Стив поднимается на ноги, испуганно разглядывая нас. Чудовище рычит внутри, скребёт грудную клетку горячей ненавистью. Оно хочет убивать. И я сбрасываю последние оковы, сжимая пальцы в кулак.

Удар за ударом, я выплёскиваю на Фага все скопившиеся эмоции. Его лицо превращается в кровавую маску за несколько секунд, а монстру внутри всё мало. Стив вскидывает руку, пытаясь блокировать удар, но он слишком слаб. Я хватаю его ладонь, выворачивая, ломая кисть с громким хрустом. Он надрывно кричит, пока я не наношу ещё несколько ударов в солнечное сплетение. Только тогда его крик затихает, сменяясь надсадным хрипом.

Я отхожу в сторону на несколько шагов, по-прежнему игнорируя труп Гарри. Лиам пытается что-то сделать, пытается вернуть ему дыхание, но я не позволяю себе надеяться. Зейн поднимает пистолет, направляя его на Стива. Его руки дрожат, глаза полны слёз. Он выглядит разбитым, и я понимаю, что ему нужна эта месть.

- Стреляй, - хрипит мой внутренний бес.

Малик вздрагивает. Сжимает пистолет сильнее, сжимает зубы. Он не может решиться. Первое убийство всегда самое тяжелое. Я помню это чувство. Забирая чужую жизнь, ты убиваешь часть себя, а на освободившееся место приходит монстр, поглощающий спокойствие и счастье, питающий всепожирающую злость.

Зейн не сможет. Как бы сильно он не был уничтожен смертью лучшего друга – он не убьёт. Поэтому я достаю свой ствол из-за спины и не раздумывая всаживаю две пули в голову Фагу. Его тело дёргается и замирает навсегда. Стена позади оказывается окрашена отвратительной смесью крови и мозгов Стива. Я перевожу свой безразличный взгляд на Зейна и вижу ужас в его глазах. Он опускает пистолет в пол. Его трясёт всё сильнее, плечи содрогаются в беззвучных рыданиях.

Я делаю несколько неуверенных шагов в сторону выхода. Злость уходит, словно волна во время отлива, оголяя все уродливые камни на песке. И я больше не вижу мир сквозь призму ненависти – пора взглянуть ясными глазами на всё вокруг. Только я не могу. Мне кажется, кости внутри меня скрипят и надламываются, от ощущения серых холодных стен, от запаха крови вокруг, от этой мучительной безысходности.

- Луи, иди сюда, - зовёт Лиам, освобождая тело Гарри от цепей.

Но у меня нет сил.

Я не хочу смотреть на мёртвого Гарри. Я лишь отрицательно трясу головой. Вот она спасительная дверь, ещё несколько шагов. Я, наконец, чувствую запах дождя, а не тяжёлый металлический запах крови.

- Дерьмо, Томмо! Возьми себя в руки, брат. Он дышит, - кричит Пейн мне вдогонку. – Дышит!

И мир застывает. А потом разламывается на части. Я резко оборачиваюсь, вглядываясь в худое изломанное тело на старом матрасе. Его грудь едва заметно вздымается. Лиам смотрит на меня и в его взгляде слишком много эмоций, чтобы выделить хотя бы несколько самых сильных.

Я оказываюсь рядом в тот же миг. Стаскиваю пиджак с плеч, заворачивая в него Гарри, пеленая его, будто самую важную вещь на свете. Так и есть. Страх потерять его помог осознать, насколько сильно я влюблён. Я больше никогда не отпущу этого котёнка.

Зейн облегчённо всхлипывает и подходит ближе. Я кидаю на него предупреждающий взгляд, поднимая Гарри с матраса. Он мой. Я не выпущу его из рук, даже ради лучшего друга.

Лиам приобнимает парня за плечи и ведёт к выходу. Его губы тревожно сомкнуты, он обдумывает дальнейший план. Я убил сына Каспера Фага, и это нам так просто с рук не сойдёт. Но меня сейчас волнует только Гарри. Его голова безвольно откинута, оголяя шею в синяках и ссадинах. Босые ноги в запёкшейся крови, джинсы на бедрах изрезаны, и я боюсь даже предположить, во что превратилась его молочная чистейшая кожа. Если бы я мог убить Стива ещё раз, я бы сделал это с удовольствием. Я бы хотел убивать его до конца собственной жизни, за всю боль, что он причинил моему Гарри.

Лиам открывает дверь моей машины и переводит сиденье в горизонтальное положение. Я аккуратно укладываю едва дышащего Гарри и легко закрываю дверь.

- Я заберу документы и важные вещи. Зейн отправится за девушками, как только возьмёт себя в руки, - произносит Лиам, глядя на Малика красноречивым взглядом. – Ты отвезёшь Гарри к врачу. Доктор Хаким подойдёт, он не будет трепаться, к тому же вернёт должок за прошлый раз. Встречаемся в полночь в Крокенхилл, доберёмся по шоссе М20 до Евротуннеля. Хорошо бы на самолёте, но ты ведь свою тачку не бросишь.

- Франция? – спрашиваю я, прикуривая. – Уверен, Пейно? Меня там ждут.

- Нам нужна помощь, Томмо. А в Париже ещё остались друзья.

Я киваю, и, делая последнюю глубокую затяжку, выбрасываю сигарету. Обхожу машину и мягко приземляюсь на водительское кресло. Гарри без сознания, и я надеюсь не очнётся по дороге. Я приподнимаю полу пиджака, чтобы рассмотреть получше повреждения. Чёрт! Он выглядит так, будто его пропустили через мясорубку. Одежда порвана клочьями и кожи практически не видно за всей этой запекшейся кровью. Я смотрю на его длинные пальцы и не могу поверить в то, что вижу: несколько ногтей отсутствуют, а под остальными кровь и гематомы. Такие повреждения появляются от пыток иглами, и я сжимаю зубы до хруста и боли. Мне хочется кричать. Хочется крушить всё вокруг. Но я беру себя в руки. Я убираю слипшуюся от крови прядь со лба и даю Гарри молчаливое обещание – отныне никто не причинит ему вреда.

Никогда.

Большая часть дороги позади. Мои плечи свело от долгого сидения в машине, но мерное дыхание Гарри рядом успокаивает. В тишине салона слышно, как он вдыхает и выдыхает, и этот звук красивее любой, самой гениальной мелодии.

Я часто смотрю на него, благо движение в тоннеле равномерное. Врач вколол в него так много препаратов, что в какой-то момент я испугался передозировки. Но док объяснил, что в его случае лучше проспать следующие несколько дней. Боль должна утихнуть. Будь Гарри в сознании, организм мог не выдержать.

Рыжеватые отсветы настенных ламп отбрасывают причудливые тени на его лицо. Гарри выглядит безмятежно. А я думаю, сколько ещё раз я увижу его лоб без морщинок? Сможет ли он спокойно спать без препаратов? Как долго он будет приходить в себя, после случившегося? И оправится ли вообще?

Мне становится страшно, когда я думаю о том, через что пришлось пройти этому ангелу. Я представляю иглы Стива, входящие под аккуратные красивые ногти, и зажмуриваюсь. Мне видится измученное лицо Гарри, болезненно искривлённый рот, когда я смотрю на его рассечённый лоб, бережно зашитый Хакимом. И я даже подумать боюсь о том, как кричал мой нежный котёнок, когда Стив оставлял на его локтях эти отвратительные ожоги.

Я прошёл через ад, наблюдая, как док обрабатывает его раны. И даже не представлял, сквозь какую бездну мучений прошёл он: ожоги, порезы, синяки и ссадины, ни одного чистого участка кожи.

Рука сама тянется за сигаретой, но я одёргиваю себя. Я не буду курить рядом с Гарри, хотя я понимаю, что его сейчас ничто не разбудит. Это не здоровый сон, а вынужденный, но для спокойствия моего рассудка я создаю иллюзию того, что Гарри просто дремлет рядом.

Чёрный BmW Лиама маячит справа, а машина Малика через две от него. Брианна и Софи с Пейно, Зейн захватил свою подружку, имя которой я даже не удосужился узнать. Я чувствую дискомфорт от их близости, поэтому притормаживаю и перестраиваюсь. Лиам тут же набирает меня, и я шёпотом отвечаю на звонок:

- Луи? – его голос встревожен. Он ждёт нападения в любой момент, хотя я сомневаюсь, что нас было так легко вычислить. Слишком быстро мы покинули город, людям Каспера Фага не хватило бы времени. Они, скорее всего, ещё даже тело не нашли.

- Порядок, Лиам. Просто хочу побыть один.

Друг не спорит. Он лишь просит быть осторожнее и нагнать их перед границей, после чего отключается. Мне нужно сейчас разобраться в себе, потому что когда Гарри очнётся, я должен быть целым. На мои переживания уже не останется времени.

Я снова смотрю на его лицо, едва подрагивающие ресницы и приоткрытые губы.

- Я вытащу тебя из этой пропасти, обещаю, - шепчу я в пустоту. - Мой…