- Ничего, сможешь. Я иду за видеотелефоном.
- Нет.
- Ну, папа... папочка, - дочь наклонилась к Перевалову и начала, как в детстве, гладить его. - Я тебя очень прошу...
Со стороны эта сцена выглядела, наверно, смешно: столетняя старуха ластится к своему еще более древнему отцу. Но Перевалова это растрогало. Он вспомнил давно минувшие времена Это было приятно, и старик закрыл от удовольствия глаза.
Тоненький луч солнца проник в комнату, защекотал и разбудил Перевалова, вздремнувшего после обеда. Проснулся старик в отвратительном настроении: часа два назад он, пересилив себя, позвонил Генеральному прокурору, а затем - Марату Чингаеву. Родные были довольны, а старику стало совсем плохо.
Он чувствовал себя униженным, но не от того, что просил, боясь отказа. Наоборот, Перевалов был уверен, что ему не откажут. Ему просто не могли отказать - и пользоваться этим было неприятно. Конечно, и раньше Перевалову приходилось нелегко после очередного выпрашивания, но сегодня старик перенес все это значительно тяжелее.
Неожиданно в комнату ворвался праправнук Перевалова. Он всегда входил к нему без стука.
- Привет, дед. Как дела, еще не умер?
Старик не нашелся, что ответить.
- Я принес мое заявление с просьбой о внеконкурсном зачислении в космошколу. Вот тебе ручка - черкни на нем по-быстрому пару строк.
- Зачем?
- Чтоб наверняка приняли.
- Я не о том. Зачем тебе космошкола, ты же собирался стать гидрологом?
- Передумал. Да ты не тяни, старик. Давай, пиши.
- А ты попробуй самостоятельно поступить. Сдать экзамены, как все.
- Ну-у, дед. Че я буду даром стараться, если можно и так. Давай, пиши.
- Не буду.
- Че? Ты че, спятил, старик? Я всем дружкам сказал, что поступлю - сто процентов!
- Ну и что?
- Да они меня засмеют!
- И поделом.
Продолговатое лицо парня вытянулось, казалось, еще больше. В глазах вспыхнула злоба. Он стиснул руку в кулак и занес его над головой Перевалова.
- Ты, дед, не шути со мной. Я уже все решил.
- Не надо было решать за меня.
- Ах, так... - парень резким движением схватил старика, потянул на себя и с силой толкнул назад. Перевалов ударился о спинку кровати и застонал. Не столько от боли, сколько от бессилия. Покрытые морщинами руки старика мелко дрожали. Он хотел что-то сказать, закричать, позвать на помощь, но не смог вымолвить ни слова.
В этот момент в комнату вбежала пятилетняя Олечка, младшая сестра парня.
- Здлавствуй, дедушка! - очаровательно картавя, выпалила ока
Парень выругался, в сердцах отбросил к стене стул, схватил свое заявление и ушел, яростно хлопнув дверью.
Перевалов облегченно вздохнул и, с трудом шевеля языком, произнес:
- Спасибо... Спасибо, Олечка.
- А почему он так кличал? - спросила девочка, забираясь к старику на кровать.
- Видишь ли, когда человек ставит перед собой цель и пытается достичь ее любой ценой, горе тому, кто окажется на его пути. Больше всего бесит этих людей, если кто-то мешает им достичь своего... И в нашем доме есть такие люди: твой брат, например. И на пути у них вечно оказываюсь я.
- Мой блатик? А кто еще?
- Твои папа и мама, твоя прабабушка...
- И вон тот усатый дядя тоже? - девочка показала пальцем на портрет, висевший на стене напротив.
Перевалов медленно перевел взгляд на портрет:
- И он тоже. Он беспощадно сметал с дороги всех, мешавших ему. А мы, идя на смерть, бездумно орали: "За Родину! За..." за дядю... - старик горько усмехнулся. - Хотя зачем я все это тебе говорю, ты же ничего не понимаешь...
- Понимаю, дедушка.
- Понимаешь? Так ты не будешь такой, как они? Не будешь хоть ты огорчать своего дедушку?
- Не буду, - девочка засмеялась, точно колокольчик зазвенел, и прижалась к старику крохотным теплым тельцем. - Не буду, только купи мне иглушечную лакету. Купишь?
- Какую ракету?
- Такую, как у Петьки из нашего двола. А то он летает на ней каждый день, а меня с собой не белет!
- Что?..
Внезапно старик судорожно дернулся - пружины в кровати загудели - и начал жадно, по-рыбьи, хватать ртом воздух.
Девочка испуганно отскочила. Неотрывно глядя на посеревшее лицо дедушки, попятилась к выходу.
- Мама! Мамочка! - закричала она, как только отошла достаточно далеко от старика, и побежала в глубь квартиры...
К вечеру Перевалов умер.
А на следующий день во всех центральных газетах было напечатано:
"Вчера, на сто тридцать восьмом году жизни, скончался Василий Васильевич Перевалов - последний участник Великой Отечественной войны..."
