Я ещё раз посмотрела на лицо Джорджа и присев на пятки, постаралась отогнать от себя панику и проанализировать ситуацию. Он ранен, ему нужна помощь. Ничего для зашивания я не увидела в аптечке, но, возможно плохо посмотрела. Но также, он был явно чем-то болен.

Чем-то, что подхватил в Лабиринте. Я потёрла лоб, не находя адекватного решения. Если это заразно, я не хотела попасть под удар. Но в Лабиринте он не выживет.

Я бессильно зарычала и ударила кулаком о землю. Сочувствие, к человеку которому явно нужна помощь, боролась во мне с рационализмом и желанием жить.

— Хеди… — услышала я слабый хрип, и метнулась к парню

— Джордж — я потянула руки, чтобы взять его голову, но отдернула их.

— Я не заразен… для … тебя… — криво усмехнувшись сказал он — Хеди… похорони меня в Глейде… гриверы… — он зашипел, напрягаясь — Гриверы укололи меня… не ищи… выход — он неожиданно широко открыл глаза и вытянулся стрункой, хрипя

Я кинулась к Джорджу, пытаясь поймать мечущиеся руки. Но, моих сил явно не хватало.

Вскоре он затих. Лицо разгладилось.

Я коснулась пульса, чувствуя что от страха сердце стучит где-то в области горла.

Джордж был мертв.

Я посидела ещё, рядом с телом, рыдая. Я стучала его по груди, умоляя чтобы он открыл глаза, но все было бесполезно. Искусственное дыхание, я делать не рискнула, опасаясь странной болезни, которая видимо повредила ему мозг.

Когда я собралась с силами, я решила исполнить последнюю волю умирающего и потащила к выходу, цинично благодаря его внутри, за то, что он решил отдать концы недалёко от выхода.

Джордж, несмотря на то, что похудел за две недели в забегах и урезанном пайке, все равно оставался неимоверно тяжёлым.

Я остановилась на отдых, уже за воротами, опасаясь, что просто не выдержу и оставлю его в Лабиринте.

Села на плиты, чувствуя себя так, словно трижды сбегала до обрыва и обратно. Все же организм был ослаблен. Плюс ко всему, у меня вновь стал болеть низ живота.

Роща была в противоположном конце площади. Как иронично… нужно было найти обезболивающее и лопату. Иначе он будет тут лежать и пахнуть.

Я доковыляла до склада вдоль одной из стен, и присела на корточки.

Лопата или обезбол?

Выбор пал на обезболивающее. С ним пережить мысль что лопаты нет, будет явно легче, чем с больным животом.

В аптечке я провела долгие пятнадцать минут, изучая среди инструкций то, что мне необходимо.

Пока я искала что-то, что могло бы мне помочь, я на дне аптечки напоролась на два шприца с синей жидкостью внутри. На боку одного из них было написано мелким аккуратным почерком:

«Сыворотка.

Собственность П.О.Р.О.К.

Срок годности 1 месяц»

На боку второго была идентичная подпись, и я отложила шприцы со странным содержимым в сторонку. Подумаю об этом позже.

Обезболивающее я тоже нашла и запивая водой желтоватые таблетки смотрела на лежащее в отдалении тело.

Пока таблетки не помогли, я решила понять назначение непонятных синих шприцов. Перерыла всю аптечку дважды, и в итоге нашла небольшую бумажку, с отпечатанной фразой:

«Сыворотка.

Собственность П.О.Р.О.К.

Срок годности 1 месяц

При заражении вколоть»

При заражении вколоть. Я сделала еще глоток воды из бутылки и снова посмотрела на тело.

Боюсь, Джордж, я узнала об этом слишком поздно.

Через пятнадцать минут примерно боль отступила, и я двинулась на поиски лопаты. Она нашлась, вместе с граблями, под ворохом кучи разных вещей. Там же я нашла чуть мятые упаковки с семенами и мешки с землёй.

Вот дела — подумала я, прикусывая губу — сельское хозяйство?

Я решила, что обязательно должна посмотреть, что тут лежит, когда закончу с Джорджем. Наличие мертвого тела на территории… Глейда? Несказанно напрягало.

Я взяла лопату и пошла в сторону Рощи, выбрав затенённое место. К слову, тела Эдвина нигде не было, что меня радовало. Я не хотела его видеть, и вообще мечтала о том, что все это забудется как страшный сон.

Ага, сейчас. Забудешь. — мрачно вела я внутренний монолог, откидывая в сторону сухую землю — это сейчас кажется, что все просто. Тебе есть чем заняться, и поэтому ничего не тревожит. А вот в сумерках, когда будешь лежать и слушать звуки за стеной, ты вполне все ощутишь. Все моральные терзания, вспомнишь парней. Вспомнишь, что с тобой сделал Эдвин… ты будешь тут одна. Неизвестно сколько времени.

Я воткнула лопату и села на землю, бездумно глядя на черенок.

Одна

Какие способы не сойти с ума я знаю?

Я снова взялась за лопату. Единственное, что приходило в голову — бег по лабиринту. Пока я бегаю, я не думаю. Искать выход. Нужно найти выход и попасть к людям. Иначе, я свихнусь.

Когда яма показалась мне достаточной, для достойного погребения Джорджа, я не без труда вылезла из неё. Метр там точно был, яма была мне по пояс. Я не помнила какого я роста, и это затрудняло желание хоть приблизительно понимать результат трудов.

Мышцы болели, а ещё нужно было дотащить сюда погибшего компаньона.

Я отдышалась и решила, что это точно лишним не будет. Я за сегодня упашусь тут, главное вечером не забыть обработаться, лягу спать, а завтра, выйду в лабиринт.

Мысль показалась мне здравой.

Я дошла до Джорджа. Взяла его за руку и потащила по плитам к роще.

Буквально через пару метров, после ямы, под палящим солнцем, идея стала казаться мне не такой хорошей.

Я сходила к стене ещё раз и нашла кусок плотной ткани оливкового цвета и достаточной длинны, чувствуя себя абсолютно без сил.

Упрямство, чистое упрямство и страх оказаться наедине с собой, гнали меня вперёд и заставляли что-то делать.

Брезент — всплыло в голове узнавание — армейский брезент. Очень плотный. Из него хорошо делать носилки

Прекрасно, это я знаю. Но в носилках толку мало, когда ты один.

Я постелила брезент на землю, и перекатила на него Джорджа. Он получился лицом вниз, но мне было и так не просто, я решила, что мертвому точно все равно.

Странное отупение напало на меня.

Я схватила ткань за края и потащила тело за собой.

Когда я добралась до могилы, я просто упала лицом вниз. Руки гудели, ноги гудели, голову напекло, меня тошнило, между ног было мокро.

Я провела рукой и увидела на пальце кровь.

Боже, сделай так, чтобы это был цикл, а не кровотечение, от того, что ублюдок Эдвин мне что-то порвал — взмолилась я и с трудом встала, отталкиваясь руками от земли.

Тело Джорджа я просто скинула в яму, прося прощения за это обхождение.

Это большее, что я могу тебе дать, Джордж — думала я, глядя на тело, лежащее на боку на дне вырытой мной ямы.

Сил закапывать его не было. Я решила, что это я могу отложить на завтра.

Утром, я открыла глаза, глядя как открываются Ворота.

Абсолютно безразличная.

Желудок подводило от голода. Вчера я не смогла сделать себе поесть. Перед глазами всплывал остановившийся взгляд мертвого Джорджа, вены, взбухшие на нем, размозжённая голова Эдвина. Поэтому я, скрипя сердцем приложилась к баночке спирта и поплакав, легла спать.

Я перевернулась на спину, слушая тишину. Потом прислушалась к себе.

Живот болел, от голода и по другим причинам. Голова болела после вчерашних слез. Болели руки, ноги и спина, после вчерашних приключений.

Но, нужно было вставать. Оставаться с собой наедине — смерти подобно.

После завтрака, я вновь взяла лопату и пошла в Рощу.

Закидать Джорджа землёй было намного легче, чем откапывать яму и тащить его.

Я оглядела результат трудов, уплотнила ногами землю. Нужен был крест. Я помнила откуда-то, что, когда хоронят людей, ставят крест. Вечером, после Лабиринта, нужно будет посмотреть, что есть.

Я села на колени у земляной горки и провела по ней рукой.

— Спи спокойно, Джордж — тихо сказала я, стирая слезу — ты очень старался вернуться, я верю тебе.

Просто потому, что я чувствовала, что нужно что-то сказать.

Я ушла в Лабиринт.