Просчеты партийного руководства республики как в организации партизанского движения, так и подпольной работы в оккупированных районах стоили многих жизней карельских подпольщиков и разведчиков. За период войны ЦК Компартии были послано на подпольную работу на оккупированной территории 121 человек, в т. ч. 46 комсомольцев. Возрастной состав: 47 подпольщиков – 18–25 лет, 73 человека – 25–40 лет. Погибли 58 человек (47 %) (Куприянов, 1979: 270). Перенесение в Карелию белорусского, украинского, брянского, орловского, смоленского опыта борьбы на оккупированных территориях являлось одной из роковых ошибок тогдашнего политического и военного руководства республики. Создание разветвленной и многочисленной сети подпольных организаций в оккупированных районах Карелии было объективно невозможно. В отличие от партийного руководства Карело-Финской республики, Ю.В. Андропов достаточно быстро сделал соответствующие выводы и доложил в ЦК ВЛКСМ о необходимости внесения корректив в организацию работы на оккупированных территориях. Удивительный факт: за годы войны в республике зафиксированы лишь два факта предательства со стороны комсомольцев-подпольщиков. По оценке Н. Тихонова, инструктора военного отдела ЦК ЛКСМ республики, впоследствии ставшего крупным руководителем в Карелии, «потребность в исчерпывающем знании проблемы, подлежащей решению, деловитость и принципиальная настойчивость уже тогда были присущи Юрию Владимировичу в высшей мере. Действия его при всей основательности были стремительными, умение перестроиться в нужный момент – поразительным» (Чекисты Карелии, 1986: 62).
Две трети территории прифронтовой республики, включая столицу Петрозаводск, были оккупированы финляндскими войсками. В своих воспоминаниях Куприянов отметил: «Я много раз в дни войны бывал под артобстрелом, пулеметным огнем и бомбежкой. Там смерть тоже носилась рядом, и много раз в какие-то моменты невольно приходилось вспоминать о ней» (Куприянов, 1989: 171). Действительно, прифронтовые районы жили напряженной жизнью. Нередко люди работали только ночью, пользуясь отсутствием налетов вражеской авиации. В подобных же условиях находился и Андропов. В одном из писем он описал эпизод, связанный со своим участием в формировании 131-го стрелкового полка: в июле 1941 г. полк был срочно переброшен закрывать брешь отступающего фронта на Суоярвском направлении. Так Андропов оказался в районе боев: «На днях был на самых передовых (район Суоярви) <…> Видал теперь, впервые в жизни, настоящую боевую жизнь. Довелось даже пострелять врага. Как я себя чувствовал? В основном неплохо, но, честно говоря, в себя пришел не сразу. Ну, теперь – «мы солдаты стреляные» (цит. по: Шлейкин, 2014: 43). 131-й полк 71-й дивизии 7-й армии был сформирован благодаря активному участию ЦК ЛКСМ Карелии и лично Андропова, в его состав вошли добровольцы из комсомольских кадров и молодежи. Полк вел тяжелые оборонительные бои с превосходящими финскими частями, а также с элитной 163-й немецкой дивизией в июле – августе 1941 г. Более полутора месяцев он героически прикрывал важное направление на Суоярви и Петрозаводск.
По свидетельству комиссара партизанского отряда «Комсомолец Карелии» Ивана Инниева, его первая встреча с Андроповым произошла недалеко от Калевалы – комсомольский руководитель часто бывал в отряде, созданном по его инициативе (там же. С. 97). Нередко видели Андропова и в пограничных частях. Решением бюро ЦК ЛКСМ 29 ноября 1942 г. 101-му погранполку НКВД охраны тыла Карельского фронта было присуждено переходящее Красное знамя комсомола Карело-Финской ССР. Знамя пограничникам вручал Андропов.
В своем письме первому секретарю ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлову от 13 марта 1942 г. Андропов написал: «Тут и есть самый настоящий фронт» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 186. Л. 26). Комсомольский руководитель носил армейскую форму: шинель, гимнастерка, брюки, сапоги, фуражка. Андропов лично сопровождал многие группы для отправки в тыл врага. Так, в июле 1943 г. большая группа разведчиков отправилась из Беломорска в расположение 7-й армии в Ленинградскую область – до станции Оять Кировской железной дороги, ближайшей к полевому аэродрому, с которого осуществлялась заброска разведчиков в глубокий тыл врага. В воинских частях они размещались в землянках, где ожидали вылета самолетов, часто под бомбежкой. Прямо на передовой состоялась встреча Андропова с Федором Вайгановым, бывшим инструктором ЦК ЛКСМ, политработником воинской части. В июне 1944 г., когда Андропов сопровождал группу на полевой аэродром в поселок Девятины Вологодской области для отправки в Шелтозерский район, было получено сообщение о начале наступления морских пехотинцев Онежской военной флотилии на Петрозаводск (Чекисты Карелии, 1986: 56–58, 60). Он стал первым представителем руководства республики, прибывшим в освобожденный Петрозаводск. Установлено, что Андропов прибыл в Петрозаводск вечером 28 июня на катере Онежской военной флотилии из Вытегры (Гольденберг, Шлейкин, 2016: 35).
По указанию командующего Онежской флотилией капитана 1-го ранга Н.В. Антонова в городе сразу же был развешан приказ: по праву старшего по званию и должности он берет на себя всю полноту военной и гражданской власти в Петрозаводске. Даже к таким деталям Г.Н. Куприянов относился крайне ревниво, утверждая, что именно он первым из руководства республики добрался до Петрозаводска, а Андропов якобы прибыл в освобожденную столицу вечером 29 июня в составе 368-й дивизии и стал его «единственным помощником по гражданским делам», так как только вечером 30 июня прибыла группа работников горкома партии, а через 2–3 дня – аппарат ЦК и Совнаркома республики (см.: Куприянов, 1972: 346, 349, 351–352).
В воспоминаниях Г.Н. Куприянова нередко выпячивается его собственная роль как руководителя партизанского движения в Карелии. В Личном листке по учету кадров, датированным 26 ноября 1946 г., в графе «Участвовал ли в партизанском движении и подпольной работе» он собственноручно записал: «Руководил партизанским движением и подпольной работой на территории КФССР, временно оккупированной немцами и финнами в 1941–1944 гг. (сам на оккупированной территории не был)» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100. Д. 206573. Л. 4. Личное дело Куприянова Г.Н.). 25 октября 1941 г. решением бюро ЦК Компартии руководство партизанскими отрядами Карелии было передано НКВД республики (четвертому отделу). Основную оперативную работу по организации партизанского движения выполняли не партийные руководители, а органы госбезопасности. В июне 1942 г. был организован штаб партизанского движения при Военном совете Карельского фронта, который подчинялся Центральному штабу партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования, созданному 30 мая 1942 г. ЦШПД возглавлял П.К. Пономаренко.
В описаниях партийного руководства партизанским движением нередко проявлялись надуманные сюжеты. В первом варианте рукописи книги «За линией Карельского фронта» ее автор утверждал, что «в вещевом мешке каждого партизана, уходившего в тыл врага на задание, непременно был томик «Краткого курса истории ВКП(б)»… Большого труда партизанам стоило убедить автора в необходимости снять это нелепое утверждение» (цит. по: Гнетнев, 2011: 7). В изложении бывшего политрука, помощника комиссара по комсомолу партизанского отряда «Железняк» С.П. Татаурщикова этот эпизод представлен следующим образом: «Еле убедил. Говорю: Ну не было такого, Геннадий Николаевич! Ведь каждая иголка на счету. Я даже свой кольт в походы перестал носить, а вы с «историей партии»… А ведь генерал Куприянов, в числе других руководил партизанским движением, считался авторитетом в истории войны на территории Карелии и лучше многих знал предмет, о котором писал…» (там же). Конечно, странный факт, когда читаешь и сопоставляешь с ним боевые донесения о походах партизанских отрядов в тыл врага. Например, в донесении отряда «Боевые друзья» о дальнем месячном походе, включая территорию Финляндии, отмечалось, что во время выхода партизан в этот рейд груз партизана достигал 50–55 кг (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 188. Л. 188). Несомненно, все это было известно генерал-майору Куприянову. Тогда где мотив подобного приукрашивания военной действительности? Может быть, партийному руководителю хотелось показать успешные результаты работы спецшколы ЦК Компартии республики в Беломорске, готовившей кадры для отправки в тыл врага, в учебной программе которой изучение «Краткого курса истории ВКП(б)» занимало почти вдвое больше времени, чем военная и специальная подготовка?
