========== Эпилог ==========
─ Гарри, отключи свой сраный будильник уже в конце концов!
─ Милый, это звонит твой телефон.
─ Твою же мать!
─ Ты слишком шумный по утрам, ─ невнятно жалуется Гарри куда-то в подушку, машинально накрывая себя с головой одеялом, прячась от солнечного света и слишком громкого мужа.
В доме воцаряется тишина на пять минут, в течение которых мужчина разговаривает по телефону, покинув спальню и плотно прикрыв за собой дверь.
─ Кто это был? ─ находит в себе силы спросить Гарри, когда слышит скрип открывающейся двери и тихий топот босых ног о паркетный пол.
─ Роберт, ─ недовольное фырканье, с которым было произнесено имя, заставляет Стайлса сонно рассмеяться и выползти из под одеяла.
─ Что на этот раз?
─ Хочет, чтобы на премьере мы вели себя прилично, ─ мужчина укладывается обратно на кровать, тут же утягивая Гарри в свои объятия.
─ Передай ему, что он не моя нянька, а твоя. У него нет надо мной контроля, ─ с победной улыбкой заявляет Стайлс, слепо находя губы мужа и оставляя на них поцелуй.
─ Он знает все твои отговорки, заранее мне сказал, что Уильямс передает тебе такое же наставление.
─ Боже, они такие зануды, ─ раздается громкое фырканье, сопровождаемое влажными звуками поцелуев, которыми покрывал шею любимого Гарри. ─ Давай уволим их?
─ Не смеши меня, ты не помнишь даже какого фильма сегодня премьера. Мы без них просто пропадем.
─ Лу, я знаю, что сегодня выходит твой фильм. За кого ты меня принимаешь? За невнимательного, ужасного мужа?
Лицо Луи моментально озаряет счастливая улыбка, и он спешит оставить на надутых губах напротив извиняющийся поцелуй, который слишком быстро перерастает в нуждающийся и голодный.
Гарри распахивает глаза впервые за утро и невольно жмурится от яркого света. Ему требуется какое-то время, чтобы сфокусировать взгляд на улыбающемся лице Луи, на его растрепанных после сна волосах, глазах, которые внимательно и нежно смотрят прямо на него, на его подбородке с трехдневной щетиной, подчеркивающей его острые скулы и делая его, по субъективному мнению Гарри, еще сексуальнее.
─ Я в тебе ни на секунду не сомневался, Стайлс, ─ после этих слов Гарри оказывается прижатым к кровати телом мужчины, который, нахально усмехнувшись, сначала оставляет целомудренный поцелуй на его губах, а потом, не прерывая зрительного контакта, медленно спускается вниз, пробегаясь теплыми пальцами по бокам мужа, до тех пор, пока его макушка не скрывается за одеялом, болтающимся в ногах.
─ Но ведь ты у нас сегодня главная звезда, это твоя премьера и это ты должен получить утрений ми… Твою ма-ать!
Гарри чертовски сильно любил свою жизнь.
***
─ Ты слишком счастливый для такого раннего утра. Хочется врезать тебе.
─ Привет, Зейн! ─ Гарри притягивает друга к себе и, улыбаясь, звонко целует его в макушку.
─ Боже, ты омерзителен, ─ драматично кривится Малик, спеша отойти от кудрявого друга на безопасное расстояние. ─ Иди лучше выплескивай свою любвеобильность на того несчастного человека, который зовет себя твоим мужем.
─ Зейни, я могу сказать тебе одно ─ я точно не несчастлив, ─ подает голос Луи из кухни, больше не в силах игнорировать появившегося в их доме раннего гостя. В конце концов, они сами его позвали, поэтому будет невежливо делать вид, что Малика не существует. ─ Не после того утреннего минета, который получ…
─ Я вас ненавижу, ─ Зейн кривится и, расталкивая всех на своем пути, идет в гостиную, падая на диван и игнорируя хозяев дома.
Да, мистер Зейн Малик явно был не жаворонком.
─ Ты не представляешь своей жизни без нас, ─ поддразнивает его Луи, вбегая в комнату сразу за ним и плюхаясь рядом.
─ Не понимаю о чем ты, ─ парень ведет плечом, раздраженно закатывая глаза и отклоняясь на спинку дивана.
─ Мы твои лучшие друзья, и ты нас любишь.
─ Гарри мой лучший друг, а ты ─ человек, который бестактно ворвался в нашу жизнь семь лет назад и превратил моего друга в это ванильное и сентиментальное подобие мужчины.
─ Ты порой бываешь таким мудилой, Малик, ─ произносит Луи, но его голос не звучит зло и напряженно, скорее наоборот, он очень расслаблен и насмешлив.
─ Такое случается, когда тебя насильно заставляют приехать куда-то в восемь утра выходного, ─ агрессивным тоном бубнит себе под нос Зейн. ─ Гарри, солнышко, можешь заварить мне кофе?
Вот значит как. На Луи он может отыгрывать свое плохое настроение, а как Гарри так сразу солнышко?
─ Уже несу, Зи, ─ доносится из кухни в ответ, и спустя минуту в гостиную входит мужчина, держа в руках две большие кружки, из которых идет пар.
─ Ты чудо, ─ Малик практически выхватывает кружку из рук Гарри, при этом обжигая свои пальцы и громко шипя себе под нос.
Мгновенная карма, ─ вот как называл бы это Луи Томлинсон.
Зейн делает большой глоток и блаженно прикрывает глаза, а на его губах в первые за утро появляется довольная улыбка.
─ Ладно, Луи, теперь я готов тебя терпеть, ─ ехидно говорит мужчина, получая от Томлинсона подзатыльник за свои слова. ─ Ай, но должен же я был выместить на ком-то злость! Не на Гарри же! ─ возмущенно кричит Малик, указывая на наблюдавшего со стороны за развернувшейся картиной Стайлса, на щеках которого появились глубокие ямочки, а лицо озаряла широкая улыбка.
─ Значит, не я один заметил, что на Гарри невозможно злиться? ─ подхватывает Луи.
─ Ты же помнишь, как он пришел ко мне в мастерскую и случайно продырявил своим локтем одну из моих картин? ─ задает риторический вопрос брюнет, тем не менее получая кивок. ─ Я, когда посмотрел в его испуганные огромные глаза, даже слова не смог ему сказать!
Гарри закатывает, те самые глаза, о которых повествовал Зейн, и уходит обратно на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на завтрак. Он, конечно, был капельку нарциссом, но это не означало, что ему нравилось слушать, как его друг и его муж обсуждают его невероятный “очаровательный шарм”.
Сегодняшний день обещает быть тяжелым. У Луи была первая большая премьера. Он никогда раньше не снимался в таком масштабном проекте, поэтому все были безусловно взволнованы этим вечером. Для Томлинсона этот фильм значил действительно очень многое. Он не любил говорить об этом Гарри, но его по-настоящему задевали комментарии людей о том, что он обязан своей славой мужу. Луи хотел, чтобы его признавали за его актерский талант, хотел показать миру, чего он стоит. Ему нужно было получить признание не как просто мужа неоднократного обладателя премии Золотой Глобус ─ Гарри Стайлса, а как Луи Томлинсона ─ актера, которому есть что предложить миру кино. Он снимался в нескольких сериалах, один из которых неожиданно для всех стал экстремально популярным, но этого определенно было недостаточно. Сегодня был его миг, его первый шаг в мир взрослого кино.
Гарри снимает со сковородки последний блинчик, прежде чем раздается звонок в входную дверь, заставивший его вздрогнуть. Он отключает плиту и вытирает руки о полотенце, прежде чем направиться встретить еще одного гостя, которого ему не терпелось увидеть. Но Луи опережает его, оказываясь в коридоре раньше и впуская в дом мужчину, который, не церемонясь, громко кричит приветствия с сильным ирландским акцентом.
─ Мое самое любимое семейство Стайлс-Томлинсон!
─ Наш блудный сын вернулся домой! ─ подражая гостю, выкрикивает Луи в ответ и утягивает Найла Хорана, собственной персоной, в свои объятия.
─ Мой самый любимый ирландец! Я так по тебе скучал! ─ Гарри легонько отталкивает мужа в сторону, чтобы иметь возможность самому крепко обнять друга, которого он слишком давно не видел.
Как только Хорану удается выпутаться из тянувшихся с обоих сторон рук, он сразу начинает тараторить как заведенный, будто боясь что-то забыть.
─ Я тоже по вам скучал, парни. В Нью-Йорке было просто бомбезно! Мы взорвали весь зал! Боже, помните как я боялся, что Штаты нас не примут? Я был чертовски неправ! Аудитория там просто фантастическая! Они даже песни все наши наизусть знали! Это просто сносит крышу! Так, а где мой мальчик Зейни?
