— Попроси Элая дать тебе комнату, — бросил Драко ей вслед.

— Разумеется. — Пэнси вышла из спальни и закрыла за собой дверь, оставляя их с Гермионой наедине.

— Я надену рубашку, если тебе неловко, — сказал Драко, поворачиваясь к кровати в поисках подходящей одежды.

— Нет, не надо! — воскликнула Гермиона немного громче, чем хотела, и он развернулся с самодовольной ухмылкой на лице.

— Да повзрослей ты уже! — огрызнулась она. — Я имела в виду, раны нельзя закрывать ещё несколько часов. Поэтому все окна здесь открыты — холодный воздух успокаивает ожоги.

Драко огляделся и впервые обратил внимание на то, что за занавесками все окна действительно были открыты. Это объясняло, почему Гермиона была одета в тёплый свитер поверх майки, и всё равно её кожа покрылась мурашками.

— Тебе холодно? — спросил он.

— Здесь настоящий мороз, — отозвалась Гермиона, потирая ладони в попытке согреться. — Но ты вряд ли это чувствуешь.

— И почему же? — Драко присел на краешек кровати. Гермиона продолжала стоять около двери.

— Последние восемь часов у тебя была очень высокая температура. Должно пройти какое-то время, прежде чем ты придёшь в норму.

— Почему ты знаешь всю эту целительскую фигню? — продолжал допрос Драко.

— Потому что я учила её, — медленно ответила Гермиона, словно разговаривая с душевнобольным.

— Когда?

— Когда проходила подготовку, чтобы стать целителем, — сказала она, всё ещё не до конца понимая, зачем Малфой задаёт эти вопросы.

— Ты целитель? — недоверчиво спросил он.

— Да.

— Ты мне об этом никогда не говорила, — заметил он с интересом.

— Ты никогда не спрашивал, — в тон ему ответила Гермиона. — И прости, что прервала вас с Пэнси.

— Ничего и не происходило, — пожал Драко плечами.

— А выглядело наоборот, — пробормотала она себе под нос.

— Мы не вместе.

— Как скажешь, — не стала спорить Гермиона. — Просто я никогда раньше её здесь не видела, вот и всё.

— У нас что-то вроде… свободных отношений. — Драко взглянул на Гермиону, чтобы увидеть, поняла ли она, что он имел в виду, но, судя по её недоумённому выражению, она с такой концепцией отношений была не знакома. — Просто я слишком заморачиваюсь по поводу некоторых вещей, а Пэнси… Она неплохо умеет отвлекать.

Гермиона наморщила лоб.

— Это не важно, — быстро произнесла она. — И по поводу чего ты так заморачиваешься?

Малфой вдруг вспомнил, что было причиной его плохого настроения. Она знала. Она знала, что он получил эти ожоги, пытаясь спасти её. Дважды. Несомненно, её любопытство теперь было подогрето настолько, что вскоре она начнёт задавать больше вопросов, чем он мог ей позволить.

— Эти ожоги… — медленно начал он. — Я…

— Элай уже рассказал мне, — прервала его Гермиона. — Ты получил их в Северной башне, когда защищался от Адрии.

Малфой с трудом удержался от улыбки. Мерлин храни Элая.

— Да.

Гермиона молча осмотрела его с ног до головы и неожиданно приказала:

— Снимай штаны.

Малфой уставился на неё с нескрываемым удивлением.

— Прошу прощения? — переспросил он, и его губы растянулись в уже знакомой ухмылке.

Гермиона смутилась, поняв, как неоднозначно прозвучала её просьба.

— Ведёшь себя как ребёнок, — проворчала она. — У тебя рана на ноге опять открылась, и ты всё ещё в тех же брюках, в которых был, когда тебя нашли.

Малфой взглянул на ноги и действительно увидел свои идеальные тёмные брюки, которые теперь были заляпаны кровью.

— Ясно, — сказал он и потянулся за парой серых брюк, которые ожидали своего часа на бархатном кресле около кровати. — Отвернись.

— Почему? — растерялась Гермиона от неожиданности.

— На сегодня ты увидела достаточно, — с напускной игривостью прошептал он.

Гермиона закатила глаза, но всё же отвернулась к стене.

— Так что ты со мной сделала? — спросил Малфой, пытаясь заполнить неловкую тишину, в которой было отчётливо слышно, как он расстёгивает ширинку.

— О чём ты?

— О том, как ты смогла сделать то, что не в состоянии были сделать пять лучших целителей в стране, — уточнил он.

— Скажи мне вот что, — начала Гермиона, всё ещё не поворачиваясь к нему лицом. — Кто быстрее поймает волка: пять прекрасных охотников, которым завязали глаза, или новичок, который точно знает, как волк выглядит и где он прячется?

— Хочешь сказать, что мои целители слепые? — осведомился Драко, наконец справившись с молнией на брюках.

— Нет, не слепые, — спокойно ответила Гермиона. — Просто неинформированные.

Несмотря ни на что, она с трудом сдерживала улыбку гордости за свои медицинские познания.

— Я всё, — сообщил Малфой, и Гермиона наконец смогла повернуться к нему. — То есть тебе удалось выяснить, что это такое?

— Адское пламя, — ответила она, залезая рукой в карман и извлекая кусок пергамента, на котором не осталось живого места от её многочисленных записей.

— Проклятый огонь? — переспросил Драко, вскинув бровь.

Гермиона утвердительно кивнула.

— Я наткнулась на кое-что интересное, пока читала о ведьмах. Адское пламя используется, чтобы уничтожить их: оно оставляет ожоги, которые постепенно разъедают ведьминские тела и в конечном итоге убивают их.

— Как мило. Вот только бесполезно ввиду того, что я не совсем ведьма.

— Влияние на человека немного отличается, — возразила Гермиона. — Я покопалась кое-где, пока ты лежал без сознания. Для человека пламя гораздо болезненнее. Более того, если воздействие довольно серьёзное, оно убивает сразу, а не постепенно.

— То есть я недостаточно сильно прожарился, чтобы умереть, но этого хватило, чтобы долго страдать и мучиться?

Гермиона вновь кивнула.

— Да я просто счастливчик, — пробормотал Драко с сарказмом.

— Как только я поняла, что это Адское пламя, оставалось только правильно приготовить зелье. Оно непростое и потребовались некоторые довольно редкие ингредиенты — благо, в твоём шкафу для зелий оказалось всё необходимое.

— Да, мои предки были забавной компашкой. Любили варить зелья, а потом поить ими маглов и смотреть, что получится, — произнёс Драко с напускной задумчивостью.

Гермиона едва заметно вздрогнула.

— Теперь я исцелён? — спросил он.

— Адское пламя — это тёмная магия, — честно ответила Гермиона. — Останется заметный шрам, и он иногда может болеть, но уже не так сильно, как раньше.

Малфой пристально посмотрел на неё, не в силах скрыть изумление. Несмотря на всю его неприязнь к этой кудрявой любопытной всезнайке, он не мог не чувствовать себя в долгу перед ней. Более того, ему было немного стыдно от осознания, что сам он вряд ли сделал бы тоже самое для неё. Он дважды спас её, но больше из обязанности, чем из искренней заботы. По большому счёту у Малфоя не было выбора: или он спасает её, или принимает у себя в поместье всё Министерство с отрядом Поттера во главе. А вот действия Грейнджер были абсолютно добровольными, она не обязана была его спасать. Он бы в любом случае выжил, вот только страдал бы от большего дискомфорта и постоянной боли.

— Спасибо, — сказал он, подумав.

Гермиона была застигнута врасплох.

— Малфой, ты только что поблагодарил меня? — наконец спросила она с озорной улыбкой на лице.

— Только никому не рассказывай, — усмехнулся он, усаживаясь на кровать и откидываясь на спинку. Против желания его губы тоже растянулись в улыбке. — В конце концов, я действительно в долгу перед тобой.

Малфой и не предполагал, что ему тут же придётся пожалеть о своих словах. Гермиона хитро прищурилась.

— Ты это всерьёз? — спросила она.

— Мне уже не нравится, к чему всё идёт, — пробормотал Малфой. — Но, да, я совершенно серьёзен. Если тебе что-то понадобится — обращайся.

— Мне действительно кое-что нужно. — Гермиона решила ковать железо, пока горячо. — Ответы.

Драко нахмурился.

— Нет.

— Ты ведь даже не знаешь, о чём я хотела спросить! — воскликнула она.