© Сабенникова И. В., 2018

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2018

«Маленькая вещица для хранения драгоценностей» – это замысловатое название китайской шкатулки, которую я использовала для хранения собственных бесценных для меня вещиц и диковинок, полагая, что каждому взявшему книгу в руки, будет интересно заглянуть в нее и найти там нечто и для себя. Может быть парадоксальное, что заставит задуматься, или сентиментальное и вызовет приятное воспоминание, или просто изящное, которое лаконичностью формы и плавностью своих линий доставит читателю эстетическое удовольствие.

Я назвала книгу романом не только исходя из формальных признаков, что ей присущ единый сюжет и действие одних и тех же героев. Прежде всего, на это решение меня натолкнула единая внутренняя составляющая всех собранных в шкатулке произведений, создающих то пространство любви, в котором и происходит вечно меняющееся действие. Пространство любви не материально, не статично и весьма условно – это, прежде всего, чувства, мысли, воображение. Оно текуче, переменчиво, способно принимать любые, самый неожиданные формы, обращаясь даже в свою противоположность, но при этом, не переставая быть пространством любви. В этом пространстве нет привычных для человека атрибутов, помогающих сориентироваться, нет горизонта, к которому нужно стремиться и во многом оно само – китайский костяной шар, где каждый мир включен непостижимым образом в другой, и не возможно понять ни их формальную последовательность, ни уровень сопричастности. Поэтому и сам роман не имеет четкой линейной структуры, которая создается обычно последовательностью изложения и характеризуется жесткой фиксацией текста. Он также подвижен, как и существующее в нем пространство. И читатель в зависимости от своего видения или ощущения этого пространства может менять его структуру, создавая тем самым свой собственный китайский шар, свою головоломку любви.

Человек в бесконечном пространстве своего одиночества нуждается в точке отсчета – чем-то целостном, что еще Евклид определял как «объект, не имеющий частей», для того чтобы осознать и понять самого себя в соотношении со всеми другими, и часто, не имея изначально заданной, выбирает ее сам, в соответствии со своими представлениями, и уже тогда именно от нее строит свою собственную систему координат. У каждого человека она своя, однако, соприкоснувшись друг с другом, слишком близко подойдя к другому человеку, мы легко попадаем в чужую систему координат, точно так же, как включаем и его в свою собственную. Таких примеров множество, и наипростейший из них – встреча двух уже состоявшихся людей, имеющих свои семьи, детей, занятия, обязательства и вдруг понимающих, что они созданы только друг для друга, а иначе жить уже нельзя. Вот тут и наезжает одна система координат на другую, но редко они совпадают, а все больше создают своеобразное многомерное пространство, в котором даже математикам разобраться и вывести раз и навсегда действующие законы невозможно, слишком много разнонаправленных векторов.

Задумывались ли вы, что любая точка, выбранная вами для начального отсчета, – это отдельный мир, который определяете не только вы, но который в той же самой степени определяет вас. Как тут разобраться, как понять происходящее и принять его и себя как данность, совет вам дать не могу, а попробую объяснить на простом примере. Насколько это будет понятно, судите сами.

Меня, как и вас, всегда интересовал вопрос, почему, встретившись с человеком и понимая, что эта встреча не случайна, слишком много точек соприкосновения проявлено сразу, все же так долго и трудно приходится притираться друг к другу, а до того столько набьете синяков и шишек от чужих и своих выступов и углов, столько раз пожалеете, что встретились, что мало никому не покажется. А другой, кажется, создан для вас, со всеми его плавными линиями он ложится, как пазл, в вашу жизнь, а вот пройдет немного времени – и он отходит от вас по необъяснимой причине, а вы от него. И то и другое болезненно, как болезненно должно быть прорастание и срастание двух различных деревьев в тайге, когда вдруг видишь, что береза растет буквально из корней сосны, но не разламывает ее и не разрушает, как должно было бы быть, а, напротив, скрепляет, создавая нечто неразрывно единое, имеющее одну точку роста.

Мы даже не замечаем, как много сил тратим на обиду, прежде чем приходит понимание простой истины: Все, что ни делается, – все к лучшему. Когда тебе больно и обидно, поверить в этот постулат невозможно, но проходит время, и понимаешь: к лучшему все сложилось, не для тебя был этот человек. И хотя между вами есть определенное притяжение, судьба не допускает такого союза потому, что мы приходим в жизнь для реализации собственного «Я», а не для того, чтобы удовлетворить чей-то эгоизм.

Ей было лет девятнадцать, не больше, непосредственная, открытая миру, влюбленная во всех и каждого, точно ребенок, не знающий еще разочарований. Такие привлекают часто людей изломанных, утративших большей частью свои иллюзии, кроме той единственной, что кто-то другой поможет им подняться, вытянет их из гнилой ямы обстоятельств. Они, как тонущие, хватаются за любую соломинку. Но творческая личность, даже завязнув в болоте, ищет чистую, не замутненную горьким опытом душу, чтобы прильнуть к ней и через это спастись. Ему стыдно, он мучается сознанием вины, осознавая, что может затянуть в свою трясину невинного, но успокаивает себя тем, что никому еще не удавалось прожить жизнь и не увидеть ее, пройти по грязи и не испачкаться. И вот он выбирает своей точкой отсчета для возрождения ее, ничего не подозревающую и не готовую к таким испытаниям, и выстраивает уже от нее свою новую систему координат, стараясь крепко-накрепко привязать ее к себе.

Это несложно, довольно рассказать ей откровенно о своих жизненных переживаниях, страданиях духа и плоти, непонимании близких, о мучениях совести по поводу втягивания ее в круговерть своей жизни и разбудить ее врожденную жертвенность, свойственную всякой женщине.

Она с радостью поверит в свою способность исцелять страждущую душу, не зная еще, что за чужое исцеление надо всегда платить своей душой, иначе не бывает. И платит. А когда-то у нее все же начинают пробуждаться сомнения: не слишком ли высока цена, да и хочет ли другой человек действительно исцеляться или же он временно нуждается в ее поддержке, чтобы сохранять устраивающий его status quo, чтобы не пойти совсем ко дну. Однако и быть как все он не желает.

Как же можно жить без чувственных фантазий, ведь жизнь так скучна, словно старый подгнивший дом, где окна закрыты ставнями, а внутри всегда идет дождь. Жаль, конечно, эту простушку, которая так усердно старается навести в этом доме порядок. Можно было бы показать ей и райский сад, и солнечный ветер, и вечно меняющиеся миры подсознания, но она этого не хочет или не видит, не всем дано видеть!

А жизнь вокруг меняется, и девушка становится настороженной, чувствуя, но еще не вполне понимая угрозы, нависшей над ней, она все еще идет к тому, кто просит ее о помощи, может быть, по привычке или из страха остаться один на один со своей неизвестной и пугающей этой неизвестностью жизнью. А он все глубже и глубже включает ее в систему своих координат: знакомит с друзьями детства, погружает в чужой, непостоянный и в то же время привлекательный своей неоднозначностью мир творческих людей, которым до нее нет дела, и она может наблюдать за ними, подмечая их достоинства и недостатки, еще не зная зачем, но делает это интуитивно, из обычного женского любопытства. Потом наступает очередь знакомства с родными, и они с радостью принимают ее, тоже почему-то надеясь на ее способность исцелять души или пусть одну, всего одну душу их единственного сына, из-за которого у них самих болят их души, крепко сплетенные друг с другом.