2.

...В этот вечер инспектор Морис Бишоф засиделся в участке допоздна. А все из-за лейтенанта, черт бы побрал этого старого сукина сына, который заставляет по каждому, даже самому мелкому и незначительному происшествию составлять подробнейший отчет! Мемуары он, что ли, будет строчить на старости лет по этим отчетам? Да кому они вообще нужны?! От этой мысли Бишоф впал в такую ярость, что изо всех сил хватил ручкой по кипе исписанной бумаги. Чернила так и брызнули во все стороны. И отчет, на составление которого было затрачено столько усилий, покрылся уродливыми лиловыми кляксами, точно биография закоренелого преступника позором. "Не буду ничего переписывать, до завтра потерпит," - решил инспектор свысока поглядывая на содеянное им вопиющее безобразие. Потому что если СТЕРПИТ БУМАГА, то не могут же вечно терпеть ЛЮДИ! Вот он например ужасно устал от этой мышиной возни вокруг разбитой витрины какой-то паршивой лавчонки, владелец которой к тому же - тип пренепреятнейший. И Нэнси небось устала тоже. Когда это он обещал сводить ее в ресторан? Месяц назад? Два? Три? А может ТРИ ГОДА тому?! Итак, довольно. Домой, и только домой. Устроить небольшой кутеж... или даже большой. А лейтенант пусть сдохнет со злости, вот так-то! ...Машина Бишофа неслась по улице на полной скорости. Он даже "мигалку" выставил на крышу и сирену включил, чтоб всякие там обыватели, которым неведомо чувство истинной любви, без колебаний уступали ему дорогу. Да, в принципе такое поведение можно было без всякой натяжки назвать наглейшим использованием служебного положения, но кто об этом узнает... Полицейский гонится за преступником, и все тут! Да и разве не налицо здесь НАСТОЯЩЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?! Есть преступник, и имя ему - Морис Бишоф! Он превысил всякую меру допустимости отдаления мужа от жены. Он был так невнимателен к Нэнси. И теперь необходимо ДОГНАТЬ ПРЕСТУПНИКА. Наверстать упущенное. Вперед же, вперед, старина Морис! ...Он так и рассчитывал подъехать к дому - на полной скорости, с сиреной и "мигалкой". Лихо затормозить, даже рискуя протереть покрышки, чтоб аж дым из-под них пошел. Пусть даже загорятся, заполыхают, пусть весь автомобиль мгновенно охватит пламенем, пусть взорвется бензобак! Ведь в огне этого костра... Бишоф усмехнулся, выключил сирену, через пару минут снял "мигалку" и постепенно сбавил скорость. Нет, вот костер из бензина с добавлением паленых шин и краски как раз ни к чему. Кто же тогда поведет Нэнси в ресторан сегодня вечером? ...Он крался к двери дома на цыпочках, хотя превосходно понимал, что жена не услышит его шагов. Она скорее всего хлопочет на кухне или смотрит очередную "мыльную оперу", с чего бы ей прислушиваться к шагам за дверью? Однако Бишоф чувствовал себя настоящим охотником. В жилах закипала горячая кровь его африканских предков, пробуждались инстинкты дикаря, выслеживающего добычу. Подкрадываться следует только с подветренной стороны и - очень, очень тихо. Дабы не спугнуть ДИЧЬ. ...Ключ неслышно погрузился в замочную скважину, вошел как нож в масло; неслышно провернулся; дверь растворилась без всякого скрипа. Теперь Бишофу хотелось наконец заорать во все горло: "Нэ-э-э-эн-си-и-и-и, я люблю тебя-а-а-а! Айда гулять, кутить до утра!" Однако это значило спугнуть дичь в решающий момент. Поэтому Бишоф аккуратно снял ботинки и по-прежнему на цыпочках направился по коридору в сторону кухни. В квартире пахло крепким кофе. Точно, Нэнси ужинает. И ждет его. Вот сейчас... ...Но что это?! Что за страстные стоны раздаются из спальни?! Дверь прикрыта неплотно, из щели между ней и косяком струится бледный неверный свет... - ...Черт возьми, при чем здесь полиция?! Убирайтесь отсюда, здесь частная квартира, а я частное лицо! Да это моя жена, если хотите знать!! Вон!!! Лицо этого мерзкого наглеца, вскочившего с кровати, перекошено от злости. Он орет на вошедшего, дрожащей рукой хватает со стула какие-то тряпки и пытается прикрыть свой срам. А Бишоф стоит обессиленно привалившись к стенке и молчит как идиот. Зато Нэнси не растерялась: - Заткнись, Пол, я не твоя жена, а ЕГО. - Что-о-о?! Так твой муж коп?.. Кажется, этот придурок сейчас хлопнется в обморок. А Нэнси спокойно смотрит на Мориса. Спокойно ОЖИДАЕТ РЕШЕНИЯ. Убить их обоих мало! Правая рука сама собой медленно потянулась к находящейся под пиджаком кобуре с безотказным "магнумом"...

3.

- Сержант, попрошу вас выйти,- промолвил Бишоф, когда слишком затянувшаяся пауза сделалась невыносимой. - Вы уверены, капитан?..- начал было тот, однако капитан кивнул и тоном, не терпящим возражений, повторил: - Да побыстрее. Сержант повиновался, хотя на лице его было написано полнейшее недоверие к "подопечному", который проявил в ходе допроса явную несдержанность. Когда дверь за ним закрылась, Бишоф проговорил задумчиво: - Ну вот, теперь, пожалуй, начнем. - Вы что, собрались избить меня наедине, чтобы подчиненный не видел? - как можно спокойнее спросил Джордж Натансон. Однако по едва заметному подергиванию нижней губы можно было заключить, что он слегка заволновался. Включив лампу Бишоф ослепил допрашиваемого на некоторое время, и пока тот жмурился и бестолково моргал, принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. В принципе, ничего сложного и неясного в этом деле не было... за исключением мотивов, по которым "преступник" столь яростно тщился сознаться в якобы совершенном преступлении; но это дело поправимое, это сейчас выяснится. Как много лет назад, когда испортив отчет по делу об ограблении магазинчика инспектор Морис Бишоф подкрадывался к своей квартире, как в некоторых других случаях до и после этого, нынешний капитан Бишоф ощутил себя дикарем-охотником. Вот перед ним сидит подследственный Джордж Натансон, подозреваемый в убийстве собственной жены. Или НЕподозреваемый, скорее. Бишофу предстояло со знанием дела, используя весь свой предыдущий опыт выбрать оружие, способ охоты и применив то и другое выследить ДИЧЬ, не вспугнув настичь ее и изловить. Есть такой способ охоты на его ПРАРОДИНЕ: выстроить два частокола, чтобы они сходились друг с другом наподобие клина, вырыть у основания клина яму и загнать в нее дичь. Читал он и странной русской охоте на волков - с "флажками". Но это уже непонятная экзотика, хотя... все равно похоже: глупый зверь не может вырваться за линию красных флажков, натянутых на проволоке. Тоже своеобразный загон. Вот так и он: протянул вокруг мистера Натансона невидимую ПОКА сеть противоречивых данных. Значит, загнать в угол... Бишоф слабо ухмыльнулся. С ТОГО САМОГО СЛУЧАЯ он что-то больно часто начал воображать себя охотником. Что ж, попробуем! - Если бы я собрался избить вас, то был бы величайшим ослом к югу от Северного полюса. Так что не готовьтесь заранее пасть жертвой полицейского произвола, а отвечайте-ка лучше: куда девались те самые письма, из которых вы узнали об отношениях вашего покойного отца с вашей женой? - Я их сжег,- невозмутимо пояснил допрашиваемый, уже вполне овладевший собой. - Сожгли? Вот как... Кгм-м-м,- капитан задумчиво почесал переносицу. - Вас это удивляет? - с явным вызовом спросил мистер Натансон. - Признаться, да. Видите ли, явные улики уничтожают, когда хотят замести следы. Письма как раз и были теми самыми уликами. Если бы их сожгла ваша супруга или ваш отец, это бы выглядело более-менее правдоподобно. Однако ВАМ это делать совсем ни к чему, скорее наоборот...- Бишоф многозначительно развел руками. - Если бы вам довелось держать в руках письма такого рода, написанные вашей женой, вы бы знали, что это за ПАКОСТЬ и рассуждали несколько по-иному,- голос допрашиваемого был исполнен презрения.- Я не в силах был сдержаться и... Словом, занялся уничтожением "грязи". УБОРКОЙ, если хотите. - Уборкой, вот как? Ладно, допустим. А сколько писем там было? - Сколько? Ну, как это сколько,- Джордж Натансон немного растерялся. Капитан сделал вид, что рассматривает идеально белый потолок и ничем более не интересуется. - Три письма,- наконец объявил допрашиваемый. - Чьи именно? - немедленно спросил Бишоф. - Как это чьи?! Неуж-то неясно... - Ее? Вашего отца? Их обоих? - Ах вон вы о чем,- мистер Натансон кивнул и немного подумав ответил: Два письма отца и одно Деборы. Его тайное признание в любви - раз. Ее ответное признание - два. И наконец его предложение... ну, жить вместе после того как соглашусь я. Целая переписка, в общем. - Три жалких письмишка трудно назвать ПАЧКОЙ, как вы изволили выразиться незадолго перед этим. Как впрочем и любовной перепиской,- строго заметил капитан. Почувствовав, что Бишоф до неприличия прав, Джордж Натансон заерзал на стуле и втянул голову в плечи. Капитан был доволен произведенным эффектом, однако предпочел не демонстрировать самодовольство, а перейти к обсуждению другой любопытной детали. - Но оставим хотя бы на минуту эти письма. Скажите, мистер Натансон, а где пресловутые счета, которые вы также обнаружили в нижнем ящике секретера? - Счета? - допрашиваемый встрепенулся, словно очнувшись ото сна и этак бодренько заявил: - А я их тоже сжег. Бишоф недоверчиво усмехнулся. - Интересно получается, мистер Натансон. О чем бы я ни спросил, все оказывается сожженным. Не правда ли, странно? - Мне и эти счета были противны,- уныло сказал Джордж Натансон. - Какой вы брезгливый, однако,- съязвил детектив.- Намеренно уничтожаете улики, с помощью которых хоть как-то смогли бы оправдаться перед законом... Однако продолжим. Задаю тот же вопрос, что и относительно писем: сколько счетов вы обнаружили? Подумайте хорошенько, мистер Натансон, и пусть ответ ваш будет более правдоподобным. - А-а-а... почему БУДЕТ? Я и так не лгу,- не слишком уверенно возразил Джордж Натансон.- И вот вам доказательство: в ящике было три дюжины счетов, никак не меньше. Точно я, разумеется, уже не помню, но... не меньше. - Да, это уж точно кипа,- согласился капитан.- И вы все это сожгли? Ничего не оставили? - Все сжег,- подтвердил Джордж Натансон.- Или ваши люди не нашли пепла? - Почему же, нашли. Но нашли МАЛО,- Бишоф пристально уставился на допрашиваемого.- Там была лишь ЖАЛКАЯ КУЧКА пепла, которой едва хватило бы на одну-единственную записку, а не на три письма и три дюжины счетов. Что вы на это скажете? Голова мистера Натансона поникла, он убито молчал. - Там было одно письмо? Молчание. - Ладно, допустим, вы не желаете говорить о письмах. Или о письме. Тогда объясните, пожалуйста, если вы сожгли все это, как утверждаете, из чего ваша жена заключила, едва войдя в комнату, что вам известно все об ее постыдных отношениях со свекром? Неужели потому, что вы сидели над неостывшей кучкой пепла в пепельнице? Да это просто смешно, мистер Натансон! Допрашиваемый по-прежнему угрюмо молчал. Капитан встал, обошел стол, разделявший их, и остановился напротив Джорджа Натансона. Тот поднял на капитана глаза, в которых читалось полнейшее отчаяние. Морис Бишоф немедленно поправил лампу таким образом, чтобы ее свет по-прежнему ослеплял Натансона и угрожающе спросил: - А совокуплялись вы с ней уже после того, как убили? Джордж Натансон вскочил, однако детектив с силой толкнул его в грудь, и он рухнул на стул. - Ответьте, мистер Натансон. Допрашиваемый страшно побледнел. Он хотел ответить, но не мог выговорить ни слова. Он открывал и закрывал рот, точно выброшенная волной на сушу рыба. Вообще-то Бишоф знал, в чем дело, но ему хотелось немного помучать этого упрямого осла. Когда же детективу наконец надоело подобного рода "развлечение", он быстро проговорил: - На кровати в той комнате была найдена сперма. Ваша сперма, мистер Натансон! Что вы на это скажете? И вновь капитану довелось наблюдать все ту же странную реакцию допрашиваемого: просидев еще некоторое время в напряжении Джордж Натансон затем постепенно расслабился, и от него опять изошла едва уловимая волна несказанного счастья. - Ах, на кровати...- пробормотал он слабым голосом и повторив несколько раз: "На кровати, на кровати",- ОХОТНО пояснил: - Ничего удивительного. Я перед тем привел туда... в общем, женщину. Шлюху, если вам угодно. Переспал с ней... и результат налицо, если можно так выразиться. Мориса Бишофа поразило упорство, с которым допрашиваемый пытался возвести на себя напраслину. Вот теперь историю с проституткой придумал. Настоящий идиот! Детектив вернулся к столу, достал из ящика наручники, обошел Джорджа Натансона сзади и приковал его за руки к спинке стула. - К чему такие меры предосторожности? Неужели так поступают со всеми, кто признается в супружеской измене с последующим убийством жены? - попытался пошутить допрашиваемый. - Отнюдь. Просто сейчас вы начнете буянить. По крайней мере мне так кажется,- спокойно ответил Бишоф.- Действительно, основываясь на последнем вашем признании можно заключить, что вы привели в дом покойного отца проститутку, вернувшаяся жена застукала вас, вы убили ее и затем сожгли... скажем, записку с адресом публичного дома или поставляющей девочек "мамаши". Но... Детектив многозначительно умолк. - Что "но"? - по голосу чувствовалось, что Джордж Натансон слегка заволновался. Бишоф мстительно затягивал паузу, наконец скороговоркой произнес: - Но это как-то не вяжется с тем, что вы повалили ее на кровать, после чего ударили бейсбольной битой в висок... - Откуда вы... - Характерные следы крови на постельном белье. Да и кроме того вы слегка повредили не только белье, но и обивку, так что след остался. - Подумаешь, большое дело. Толкнул на кровать, а затем ударил. Что в этом такого? - недоумевал допрашиваемый. - А разве я сказал, что В ЭТОМ? Капитан склонился к плечу Джорджа Натансона и доверительным тоном проговорил: - Вы прервали меня на полуслове, мистер Натансон. Нельзя себя так вести с полицейскими, разве об этом не пишут авторы дешевых романов, которых вы прочли несметное множество? Я могу использовать против вас любое слово сказанное вами. Но в данном случае вам повезло еще меньше, поскольку есть ПРЯМАЯ УЛИКА, перечеркивающая всю историю с проституткой: ваша сперма найдена НЕ ТОЛЬКО на кровати, но и во влагалище вашей жены. Бишоф почувствовал, как напрягся, задрожал допрашиваемый, и прошептал: - Это показало ВСКРЫТИЕ... - Так вы все же сделали это!!! Сволочи! Скоты! Ублюдки! - заорал Джордж Натансон, мигом превратившись из смирного человека во взбесившегося самца человекообразной обезьяны. Хорошо еще, что стул, к которому детектив приковал его, был привинчен к полу, иначе последствия внезапно наступившего буйства были бы весьма ощутимы. А так допрашиваемый мог лишь бестолково дергаться, мотаться из стороны в сторону, молотить по полу ногами да изрыгать проклятия в адрес всей полиции штата вообще и Мориса Бишофа лично. - Что вас удивляет, мистер Натансон? - спросил капитан, предусмотрительно отклонившись назад, чтобы разбуянившийся Джордж Натансон не изловчился и не укусил его. - Вы нарушили один из пунктов завещания!! - взревел тот. - Простите, но о нем мы узнали уже после того, как вскрытие было произведено,- Морис Бишоф вернулся на свое место за столом.- Что вы хотите? Совершено убийство, труп доставлен в морг, преступник арестован и не производить вскрытия?! Чушь. - Вы бы лучше завещание вскрывали, а не тело,- простонал Джордж Натансон. - Это дело нотариуса, а не следователя,- парировал Бишоф. - Заткнись, черномазая обезьяна! - рявкнул Натансон. - Итак, вы хотите отвечать не только за убийство, которого не совершали (что, я уверен, сейчас выяснится!), но и за оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей? - удивился Морис Бишоф. Допрашиваемый немедленно успокоился и даже пробормотал какое-то извинение. ПРИСТУП УСПОКОЕНИЯ случился у него столь же неожиданно, как и приступ буйства. Детективу стало даже жаль беднягу, такое безнадежное отчаяние было написано у него на лице, когда он спросил: - Ну и... КАК ВЫ НАШЛИ ЕЕ В СЕРЕДИНЕ? Не знакомому С РЕЗУЛЬТАТАМИ ВСКРЫТИЯ человеку такой вопрос показался бы либо чрезвычайно смешным, либо донельзя глупым. Действительно, Морис Бишоф только что упоминал об АНАТОМИИ убитой... То есть "УБИТОЙ", "УМЕРШЕЙ". Что же еще говорить о ВНУТРЕННОСТЯХ! Однако капитан отлично понял смысл вопроса и ответил коротко, но с нескрываемым восхищением: - Блестящая работа! Некоторое время бедняга неподвижно смотрел перед собой, затем веки его устало смежились, и он прохрипел: - Она-а-а... КАК РОБОТ? - Нет, что вы,- поспешно заверил его Бишоф.- Самая натуральная женщина. Ваш покойный отец просто гений. Возможно, если бы руки у Джорджа Натансона не были скованы, он схватился бы за голову. Так по крайней мере показалось детективу. Решив, что после всего сказанного допрашиваемый будет вести себя спокойно, капитан вновь подошел к нему и освободил от наручников. И точно, Джордж Натансон немедленно схватился за голову и раскачиваясь взад-вперед проговорил: - Раз вы так говорите, значит, точно РОБОТ. - Вернее, она ИСКУССТВЕННАЯ. Однако различить это удалось лишь специальными методами. Но... мистер Натансон... Морис Бишоф положил руку ему на плечо и слегка потряс. Тот по-прежнему сидел не открывая глаз. Детектив вновь попытался привести его в чувство. Джордж Натансон проговорил: - И все это время вы разговаривали со мной как ни в чем не бывало. И вы, и ваши подчиненные. Словно не знали правду с самого начала... - Мы действительно НЕ ЗНАЛИ ПРАВДУ с самого начала,- подтвердил капитан. - Не лгите хоть теперь,- взмолился допрашиваемый.- А я-то, я-то!.. тоже хорош. Раз вы делали вскрытие, то нашли мою сперму НЕ ТОЛЬКО НА ПОСТЕЛИ... Господи, каким идиотом выглядел я в ваших глазах, говоря о проститутке! А вы притворялись, что верите. - Убийство... Кгм-м-м... ПРОИСШЕСТВИЕ,- тут же поправил себя Морис Бишоф.Да, ВСЕ ЭТО в общем случилось позавчера в шестнадцать сорок или около того, вскрытие делали вчера рано утром, завещание читали днем... тогда же ЧТО-ТО заподозрили. Итого, ЛГАЛИ вам всего-то полсуток. - Но зачем?!. - Мистер Натансон, вспомните, с какими словами на устах вошли вы в мой кабинет сегодня. "Вы верите, что я ее убил", не так ли? - капитан саркастически хмыкнул.- Вы так долго и упорно повторяли себе это в течение сорока восьми часов, что и сами поверили в это, вот и... Одним словом, надо же было как-то выбить вас из колеи вранья, вами же накатанной! Джордж Натансон наконец решился заглянуть в глаза детективу и точно заклинание прошептал: - Но ведь я... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО убил Дэби! Не сейчас, но - УБИЛ. Некоторое время после этого они молча пялились друг на друга, затем Морис Бишоф вернулся на место, тщательно ОТГОРОДИЛСЯ СВЕТОМ ЛАМПЫ от допрашиваемого и наставительно произнес: - Значит так, мистер Натансон. Давайте-ка спокойно разберемся во всем без лишних эмоций. И особенно - подчеркиваю! - без ваших личных и... м-м-м... несколько преждевременных, скажем так, оценок. Учтите, мне есть на что тратить свое время кроме разгадывания ваших головоломок. Так что давайте говорить спокойно. Идет? Допрашиваемый вяло кивнул. - Вот и отлично. Тогда начнем. Итак, когда НА САМОМ ДЕЛЕ умерла Дебора Картрайт, ваша супруга? - Зачем вам это? - удивился Джордж Натансон.- Я думал, вы все установили... - Далеко не все, к сожалению. Ваш гениальный папаша... Допрашиваемый вздрогнул, и Морис Бишоф деликатно поправил сам себя: - Простите, но ваш отец успед поработать довольно основательно, а базы данных - штука довольно запутанная. - Я не обманул вас насчет сроков, капитан. Мы с Деборой действительно поженились шесть лет назад, прожили четыре года... и она умерла два года тому, шестнадцатого апреля. Между половиной десятого и четвертью одиннадцатого, если угодно... - Нет-нет, не нужно,- Морис Бишоф замахал руками.- Без таких подробностей, пожалуйста. Дата - и все. Он сделал пометку в блокноте и спросил еще: - Ну а каковы причины смерти? - Я ее убил,- искренне сознался Джордж Натансон.- И отец прекрасно знал это. - Поскольку вы не угодили на электрический стул или не отсидели в тюрьме положенный срок, я могу заключить лишь, что вы забыли наше маленькое, но непременное условие: никаких эмоций,- строго сказал капитан.- А потому напоминаю вам его и спрашиваю вновь: каковы причины смерти вашей жены? - И насчет причин я не солгал,- вздохнул Джордж Натансон.- Деборе страшно не нравилось, какую роль я отвел ей в нашем доме, с кем заставлял общаться ради успеха дела и...- он немного помедлил, затем признался: - И была еще одна причина, капитан. Я... Видит Бог, я не пренебрегал исполнением супружеских обязанностей... Ну-у-у, мы же говорим не только как заинтересованные в успешном ходе следствия лица, но и как... мужчины, вы меня понимаете... Морис Бишоф кивнул. Потому что понимал допрашиваемого ЛУЧШЕ, чем тот мог подумать. К СОЖАЛЕНИЮ! - Так вот, я не пренебрегал своими обязанностями, так сказать. И любовницы у меня не было, по крайней мере... постоянной. Одна-две мимолетные связи не в счет. Но... общее невнимание... Да, пожалуй, так оно и есть: я стал безобразно невнимателен к Деборе. Я как бы забыл, что рядом со мной живет человек... Живой человек, с душой и сердцем. А не просто существует непонятно для чего какая-то там абстрактная жена. Возможно, это был бунт. Дикий бунт в дикой, НЕПОПРАВИМОЙ форме. Но протестуя против моего невнимания Дебора приняла яд. И я остался один. Так и есть! В самую точку! Ч-черт, надо же какое совпадение... Морис Бишоф отвел от допрашиваемого глаза, хотя из-за яркого света лампы Джордж Натансон все равно не мог видеть его лица...