— Урок уже начался, пойдем скорее.

Он протянул руку и помог Алеку подняться, а потом проводил его до кабинета. И так раз за разом. На протяжении всей жизни появлялся в самый худший момент, приходил на помощь, заставлял вновь поверить в свои силы. Алек был благодарен своим родителям, сестре, брату, но никого из них не было рядом, когда он действительно нуждался в этом, а Магнус был.

Лайтвуд не представлял без него своей жизни. Даже сейчас, когда школа позади, а среди нескончаемого потока врачей, наконец, нашлась та, которая отыскала к нему подход и назначила нужную терапию и лекарства. Алеку даже удалось устроиться на работу на небольшую автомойку без помощи родителей.

Магнус все равно оставался рядом. Жизнь Алека строилась из перехода от одного планового осмотра к другому, и он с удовольствием бы наплевал на оставшиеся шесть дней недели между ними, если бы не Бейн, который без приглашения заявлялся в его квартиру, заглядывал на работу во время обеденного перерыва или просто звонил вечерами, чтобы спросить, как дела. Он заставлял Алека быть ближе к людям и выразительно кашлял, когда коллеги звали Лайтвуда с собой погулять, чтобы тот даже не думал отказываться.

Не стоит говорить, что Алек был безнадежно и по уши влюблен в своего «принца на белом коне».

Не стоит говорить, что его чувства всегда были взаимны.

А кто-то утверждает, что у сумасшедших не может быть друзей, любовников и нормальных человеческих отношений.

Когда в воскресенье вечером к нему заглядывает Изабель, Алек лежит на диване, прислонившись к плечу Магнуса, и делает вид, что увлеченно смотрит фильм, хотя, на самом деле, занимается тем, что вдыхает аромат знакомого тела и обводит взглядом вены на сильных руках. Стоит ему услышать, как поворачивается ключ в замочной скважине, как он бросает на своего парня грустный взгляд и принимает сидячее положение, ставя тарелку с попкорном себе на колени.

— Привет, братец. Твой вечер опять наполнен безудержным весельем? - слишком громкая и энергичная Изабель забегает в комнату, даже не сняв обувь, и плюхается на диван рядом с Алеком, целуя его в щеку. — «Я знаю, что вы сделали прошлым летом»? Серьезно? — она бросает взгляд на экран и громко фыркает.

— Да хватит, ты знаешь, что я люблю этот фильм. К тому же, Магнус никогда не… — он не успевает остановиться вовремя.

Улыбка мгновенно слетает с губ Изабель.

***

— Мисс Лайтвуд, – на докторе Бранвелл неизменный белый халат, неизменные черные туфли на плоской подошве, а волосы убраны в неизменный высокий хвост. Она впускает Изабель в кабинет и сразу же приступает к опросу. – Как он?

— Так же, как и на прошлой неделе. Благодаря вам он пошел на поправку. Только…

Доктор Бранвелл подается вперед, всего на пару миллиметров, но в ее глазах мелькает понимание:

— Александр так и не признает, что Магнус существует только у него в голове, верно?

Изабель тяжело вздыхает, вспоминая вчерашний инцидент.

***

Алек отходит от двери и прикладывает пальцы к пульсирующим изнутри вискам. На его плечо тут же ложится теплая ладонь.

— Александр, все хорошо?

Лайтвуд подавляет всхлип.

— Они снова говорят, что ты ненастоящий.

— Ты же знаешь, что они правы.

Алек поднимает взгляд на такое родное лицо с раскосыми карими глазами и нежной полуулыбкой. Он судорожно тянется ладонью и хватает Магнуса за предплечье. С губ срывается облегченный выдох, когда под пальцами чувствуется тепло живого тела.

— Для меня ты настоящий. Это все, что им нужно знать.

========== Часть 33. Малек. ==========

– Алек, ты поставил перед собой цель заляпать слюнями всю парту или только ее часть?

До Лайтвуда слова сестры доходят медленно, словно откуда-то издалека, хотя она сидит на соседнем стуле.

– А? Что? – взгляд снова цепляется за длинные пальцы, обхватывающие края кафедры, и все более-менее адекватные мысли улетучиваются из головы.

– Земля вызывает Алека, – Изабель щелкает перед его носом, и туман улетучивается из головы. Лайтвуд медленно поворачивает голову и смотрит на сестру.

– Ты снова это сделала.

– Прервала очередной сеанс любования мистером Бейном? Совесть меня не грызет, если ты об этом.

– Совесть вообще не является отличительной чертой семейства Лайтвуд, – выглядывает из-за книжки Саймон, но тушуется под взглядом Изабель и прячется обратно за твердый переплет.

Алек все еще поражается тому, как эти двое смогли найти друг друга.

– Мне не стыдно, потому что я тебе последние двадцать минут твердила о вечеринке на Хэллоуин, а ты пропустил все мимо ушей.

– Отсутствие стыда тоже, видимо, семейное… – раздается бормотание Саймона. Иззи делает вид, что не слышит его.

– Я не пропускал, – он может улавливать смысл разговора, слушать лекцию, стараться не слишком явно ерзать на стуле и пожирать взглядом мистера Магнуса Бейна. – Ты говорила что-то о шикарной вечеринке, которую устраивает Джейс с друзьями, и на которую приглашены почти все…

– Не почти все, а все, Алек! И ты тоже.

– Я? А… Да?

Мистер Бейн открывает журнал и проводит пальцем по ручке от самого кончика до колпачка, прежде чем приступить к опросу присутствующих.

– Нет, я отказываюсь в этом участвовать, – качает головой Иззи и поворачивается к Саймону, всем своим видом показывая, что с этого мгновения намерена общаться только с ним. Она громко фыркает, когда бросает взгляд на Алека и понимает, что ее спектакль остался без внимания. – Это безнадежно.

Алек обязательно согласился бы с ней, если бы в этот момент мистер Бейн не начал опрос своим преступно бархатистым голосом, который всякий раз превращает Лайтвуда в яблочное желе. Яблочное, потому что именно такое мистер Бейн носит с собой на обед.

Кто вообще ест желе, если он здоров и не валяется на больничной койке?

Мистер Бейн начинает с буквы А.

Когда Роберт и Мариза решили, что их дети отбились от рук и заслужили в качестве наказания закончить обучение в школе-интернате, они явно не подозревали, что их сын на уроках литературы не сможет думать ни о чем и ни о ком, кроме молодого преподавателя. Мистер Бейн лишь в этом году начал работать самостоятельно, до этого был помощником мистера Моргенштерна, и директриса попросила занять его место, когда тот уехал в Англию. И стоило Алеку первый раз прийти на урок, как он понял, что попал.

Мистер Бейн молод, хорош собой, умен и обаятелен, и Алек далеко не единственный, кто попал под его чары. Но еще мистер Бейн неприступен и никогда не позволяет себе вольностей в общении с учениками. А Алек, как и десятки парней и девушек до него, пытался обратить на себя его внимание. Он пересел на первую парту, несколько раз ронял учебники, чтобы, наклоняясь за ними, повернуться к мистеру Бейну своей пятой точкой, облизывал кончик ручки и закусывал губу, но все безрезультатно. А Лайтвуд не дурак. Влюбленный идиот, но не дурак. Он все понял, прекратил свои попытки и снова сел рядом с Изабель. Не смог лишь заставить сердце не биться так быстро при одном лишь взгляде на преподавателя.

Но это можно пережить.

– Лайтвуд, Александр.

«Александр».

Кроме мистера Бейна, так его никто не называет. Он слегка тянет вторую «а» и замедляется, прежде чем произнести «р». Это звучит лучше, чем самая волшебная музыка.

Острый локоть врезается под ребра, и Алек охает от неожиданности.

– Я здесь, – берет себя в руки Лайтвуд.

– Хорошо. Что, по вашему мнению, представляет собой характер Холдена Колфилда?

Алек треплет уголок так и не открытой тетради и понимает, что не может вымолвить ни слова. Кажется, Изабель говорила ему что-то насчет «Над пропастью во ржи», но он пропустил это мимо ушей.

– Мистер Бейн, – Изабель поднимает руку. – Алек очень плохо себя чувствует, кажется, заразился от нашего младшего брата Макса, который приезжал на выходных. Но он читал.

– А мистер Лайтвуд не мог ответить сам?

– Я… читал, – Алек кивает и неопределенно машет рукой в сторону стеллажей с книгами.