Мы вчетвером переглянулись и пошли к картографической.

— Никто не против надраться раньше времени? — спросил Минхо, глядя на нас.

— Даже я не против — ответил Алби.

— Тогда, я за пойлом — тихо сказал Галли, идущий чуть позади — три минуты, шанки, я бегом.

— Без ажиотажа — попросила я, вытирая мокрые щеки и шмыгая носом — это единичный пикет для узкого круга людей.

В картографической было очень непривычно сегодня. Мы сидели, прислонившись спинами к стенам и молча потягивали пойло Галли, каждый думал о своём.

Разговаривать не очень хотелось. Мы подняли банки за Бена, и сели в тишине помолчать.

И подумать о том, что все остальные живы и жизнь продолжается.

Вечером, под свет факелов мы вычеркнем его имя со стены.

Прощай, Бен.

Утром я, Минхо, Алби и Ньют я вышла к самому открытию ворот, и я подняла ошейник, который лежал у выхода.

Верная собака принесла кость. Смешно и страшно, черт возьми.

На ошейнике запеклась кровь, я мазнула пальцем, оставив на нем красный след и вытерла об штаны.

На душе было пусто.

— Давайте ребят — Ньют хлопнул по плечу Минхо и Алби, коснулся моей руки

— Будь осторожна.

Я кивнула и молча припустила за парнями.

— Как так вышло, что я не видела, чтобы ты показывал свою задницу в Лабиринте — буркнула я, обращаясь к Алби

Мы в легком темпе бежали вслед за Минхо

— А кто ещё будет смотреть за тем, чтобы этот гадюшник был в порядке? — пожал лидер — тем более, что готовить то нужно было.

Я мимолётно улыбнулась, вспоминая первые дни тут, когда пришёл Алби.

Впереди показалось то, зачем мы сейчас шли.

— Поздновато мы вышли — сказала я, глядя на часы.

Мы осторожно подошли к туше гривера

— Видишь? Он мертв — победно сказал Минхо, подходя к нему

Алби пнул монстра ногой, а я с отвращением разглядывала конструкцию.

Живого гривера особо не разглядишь.

— Да уж. Интересно, кто е…

Далее, я помню все в деталях. Начало конца — я бы так охарактеризовала весь этот сраный день. Все эти сраные дни.

одно из щупалец твари выстрелило и ужалило Алби в шею. Друг не успел ни отмахнуться, ни заметить толком.

Раз — и он валится на землю.

Два — гривер собрался в колесо из щупалец и понеслось к обрыву

— Алби — загорал кто-то не своим голосом. И только потом возникло понимание, что я и ору. От боли, от страха, от тысячи и одной очень болезненной эмоции, разваливающей меня на куски

Его ужалили. Я потратила последнюю сыворотку на безнадежного Бена, а Алби ужалили.

— Алби — заорала я, падая на колени перед другом — нет! Господи…

Я взяла его голову на колени, не веря в происходящее.

Его ужалили.

— Минхо!

Азиат вернулся от обрыва, куда побежал посмотреть, как тварь исчезла.

— Дерьмо какое — он был бледнее бледного — хватай и потащили. Ему срочно нужна сыворотка

Я посмотрела на часы и почувствовала отчаяние

— Мы не успеем, Минхо, у нас нет сыворотки. Мы потратили все на Бена.

— Хватай, мать его! Мы обязаны успеть — рявкнул друг

Мы подхватили нашего лидера под обе руки и на максимальном темпе потащили по коридорам к выходу.

Когда на шею упали первые тёплые капли — я не очень поняла, что именно происходит.

Я подняла голову, глядя на небо

Случилось невероятное, пошел дождь. Впервые за все время.

Я бы, наверное, смогла этому порадоваться, если бы не тело друга, частично висящее у меня на плече.

— Это нереально — пропыхтел Минхо, чуть не оскальзываясь на плитах.

С наших волос текло, одежда противно липла к телу, но мы упорно шли дальше

Алби, казалось весит целую тонну.

Я пыхтела и наравне с Минхо тащила друга вперёд.

Все равно недостаточно быстро.

Я почти падала. Две минуты до закрытия Лабиринта. Три до выхода.

Сердце колотилось как бешеное. Мы слишком далеко ушли. Слишком долго возились. Болтали, как будто на прогулку вышли.

Мы уже свернули на прямую. Понимая, что совершенно не успеваем.

Я видела впереди бледного как полотно Ньюта, видела, как он сжимает кулаки, глядя на нас. Бессильный.

Прости, господи, прости меня

Он не мог нарушить правила у истоков которых стоял сам.

Он не мог прийти на выручку, и никто из нас не мог.

Рядом с ним стоял Томас и что-то кричал, но из-за шумящей в ушах крови, я не слышала. Было слишком далеко

А я надеялась на шанс и тащила вперёд вместе с Минхо тяжелое тело друга, которому очень нужна была помощь.

Земля дрогнула. У Минхо подкосились ноги, он чуть не уронил Алби

Ворота начали закрываться.

Я вывернулась из-под плеча Алби, не обратив внимания, как охнул, заваливаясь Минхо.

Я должна ему сказать. Сейчас

— Я люблю тебя, Ньют — заорала я, понимая, что при всём желании не успею преодолеть это пространство. Пусть хоть знает то, что я два года ношу в себе.

Он упал на колени, пряча лицо в руках.

— Я вернусь — снова крикнула я

Верь в меня, Ньют. Я однажды уже выжила

И в этот момент, в немыслимое пространство ввернулся Томас.

Я упала на колени, повторяя жест Ньюта, оставшегося за воротами.

Рыдания душили меня. Мы все пропали. И этот тупоголовый…

— Какого хера?! — заорала я, чтобы не зарыдать, чувствуя, как кипят на глазах слезы.

— Если ты думал, что совершил подвиг, шнурок — то ты самый тупой шанк на свете — сухо сказал Минхо, кладя руку мне на плечо. — Пошли Хед

— Я не могу — помотала я головой — Минхо…

— Если мы сейчас разделимся, у тебя будет больше шансов увидеть с утра Ньюта — жестко ответил он — соберись. Мы должны двигаться. Сейчас эти ублюдки будут тут. Ты лучше всех знаешь, на что способны Гриверы

А ты не знаешь, что меня они не тронут. Но кому от этого легче?

Я закрыла глаза и затем пристально посмотрела на Тома

— Это из-за тебя все — горько сказала я — как же я тебя ненавижу.

Я встала и развернувшись побежала в Лабиринт.

Минхо остался за спиной, Томас что-то у него спрашивал, они даже ругались, но я не хотела слышать и видеть.

Это была моя вторая за все время тут, ночь в Лабиринте.

Боялась ли я?

Я думала, что сдохну от страха. Ноги несли меня вперёд.

Я помнила первый раз.

Это, наверное, как с парашютом прыгать. Первый раз страшно, второй раз ещё страшнее, потому что понимаешь, что ждать, а третий не хочешь выходить из самолета

А там пинок инструктора под зад — и ты летишь.

Где мой парашют?

Остался за стеной и, наверное, места себе не находит.

Держись подальше от мясорубки и будь порезвее, когда тут все встанет на дыбы.

Ещё немного и он начнёт перестраиваться.

Я выбежала к Обрыву и тут же повернула назад, глядя как из-за бортика поднимаются гриверы.

Гребенная прорва кланковых гриверов.

Там отсидеться не получится.

Я может и человек с иммунитетом от этих тварей, но бесконечно полагаться на удачу не стоит.

Меня посетило ощущение дежавю. Я недавно все это переживала. Бег на износ, прыжки с поднимающихся под ногами стен.

Пару раз пришлось подныривать под перекрытия.

Ничего удивительного, что я встретилась в одном из коридоров с ребятами. Хотя нет, удивительное было — я никак не ожидала что в этой громадине можно столкнуться.

Это было как раз в тот момент, когда Томас нырнул и многотонная стена раздавила Гривера.

— О, наша принцесса — прокомментировал мое появление Минхо, упираясь руками в колени и вытирая мокрый лоб — я рад, что ты жива и в полной комплектации.

Уж я-то как рада. Словами не передать.

Не считая содранного локтя — я отделалась легким испугом.

— Где Алби? — спросила я, пока мы брели назад — там есть… есть что хоронить? — голос изменил мне.

— Если все хорошо, то Алби висит там, где Томас его подвесил. Внешние стены Лабиринта к счастью не меняются — ответил мне Минхо.

— Сделал, что? — спросила я и остановилась.

Через усталый мозг информация проходила не очень хорошо.