— Я проходил тренировку в Белизе для поступления в аврорат, когда моему отцу вынесли приговор. Его оправдали. Но отпустили только при условии прохождения восьмилетнего испытательного срока с политикой нулевой терпимости к любым нарушениям. Восемь месяцев спустя в подземельях нашли тело молодой девушки-сквиба, замученной до смерти.

Гермиона не отрывала взгляда от Драко, пока он рассказывал:

— Авроры схватили отца и бросили в Азкабан. Через четыре дня арестовали мать по подозрению в соучастии. С тех пор они всё время провели там.

В комнате повисла напряжённая пауза.

— Они правда убили ту девушку? — наконец спросила Гермиона.

Драко отрицательно покачал головой.

— Они были заносчивыми, слепо следовали за Тёмным Лордом и косвенно оказались причастны ко многим страшным делам, но они не убийцы. — Теперь Драко перевернулся на бок, чтобы лучше видеть Гермиону и убедиться, что она понимает. — Большинство Пожирателей использовались для бездумных физических расправ — для массовых вылазок и убийств. Более важные люди достигли своего положения при Волдеморте по одной из двух причин: были безжалостными, как Лестрейнджи, или влиятельными, как родители. Матери никогда не хватило бы характера, чтобы совершить убийство.

— А твоему отцу?

— Он слишком высокомерен и ни за что не стал бы тратить силы и время на низший класс.

Драко замолчал, словно обдумывая что-то, потом тяжело вздохнул и всё-таки продолжил:

— Отец умер четыре месяца назад.

— А твоя мама?

— Она скоро последует за ним.

В комнате вновь повисло напряжённое молчание.

— Мне жаль, — почти неслышно произнесла Гермиона.

Драко вновь повернулся на спину и невидящим взглядом уставился в потолок:

— В этом мире есть вещи и похуже смерти. Моя жизнь превратилась в вечное чистилище.

— Но ты ведь ни в чём не виноват.

Драко снова повернул голову к Гермионе, заглядывая ей в глаза:

— Тогда за что я наказан? И почему тебе пришлось так рано пережить смерть родителей, если ты всю жизнь боролась на стороне добра?

Он продолжал внимательно смотреть на неё, ища ответа в карих глазах, и Гермиона не замедлила дать его:

— Это плата за то, чтобы быть хорошим, — мрачно произнесла она. — Я могла бы сбежать подальше от Лестрейнджа, если бы хотела, могла бы исчезнуть, стать новым человеком, и он никогда меня бы не нашёл. Но я не хочу. Почему я должна бросать привычную жизнь из-за этой паршивой пародии на человека? И это отличает нас от них: мы остаёмся, чтобы сражаться.

— Нас? — переспросил Драко. — Я не могу быть как ты. Не могу быть, как ваше золотое трио, я слишком слаб. И я не герой.

На губах Гермионы впервые за последние несколько часов появилась тень улыбки.

— Я же видела, как ты сражался за неё… за это существо… кем бы она ни была. Ты не такой, как эти Пожиратели. У каждого есть слабости. У каждого есть недостатки. Но сила заключается в борьбе. Это сложно, и больно, и каждый день надо начинать сначала. Но это то, что мы должны делать.

Её слова эхом отозвались в голове Драко, и он почувствовал, как пульс бьётся в висках. Он знал, что должен сделать. Должен был сделать уже давно.

— Её звали Адрия, — начал он внезапно пересохшим голосом. — Она была домработницей в замке с семи лет, когда Элай нашёл её блуждающей по деревне недалеко от поместья. Родители не обращали на неё особого внимания — она была сквибом — но отлично помогала домашним эльфам.

Драко замолчал, подбирая слова, и вскоре продолжил:

— Два года назад, перед побегом, Лестрейндж пришёл в поместье в поисках убежища. Отец отказал, и он вернулся несколько дней спустя, когда в замке никого не было, и повесил над задним двором чёрную метку… обвинил отца в трусости. Его люди… Они нашли Адрию и мучили её несколько часов, просто для развлечения, а потом наконец дали умереть… Они сожгли её Адским пламенем.

Комментарий к Глава 21. Бартоломью. Часть 2.

— Йоу, переводчик, у тебя всё в порядке? Я вообще-то не привык к таким частым обновлениям.

— …

______________________________

На самом деле мне просто очень хотелось как можно скорее поделиться с вами этой частью. Мерлин знает сколько я ждала прогресса в отношениях этой парочки, и вот, наконец, свершилось!:D Кто ликует вместе со мной?;) А ещё я жду разгадку тайны Адрии и хочу в конце концов узнать, кто такая Натали. (Для тех, кто ещё не в курсе: текст я читаю по мере перевода, поэтому нахожусь в таком же сладком неведении, что и читатели. Максимум забегаю вперёд на одну главу (или, скорее, часть одной главы). Плюс такого положения: никаких спойлеров от меня не прилетит; очевидный минус: дикое любопытство, но оно чаще всего и подгоняет к переводу, так что жаловаться не стану.)

Как бы там ни было, буду рада почитать ваши впечатления от главы в комментариях и, как всегда, всем отвечу:)

========== Глава 22. Уничижительные мысли. Часть 1. ==========

Когда Гермиона открыла глаза следующим утром, Драко в спальне уже не было. Она в замешательстве огляделась по сторонам, но остаться наедине с собственными размышлениями надолго ей не дали: дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла Пэнси.

— Доброе утро, — поприветствовала она. — Тебе лучше?

— Намного, — отозвалась Гермиона, сама удивляясь тому, насколько естественно ответ сорвался с её губ. — А где Драко?

— Все, кроме Лестрейнджа, сейчас внизу. Родольфус ещё спит.

— Чёрт! — выругалась Гермиона, только теперь понимая, как поздно проснулась, и вскакивая с постели. Она натянула первую же пару приличных брюк, которая попалась ей на глаза, а Пэнси поспешно протянула ей очередное пожертвование из собственного гардероба — весьма дорогую на вид рубашку, которую Гермиона приняла, решив не комментировать тот факт, что лиловый ей совершенно не идёт.

Она забежала в ванную, наспех умылась и быстро натянула на себя одежду.

— Можно кое-что у тебя спросить? — неуверенно начала Пэнси, когда Гермиона вернулась в спальню и встала перед зеркалом, чтобы причесаться.

— Конечно.

— Что… Что именно произошло между тобой и Драко вчера вечером?

Гермиона на мгновение замерла и перевела взгляд в зеркале со своих спутанных волос на лицо Пэнси.

— Если честно, понятия не имею, — наконец ответила она.

— Ты не помнишь? — Паркинсон вскинула бровь в удивлении.

— Нет-нет, я помню, что происходило, но не знаю, как к этому относиться. А почему ты спрашиваешь? Он что-то тебе сказал?

Пэнси отрицательно покачала головой:

— Ни слова, но мы с ним и не виделись практически.

— Он рассказал мне об Адрии, — призналась Гермиона.

Реакция Паркинсон оказалась неожиданной — она расплылась в облегчённой улыбке.

— Наконец-то! — воскликнула Пэнси, но, заметив удивлённое выражение на лице Гермионы, быстро взяла себя в руки. — То есть, история, конечно, ужасная, но я рада, что он наконец рассказал тебе. И полагаю, ты заметила связь с Адским пламенем?

— Да, но я до сих пор не понимаю, как она стала привидением… Должно было произойти что-то ещё.

— Подумаем об этом позже: сейчас надо спуститься на завтрак, а потом мы все вместе пойдём в деревню покупать мне платье.

Гермиона вопросительно изогнула бровь:

— Постой, мне казалось, у тебя с собой куча платьев?

— Их никогда не может быть слишком много, — улыбнулась Пэнси. — К тому же мы берём с собой Кассиуса. Элаю надо обыскать замок, чтобы найти Адрию, и он не может сделать это, пока и Кассиус, и Лестрейндж находятся здесь — слишком опасно.

Гермиона зафиксировала несколько выбившихся прядей заколкой, прежде чем отвернуться от зеркала.

— Я всё ещё кое-чего не понимаю, — сказала она, решив выяснить все интересующие вопросы до того, как они с Паркинсон выйдут в коридор, где их разговор может быть подслушан.

— Что именно? — уточнила Пэнси.

— Почему Драко сразу не рассказал мне об Адрии? Зачем надо было это скрывать?

Лицо Пэнси дёрнулось, и несколько морщинок появились на лбу.