– Адрес места жительства?

Я назвал, следователь (его фамилия была Цыплаков) все аккуратно записал и кивнул мне «присаживайтесь рядом».

Далее он встал и с умным видом стал расхаживать по площадке, демонстрируя следственную тактику.

Мне же в это самое время на глаза опустилось что-то вроде тумана, а в мозгу фотографически отобразилась картина преступления.

В ночном мраке, из-за соседнего с нашим корпуса вырулила белая «девятка» и, прокатив тенью по асфальту, встала в рассеянном свете фонарей, неподалеку от площадки с «лендровером». Из ее задней двери выскользнул спортивного вида малый в костюме «адидас» и шустро подбежал к иномарке. Через несколько минут та, не включая фар, тронулась с площадки в сопровождении второй. Скрылись за углом здания…

– Понятой, понятой, – раздалось у меня над ухом.

В тот же миг туман исчез, и я вернулся в объективную реальность.

– Распишитесь в протоколе, – сунул мне ручку Цыплаков. – Вот здесь, – ткнул в бумагу пальцем.

Я на автомате учинил подпись, все еще находясь под впечатлением того, что померещилось.

Он между тем подозвал второго понятого (тот тоже удостоверил протокол), а подошедший вместе с коллегой заведующий поинтересовался, есть ли надежда отыскать автомобиль?

– Весьма проблематично, – изрек Цыплаков. – Следов преступления никаких. И очевидцев тоже. Ведь так? – обернулся к стоявшему с отсутствующим видом лейтенанту.

– Ну да, – пробубнил тот. – Я тут до вашего приезда походил, опросил медперсонал и больных. Никто ничего не видел.

– К этому месту ночью подъезжала белая девятка госномер А-731 МЛ 77, – с безразличным видом сказал я. – Из нее вышел парень, вскрыл и угнал «лендровер».

– Вот как? – оживились служители закона. – Откуда вам это известно?

– Привиделось, – пожал я плечами.

– Вы что, типа Мессинга?* – хмыкнул Цыплаков, а лейтенант скептически улыбнулся.

– Нет, я работник Генеральной прокуратуры. Этого достаточно?

– Вполне, – вытянулись у тех лица.

– Ну, тогда проверяйте факты. А мне сообщите результаты. Сюда, в больницу.

– Понял – энергично кивнул головою следователь. – Лейтенант, за мною!

Вслед за этим оба целенаправленно двинулись к стоящему у КПП больницы милицейскому «Уазу», потом хлопнули дверки, и он с урчанием выехал за территорию.

К вечеру я лежал в отдельной палате, лечение стало более интенсивным, персонал внимательнее.

А спустя два дня, вечером, меня навестил Цыплаков. В накинутом на плечи белом халате.

– Разрешите? – возник он в двери.

– Входите.

Следователь присел на стул, я лежал в постели с книгой, и сообщил, что «видение» оправдалось.

– Задержали целую банду в Обнинске, – заговорщицки произнес он. – Изъяли «лендровер» и еще две числящихся в розыске иномарки. Так, что мне светит капитан (радостно шмыгнул носом).

– С чем и поздравляю, – отложил я книгу в сторону. – Держи пять, – протянул ему руку.

Далее Цыплаков вручил мне свою визитку, со словами «я ваш должник» после чего распрощавшись, вышел из палаты. А я задумался.

Что, то было за озарение, воплотившееся в реальность? Интуиция? Не похоже. Хотя она присутствует почти у каждого следователя, оперативника или прокурора. А может последствия черепно-мозговой травмы, и у меня просто едет крыша?

Ход моих мыслей были прерваны появлением процедурной сестры Маши, с час назад делавшей мне укол.

– Я тут у вас свой мобильник не оставляла? – поинтересовалась она, войдя в палату.

– Да вроде нет, – окинул я взглядом свои пенаты. – А что, потеряли?

– Скорее всего, – ответила расстроенная девушка и вышла.

Я же, встал с кровати, сунул ноги в тапки и направился к двери. Длинный коридор, со стоявшими вдоль него несколькими диванами был пуст, Маша сидела на посту дежурной сестры и что-то записывала в журнал. Наклонив красивую головку с модной стрижкой.

– А когда вы в последний раз пользовались своим телефоном? – подойдя к посту, оперся я о стойку.

– Девушка взглянула на меня и похлопала густыми ресницами: «пару часов назад я звонила своей подруге».

– Откуда?

– Из процедурной.

– Мы можем пройти туда?

– Конечно, – встала со своего места Маша.

Несколько позже мы стояли в просторной комнате, холодно блестевшей никелем, и я сосредоточился на проблеме.

Через пару минут в голове защелкали временные связи, а перед глазами возникла картина: Маша, стоя перед металлическим шкафом, одной рукой перебирала в нем лекарства, а вторую, с мобильником, держала у ушка, беззвучно с кем-то разговаривая.

Потом, взяв нужное, она положила его на полку, и, закрыв дверцы на ключ, вышла из кабинета.

– Ваша потеря, скорее всего в шкафу, – сказал я, когда картина в мозгу рассеялась.

Девушка недоверчиво взглянула на меня, и простучала каблучками в ту сторону.

– Ой, точно! – радостно сказала она, вскрыв хранилище и демонстрируя серебристый «Самсунг». – Как вы догадались?

– Интуиция, – внешне спокойно пожал я плечами.

Далее мы вернулись назад (Маша на свой пост, я в палату) откуда, прихватив сигареты, спустился вниз. Перекурить это дело.

Успокоив себя порцией никотина, я пришел к выводу, что в мозгах у меня что-то произошло. Коль они выдают такие картины. Но врачам об этом сообщать не стоит. Чревато. Можно загреметь в психичку. Кстати, второй случай не в счет. Очень уж он банальный Хорошо бы проверить все еще раз. На настоящем криминале.

Вслед за этим я вернулся в палату, достал из тумбочки свой мобильник, и набрал номер Крыжановского.

– На связи, – возник после длинных гудков в нем, голос Сани.

– Здорово криминалист, – поприветствовал я приятеля.

– Привет, Витек. Рад слышать! – откликнулся тот. – А мы с Жорой как раз собираемся тебя навестить.

– Отлично. Есть интересная информация. Но не по телефону.

– В таком случае завтра мы у тебя. Часов, так, в восемнадцать.

– Буду ждать. До встречи, – сказал я и отключился.

Хорошо все-таки иметь настоящих друзей. С которыми можно посоветоваться. Саня с Жорой были именно такими. Что было проверено годами совместной службы. С первых дней знакомства мы сошлись характерами, часто встречались в неформальной обстановке и доверяли друг другу. Объединяло еще и то, что Крыжановский был вдовцом, а Буев в разводе с женой. Которая предпочла его другому.

Ровно в назначенное время (я сидел на скамейке у больничного корпуса, просматривая газету), к нему подкатила Санина «Нива», из которой выбрались приятели.

– Во, притаранили тебе «боржома», – сказал Жора, когда мы пожали друг другу руки, звякнув бутылками в объемистом пакете.

– Спасибо, – ответил я.– Ну что, поднимемся в палату?

– А может, пообщаемся там, где и в прошлый раз? – кивнул Крыжановский в сторону парковых аллей. – В помещениях сейчас душно.

– Это да, – промокнул грузный Буев лоб носовым платком. – В парке будет в самый раз. А то я здорово упарился в твоем «росинате».

Оставив пакет в вестибюле на посту охраны, мы прошли в уже известное место, где расположились на лавке-бревне, под сенью зеленых листьев.

Потом, как водится, все трое закурили.

– Ну, что там у тебя за информация? – после минуты молчания, выдул вверх струйку дыма Саня.

– Даже не знаю с чего начать, – глубоко затянулся я. – Просто чертовщина какая-то.

– Начни с главного, – философски изрек Жора. – Как говорят, ближе к телу.

После этого, я рассказал про оба случая «осенения», со всеми подробностями. Друзья внимательно выслушали.

– М-да, – пожевал губами Саня, когда я закончил. – Рассказал бы кто другой, не поверил. – Точно, чертовщина. А ты как считаешь? – покосился на Буева

Тот был самым старшим и опытным из нас, а к тому же полиглот. Обладая массой самых различных знаний. Он вполне бы мог сделать карьеру на прокурорском поприще, но не пожелал. Будучи напрочь лишенный амбиций.

– Жора наморщил сократовский лоб, посопел и выдал « не согласен».