Что вообще значил для него Луи? Значит. В настоящем времени. Он спросил себя об этом сразу после признания Томлинсона. И он до сих пор не мог найти ответа на свой вопрос. Почему он так отчаянно пытается вернуть в свою жизнь человека, с которым знаком около двух месяцев? Он никогда не привязывался к людям так быстро. Да, Луи его друг. Но зачем неоднократно унижаться таким образом перед ним? Звонить сто раз на дню? У него есть Найл и Зейн, и больше ему никто не нужен. Но если это и правда так, то почему сейчас на месте сердца, которое раньше делало кульбит каждый раз, когда он слышал звонкий смех Луи, теперь находится лишь пустота?

Вот и сейчас они с Найлом сидели на диване в его гостиной и пытались дозвониться Луи. И Гарри просто устал. Он весь день провел в обществе Уильямса, разбираясь с контрактом, а потом поехал на съемочную площадку, чтобы взглянуть на новые декорации и познакомиться с оставшимися актерами. Поэтому он вдвойне эмоционально истощен из-за того, что ему весь день приходилось играть роль счастливого человека, которым он сейчас явно не являлся. Хотя это и есть его работа? Все время всем лгать, обманывать всех.

Но сейчас, в своей квартире, закутавшись в один плед со своим лучшим другом, смотря какое-то дурацкое ТВ-шоу и поглощая попкорн, он чувствует себя настоящим. Впервые за долгое время, он чувствует себя так, словно ему не нужно притворяться. Только не перед Найлом, который старается пародировать людей из телевизора, пытаясь поднять этим его настроение.

─ Ни, ─ зовет Гарри, поднимая голову с плеча парня, чтобы вместо этого посмотреть ему в глаза.

─ Мм? ─ мягко тянет Найл, переведя на него казалось бы спокойный взгляд, в котором все-таки читалась невесомая тревога.

─ Думаешь, я в него влюбился? ─ просто спрашивает Гарри, кусая нижнюю губу. Найлу было почти физически больно видеть своего обычно уверенного в себе друга таким слабым и сломленным. Конечно, Хоран уже давно понял, что проблема заключается не только в том, что Луи начал игнорировать Гарри, проблема была и в самом Стайлсе, который боялся признаться даже самому себе в одной простой правде.

─ Да, Гарри, ─ Найл грустно ему улыбается, сжимая его плечи своими руками.

─ Но п…

─ Гарри, ─ осаждает его Найл. ─ Когда в последний раз у тебя была близость с кем-либо?

Стайлс невольно хмурит брови, пытаясь вспомнить ответ на вопрос друга и одновременно ища в нем подвох.

─ Не помнишь? Потому что в последний раз когда это было, было в жизни до Луи. В те времена, когда ты почти каждую пятницу цеплял кого-нибудь в клубе. В те времена, когда ты вообще ходил в клубы, в которых ты обычно танцевал с каким-нибудь парнем, который после этого делал тебе минет в туалете. Не знаю, почему ты сам этого не заметил. Может, со стороны видно лучше. Особенно, когда поведение человека начинает меняться так кардинально. Но черт, чувак, все так. Тебе понравился Луи задолго до того, как ты осознал это. С его появлением в твоей жизни ты словно поставил на паузу свою предыдущую жизнь клубного парня и превратился в Купера Лачевски ─ ботаника-домоседа. И если ты убеждал нас в том, что причина кроется только в том, что тебе приходится учиться в школе, то ты нагло врал и нам, и самому себе. Причина всегда была только в Луи.

Гарри задумывается над словами Найла, пытаясь вспомнить свою жизнь “до Луи”. Походы по клубам и перепихон каждую неделю, конечно, были до безобразия преувеличены, но в чем-то была правда. Он всегда предпочитал одноразовые отношения, потому что на всю романтику попросту не было времени. Гарри не был готов заводить серьезные отношения прямо на пороге своей приближающейся славы. Он бы не смог уделять достаточно времени своему партнеру, а тот бы из-за этого устраивал истерики и “бил посуду”. Ему не нужно все это. Поэтому парень предпочитал находить людей, которые тоже не хотят серьезных отношений, и развлекаться с ними ночью, а наутро просыпаться одному в холодной постели с мятыми простынями. С появлением Луи в его жизни изменилось то, что у него совершенно пропал всякий интерес к тому, чтобы вступать хоть с кем-то в сексуальный контакт. Казалось бы, если ему предложит перепихон сам Брэд Питт, он скажет ему нет. Но была ли причина в Луи? Гарри думал, что все дело в его загруженности. Репетиции и школа отнимали все последние силы, и дело было только в этом, да?

Нет, он не влюблен в Луи. Точно нет. Он бы знал об этом. Гарри Стайлс не один из тех идиотов, которые врут самому себе.

Если бы он был влюблен в Луи, то он бы вел себя как в этих дурацких комедиях.

Всегда бы улыбался как последний идиот.

─ Это глупо.

─ Нет, Гарри, глупо ─ это то, что ты краснеешь как школьник, что в принципе можно объяснить тем, что с недавних пор так и есть, и улыбаешься как последний идиот, глядя в свой телефон.

Смеялся бы над всеми его даже не смешными шутками.

─ Шутки должны быть неожиданными, как лосось, затаившийся в кустах черники.

─ Луи, ты сам понял, что только что сказал?

─ Но ты ведь посмеялся!

Придумывал бы ванильные сравнения его глазам цвета неба или моря во время спокойной погоды.

Его бы бросало в дрожь от каждого их прикосновения.

Объятия стали для них привычным занятием с некоторых пор. Они обнимались при встрече, обнимались, когда прощались, утягивали друг друга в объятия когда были счастливы, или когда одному из них нужна была поддержка. Но, безусловно, каждый раз сердце Гарри ускоряло свой ритм так, словно это происходит в первый раз.

И он, возможно, терял бы дар речи так часто, как это только возможно.

С каких пор Гарри Стайлс начал заикаться и говорить так неуверенно? Неужели образ ботаника может в действительности превратить человека в неуверенного в себе подростка? Или дело было в Луи Томлинсоне?

Его бы сердце отбивало военный марш при каждой встрече.

Они не виделись всего неделю. Что значит неделя? Казалось бы, всего семь дней. Тем не менее, внутри все трепетало от предвкушения встречи. Он наконец-то решается признаться самому себе в том, что скучал по своему новому другу с острыми скулами и голубыми глазами цвета неба.

Он бы ждал его звонка или сообщения, каждые пять минут проверяя свой мобильный телефон.

─ Гарри, может ты прекратишь прожигать взглядом свой телефон и наконец рассудишь наш с Зейном спор?

─ Он ждет смс от своего ненаглядного.

─ О каких смс идет речь, когда нужно срочно решить, что лучше:

мармеладные червячки или “бон пари” с машинками?

И просто скучал бы по нему каждый раз, как только бы они расставались.

─ Что, Хазза, уже соскучился по мне?

─ На самом деле я хотел сказать спокойной ночи.

─ Ты позвонил мне спустя час после того, как мы попрощались, чтобы сказать спокойной ночи?

─ Да?

─ Так и скажи, что просто уже соскучился по моему голосу. Нет смысла врать, Гарольд.

─ Спокойной ночи, Лу.

─ Ночи, Хазз.

И потом Гарри вспоминает все то, что старался игнорировать. Это все происходило на самом деле. И он правда один из тех идиотов, которые врут самому себе. Ему нравится Луи.

Ему нравится его смех. Его глаза. Его улыбка. Его руки. Руки Гарри на руках Луи. Ему нравятся касания Луи. Его нежность. Его сердце. Его стервозность. Его упрямство. Его увлечения. Его сила. Его душа. Его внешность. Его походка. Его чувство юмора. Его ухмылка. Его мировоззрение. Его дерзость. Его стеснение. Его красота.

Да.

Гарри действительно нравится Луи, и он не понимает, как это произошло.

─ Как это вообще возможно? Как я мог этого не заметить? Почему я не остановил это, когда была возможность?

─ Зачем? ─ Найл хмурит брови, непонимающе глядя на друга, которому наконец-то удалось разобраться в самом себе.

─ Чтобы не было так больно сейчас. Я даже не знал, что влюбляться так охеренно сложно, ─ Гарри стонет в свои ладони, прижатые к губам.

─ Если тебе сложно, то просто представь, каково ему.

Слова Найла словно бьют Стайлса в самое сердце. Он сейчас только что осознал, что чувства Луи по отношению к нему взаимны и с его стороны тоже. И если чувства парня являются такими же сильными как и чувства Гарри к нему… Что ж. Гарри его обманул, а потом ничего не сказал в ответ на его признание в симпатии. Черт, как Луи должен себя сейчас чувствовать?