорического силлогизма – он поступил на философский факультет, – с утра до ночи репетировал в авангардных постановках.

Отчего-то мать была совершенно безмятежной, словно знала о младшем сыне нечто такое, чего кроме нее не знал и не понимал никто. Отец с Ником, наоборот, страшно нервничали, что «парень пропадет» – Ник чувствовал ответственность наравне с отцом, – и разговоры о том, что Сандро «ждет смерть на помойке» постоянно перерастали в грандиозные скандалы.

Сегодня дело дошло до полиции и подозрений в убийстве!..

– Кто такой этот человек с наследством? И окно закрой, грязь летит!

– У тебя в машине и так грязь!

– Закрой окно, я сказал!

Сандро прикрыл стекло – не до конца, разумеется, из принципиальных соображений, – и пробормотал, что ни об этом человеке, ни о наследстве никакого понятия не имеет.

– Может, ты забыл по пьяни?

– Ник, не пошел бы ты!..

– Это все нужно выяснять, – с тоской произнес Ник. – Делать мне больше нечего, еще и этим заниматься!

– А чего тебе делать-то? Можно подумать, ты чем-то занят!

– Как нам узнать, кто такой Агеев… нет, Милютин Александр Аггеевич?

– А кто такой Милютин Александр Аггеевич?

– Труп.

– Е-е!.. Точно! А зачем нам узнавать?

– Завещание, – процедил Ник. – Майор утверждал, что он оставил нам наследство.

– Брехня, – заявил Сандро. – Останови, я воды куплю! Трубы горят!

– Всухую доедешь! – заорал брат. – Ты что, последние мозги пропил?! Они не отвяжутся теперь, у них есть труп, завещание и два подозреваемых, то есть мы с тобой!

– Е-е, – удивился Сандро. – Ну, ты загнул! Какие мы, на хрен, подозреваемые? Мы честные граждане! Честным гражданам никто за просто так наследство не отписывает!

– Как узнать, откуда взялось это наследство?

– Охота тебе валандаться! Ну, я могу Павлику позвонить, Павлик все узнает. Или скажет, как узнать.

Павел Глебов был знаменитый адвокат, и знаменитый рэпер ПараDon’tOzz водил с ним дружбу – так положено, все знаменитости всегда знакомы между собой и водят дружбу.

– Только я не при делах, – предупредил Сандро, – мне некогда! У меня сведение, райтер должен привалить и с даблом затерло. Давай ты сам, если оно тебе надо. Вот тут поворачивай, поворачивай! Че ты как тунгус-то?! «Трешка» впереди вся стоит!..

Ник вывернул руль, тормознул, сзади засигналили, и Сандро ткнулся носом в торпедо – к удовольствию брата.

Сандро жил в наимоднейшем месте – в небоскребе «Москва-Сити», Ник так и не смог запомнить, на каком именно этаже – то ли на тридцать шестом, то ли на сорок восьмом. Это называлось – «жить на высоте». У Ника, когда он два раза в год бывал в квартире брата, непременно случались приступы паники – его тянуло выброситься из окна, холодели руки, вдоль позвоночника прошибал пот, он старался держаться подальше от панорамных стекол, за которыми словно висел в воздухе гигантский мегаполис. С такой высоты ничего… человеческого, живого было не разглядеть и не ощутить, сплошь каменные громады, такие же каменные небеса, застывшие дымы, свинцовая в любую погоду река.

Дверь в квартиру на сорок восьмом или на тридцать шестом этаже была приоткрыта, и за ней шла жизнь – ходили люди, звучала музыка, кто-то то ли причитал, то ли монотонно ругался, тянуло сигаретным дымом и какой-то сладкой гадостью.

– Кальян, – объяснил Сандро, когда Ник повел носом. – Ты че, не вкуриваешь, братух? Самая модная тема!

– Позвони Глебову, и я поеду.

– Да ладно, че ты, куда тебе спешить-то? Давай посидим, я пивка дерну, башка трещит, сил моих нет.

– Сандри-ик! – закричали из глубин кирпично-бетонного пространства, и на Сандро накинулось невиданное существо.