Но я чётко поворачиваюсь на месте и иду к выходу.

Чтобы сползти на пол за закрытой дверью.

— Ты не должна быть там

— Заткнись Том

— Какой смысл? Мы отбираем лучших! Ты и так лучшая! Твоё место с нами, тут!

— Заткнись, говорю

— Дура… Ньют не простит тебя

— Мне плевать, Том. Я ещё со школы с ним. Так почему она решает, что кто-то лучше, а кому-то нужно заслужить это??? — голос срывается в крик

— Мы с Терезой…

— Заткнись, пожалуйста. Я уверена на сто процентов что она для тебя сделает то же самое.

— Но…

— Господи, ты достал меня. Я не сорву эксперимент, я дала слово Аве. Галли тоже туда закинули в итоге. Раз он может участвовать, то и я могу!

— Галли это другое….

Кости плавятся, невыносимая боль разъедает меня кислотой. Внутри головы проносятся образы и воспоминания.

Все встаёт на полку с пугающей ясностью заполняя все пустоты и пробелы.

Наполняя все, что я знаю смыслом, а сам Лабиринт бессмысленностью.

Так строитель вкладывает кирпичики в недостающие пустоты.

Делает все цельным, монолитным, несокрушимым.

Оказывается, мы с Ньютом уже были знакомы.

Мы даже один раз целовались, прежде чем меня включили в эксперимент.

Мы учились вместе.

Но сейчас была боль…

А ещё, этот чип в голове… который не даст сказать ничего лишнего. Ньюту его поставили, интересно?

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в потолок. Горло дерёт, я, видимо, орала.

Рядом сидит на стуле Ньют, с закрытыми глазами и землисто-серым лицом.

Я вглядываюсь в родные черты, не делая резких движений, чтобы не спугнуть этот миг.

Миг прекрасного прошлого без памяти, перед тем как наш хрупкий мир разлетится на осколки.

Господи, мы были вместе до всего этого. Недолго, но были. Короткий миг счастья в мире, где не мог быть счастлив практически никто.

Особенно, не имеющий иммунитета. Как Ньют.

Я сжимаю зубы, чувствуя, как в носу свербят слезы.

Я буду беречь тебя

Я, будущий гвардеец ПОРОКА и Ньют, винтик в убийственном эксперименте Авы Пейдж.

Эта сука невероятно умна. И не просто так она разрешила мне участвовать, хотя могла бы стереть память до нужного ей момента и отправить обратно в казармы.

Но нет. Я теперь тоже одна из переменных

Я прикрываю глаза. Их слегка щиплет

Интересно, ему я могу рассказать? Это его не убьёт?

— Ньют — тихо зову я и кашляю. По горлу словно наждачной бумагой провели. Лучше бы молчала.

Парень слышит мой голос и моментально приходит в себя, смотрит своим невозможным взглядом, в котором столько любви и столько боли и беспокойства.

Я тону в этих шоколадных озёрах.

— Блин, Хед! Слава Создателям, ты жива. Я чуть с ума не сошёл.

Я снова прикрываю глаза.

Создатели. Сраная куча кланка. Интересно, как там Томас с Терезой? Хорошо им спится, когда тут погибают ребята?

Боже, я даже помочь им не могу. Не могу и не хочу. Пусть сидят в Лабиринте как можно дольше, пожалуйста. Пусть бегают, строят… тут так хорошо. И я буду бегать. Делать вид что все хорошо, и я знаю ответ на эту загадку ответа не имеющую.

Я чувствую, как по скуле стекает слеза и противно залезает в ухо. Миг полной вселенской беспомощности. Море отчаяния.

— Эй… ты чего? — Ньют тихо садится рядом и стирает мокрую дорожку пальцем. Глаза светятся неподдельным беспокойством.

Он не помнит меня. Я для него новая книга. Не сержант Ламарр, самый юный кадет порока получивший звание. Лучшая на курсе.

Влюбилась в не иммунного.

— Ньют, я обязательно расскажу — тихо говорю я — это пока слишком больно.

— Что ты вспомнила — он смотрит на меня напряжённо, словно чувствует.

Ну да. У него хорошо развита интуиция.

Как и у меня. У меня вообще чуть ли не дар предвидения. Поэтому меня назначили в армию.

Стратег-провидец. Как они меня отпустили?

Томас с Терезой вон во всю трудятся на благо Порока. Телепаты сраные.

— Много чего — я закусываю губу. Жест, от которого меня так и не смогли избавить кураторы. — я обязательно расскажу, когда пойму, что из этого тебя и меня не убьёт.

— Что? — парень хмурится и слегка подаётся вперёд

— Ты слышал меня Ньют — говорю я, чувствуя тошноту и слабость. — у нас с тобой в головах чипы. Если я расскажу тебе или кому-либо больше чем можно, это убьёт сначала тебя, а потом меня.

Воспоминания заполняют голову, чистые светлые. Каждое на своём месте. Каждое где нужно.

Скоро вернутся старые привычки. Как скоро я буду вытягиваться по струнке, от каждого грозного оклика

Что Тереза со мной сделала? Стёрка должна подтирать все сейчас. А я как будто вернула все

Вернулась в себя.

Ньют смотрит на меня долгим пристальным взглядом.

Я не выдерживаю. Я не могу ему врать. Но должна. Обязана

На лбу залегла морщинка, выдавая его беспокойство, недоумение, легкую грань обиды.

Меня учили читать лица как открытую книгу. Он не понимает почему я такое говорю. В глубине души он готов умереть, но узнать. Любопытный родной Ньюти.

Я тяжело сглатываю и беру его руку, сейчас спокойно лежащую на покрывале.

Он словно не решается дотронуться до меня

Каждый жест как под лупой. Каждая эмоция под микроскопом.

Я отслеживаю и фиксирую все это, выявляя тревожные для себя звоночки.

— Ньют — твёрдо говорю я — я клянусь всем, что мне мало-мальски дорого, я расскажу тебе все что можно. Я не закроюсь как Уинстон, остальные или как Галли. Дай мне просто смириться с возвращением памяти. Я расскажу именно тебе, без утайки, первому.

Эта твердость, единственное что я сейчас могу дать столь родному мне человеку. Непоколебимая уверенность, которую я обязана показать ему.

Ну, про Галли я кривила душой. Мне то он чуть-чуть рассказал. А с остальными вёл себя так, словно кукушка была не в порядке.

Почему они все молчат? Потому что знают, что творится за стенами. Что Лабиринт — это загадка без отгадки. Что всем лучше сидеть тут так долго, насколько это возможно.

Теперь, мне стало понятно, почему меня не трогали Гриверы. Мой профиль видимо был не выгружен из их системы. Интересно, пофиксили этот баг? Кому сказать спасибо?

Мысли… тысяча мыслей. С кочки на кочку в хаотичном порядке.

Я снова буду много думать. И с этим ничего не поделать.

— Хеди — Ньют смотрит на меня, со странным выражением лица. Смесь безграничной нежности, страха, неверия — ты как будто изменилась.

— Да? — я рассеянно улыбаюсь, с усилием возвращаясь обратно — я посмотрела бы на тебя, если бы после двух лет паралича тебе вернули конечности. Просто поставили на ноги, сказали бы «иди» и ты бы пошёл. Без подготовки, реабилитации и изнурительных упражнений.

Парень поджимает губы.

— Хед, там есть что-то хорошее? — спрашивает тихо.

— Хорошее есть. Но в целом мы в дерьме — так же тихо говорю я — по самую макушку.

— Тогда… тогда давай как-нибудь потом. Давай я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать, что сможешь?

Ньют словно начал бояться меня. Только этого мне не хватало.

Я зажмурила глаза, усмиряя закипающие слезы.

— Ньют — сипло говорю я, голос садится — не нужно меня бояться, как остальных прошедших метаморфозу. Я знаю, что ты их избегаешь. Не избегай только меня. Хорошо? — я открываю глаза и смотрю в его карие, ища за что там можно уцепиться

Ньют касается губами костяшек на моей руке, которая сейчас была в его пальцах.

— Только для тебя я готов сделать исключение — тихо отвечает он, бледно улыбаясь и целуя в губы.

Бережно и нежно. Затем отстраняется — мне это все не нравится, но за дверью дежурит Галли — он на миг сжимает челюсть выдавая раздражение — умолял чуть ли не на коленях пустить его поговорить тобой наедине, когда ты придёшь в себя.

Я касаюсь лица Ньюта, провожу большим пальцем по нижней губе и не смотря на усталость после Метаморфозы чувствуя внизу живота желание.

— Ньют. Ты бесконечно мне дорог — говорю я, вкладывая в сипящий голос весь спектр чувств, которые я к нему испытываю. Жаль, Ньют не эмпат, в той мере чтобы все тараканы в голове единоразово померли. — Тебе не за что бояться. Я не променяю ни за что в жизни тебя на Галли. Хорошо?