Он поплёлся, уставший и голодный, в сторону завода. На воротах не было охраны. Там бегали какие-то люди в военной форме и ездили грузовые машины. Между крыш были натянуты какие-то сети с камуфляжем. Всё было похоже на подготовку к спектаклю. Ему делали замечания, требуя не стоять на дороге, и никто не отвечал на вопрос. Он увидел дедушку в тулупе, который открывал и закрывал большие ворота в одном из цехов. Яков подошёл к нему и спросил, где работают и живут мальчики, которые ночью гасят бомбы? Старик со слезами посмотрел на него и показал в сторону красных ворот со звездой. Яков пошёл туда.

Из цеха доносился вой работающих станков. Мальчик зашёл через большую дверь и замер. Вокруг всё жужжало, двигалось. Звенел металл. Пахло каким-то мазутом и маслом. За станками работали маленькие мужички с детскими лицами. Некоторые посмотрели на него и, не отрываясь, начали перекрикиваться. Они уже научились не слышать шума. Буквально через несколько минут к Якову подошли мальчик и девочка в промасленных ватниках и шапках. Потом ещё один подросток. Остальные косились, не отходя от станков. Они работали как взрослые, и лишь двое взрослых – дяденька и тётенька – бегали от одного к другому, помогая и проверяя.

Подросток представился Валентином, он здесь помощник мастера. Он держался гордо, уверенно и очень дружелюбно.

– Ты к нам?

– Меня бабушка попросила поблагодарить вас за то, что вы тушили бомбы, и велела передать вам вот это.

Он протянул свёрток. Одновременно у него из-под куртки выпрыгнул щенок. Буквально на мгновение дети перестали быть взрослыми. Девочка схватила щенка и прижала к себе.

– А как его зовут?

– Друг, просто Друг! – сказал Яков. Ему так хотелось здесь остаться… Он хотел бы делать эту взрослую работу или что-то ещё. Он так давно не видел ровесников!

– Ребята, тут картошка и хлеб! – закричал Валентин, развернув свёрток. – Обязательно скажи спасибо своей бабушке!

– Она не моя бабушка. Я её встретил случайно. Я искал свою тётю, а она подошла и попросила вам принести.

– Ты нашёл тётю?

– Нет! Её дом разрушен.

– А где твои родители? – спросила девочка.

– Они остались на Украине.

Дети переглянулись. Они уже научились без слов понимать друг друга.

– А оставайся с нами? – предложил Валентин, понимая, что перед ним сирота. – Нам хорошие ребята – во! – как нужны! Будешь жить и работать с нами. У нас отличные ребята! Пойдём!

Они пошли в конец цеха где своими силами дети построили приют. Сами утеплили, обустроили, сделали спальни, кухню и туалет. Многое принесли из руин.

– Ты голоден? У нас скоро обед. Все придут, и мы тебя познакомим со всеми. И пёсика твоего накормим.

От этих слов Яков чуть не захлебнулся слюной. Кстати, его щенку Другу Настя – так звали девочку – уже дала косточку. Тот урчал от удовольствия. Буквально через несколько минут на обед пришли все ребята. Их было много. Все, кроме одного, отнеслись к Яшке очень дружелюбно. Этот один был Мишка Беззубый. Он всё время очень ловко вертел в руках нож. Первое, что он предложил, – переименовать щенка в «Шницель» и сделать из него ужин. Он старался держаться как лидер, которого все немного боятся. Его сильно злило, что его не взяли на передовую, где его умение владеть ножом могло бы сыграть «решающую» роль в войне. А точить снаряды может любая девчонка! Сказать честно, было у этого мальчишки бесстрашное сердце. Он первым бросался тушить «зажигалки», совершенно не боялся взрывов. А может, и боялся, но делал вид, что ему смешно, и он как-то научился чувствовать, когда и где упадёт следующая бомба. Это его чувство не раз выручало и спасало жизни этих бесстрашных мальчишек. Причём, когда его благодарили, он отшучивался, не считая это каким-то подвигом. Иногда всё шло не по правилам, и маленькие мальчишки хоронили маленьких мальчиков по-взрослому. Тогда Мишка сильно злился, что не послушались его инструкций. Он матерился и втыкал в землю нож. Попадёт под бомбёжку и Дружок, который попытается помочь пацанам. Его тоже похоронят со всеми «почестями», как боевого друга…

Яшка быстро втянулся в работу. Научился многому. Его руки окрепли, мышцы стали как тетива, а нервы – как стальная проволока. Смерть ходила за ними по пятам, и ребята говорили с ней, как с соседкой. Они разучились плакать, но научились ценить время, еду, которой всегда не хватало, и дружбу. Их вклад в защиту великого города и всей страны тяжело переоценить.

Закончится война. Некоторые останутся на заводе, кто-то поедет поднимать страну из руин. А Яшка буквально за несколько дней до победы увидит сон, будто пришли к нему мать с отцом, и мама сказала: «Сынок, скоро всё закончится, но нас не ищи – мы погибли, – а Давид живой! Он будет в другой стране. Найди его. Обязательно найди!». И родители ушли в темноту.

Яков подскочил с кровати с криком: «Где искать? В какой стране?!». Они не сказали, поставив ему задачу на многие годы вперёд.

Он пойдёт учиться сначала в школу рабочей молодёжи, потом в судостроительный институт. Всю жизнь он мечтал о море. И здесь, в Ленинграде, он не раз смотрел на Финский залив и представлял, как после войны построит яхту с белыми парусами и они всей семьёй будут совершать морские прогулки. Теперь ему яхта нужна, чтобы пересечь все Океаны, но найти брата.

Яков напишет тысячи запросов и получит столько же ответов, что под такой фамилией Давид не числится. Повзрослев, он поймёт, что наверняка брат живёт в другой семье, под другой фамилией, в другой стране. Такие случаи были сплошь и рядом. В такой ситуации надо надеяться лишь на чудо. Помимо прочих задач, появилась ещё одна. Если Давид в другой стране – значит, он будет говорить на другом языке. А на каком? Задача! Придётся учить все! Ну, или наиболее распространённые: английский, французский, испанский (немецкий, японский отпадают), может, ещё итальянский, ведь не все же были за Муссолини. А вдруг чехи или, скажем, шведы?

Что тогда? Придётся начать с основных, а там будет видно – может, и придётся какой-то учить отдельно. В том, что он найдёт брата, Яков не сомневался не минуты. Всё дело времени.

За учёбу он взялся с повышенным энтузиазмом, параллельно учил языки. Цели и задачи оправдывали и средства, и «жертвы». Он принёс в жертву личную жизнь. Его рвение достичь поставленной цели мобилизовало в нём все его возможности, даже скрытые. Он стал лучшим учеником в институте. Остался в аспирантуре, защитил диссертацию. Возглавил факультет. Но, как и везде в это послевоенное время, зависть порождала злобу и ненависть. Как раковая опухоль, плодились доносчики и «доброжелатели». Пришло от одного такого письмо в райком партии с просьбой помочь очистить ряды от окопавшихся в тылу слишком умных молодых деятелей с сомнительным прошлым. Не давали покоя успех и заслуженное уважение некоторым «товарищам». Повезло Якову, что в райкоме партии работал один из его заводских друзей. Если бы письмо ушло в НКВД, то было бы то, что произошло с Мишкой Беззубым – сгинул он в сибирских болотах лишь за то, что сказал одному негодяю, что победа в войне не заслуга одного человека, каким бы он ни был, а всей страны.

Яшкин друг Колька-Мотылёк, а теперь первый секретарь райкома партии Николай Иванович Мотыль, вызвал его к себе и посоветовал уезжать от греха подальше. Иначе они не оставят его в покое и для достижения цели будут писать во все инстанции. Здесь он в силах прикрыть, а там… даже разбираться не будут.

Кстати, то, что у него брат за границей, и Яков учит языки, было большой тайной. Об этом не знал никто! Время было смутное. Выживший в войну народ выживал друг друга. Уезжать далеко от моря он не хотел. Выбор пал на небольшой городок на побережье, куда он приехал на своём маленьком авто, перевезя на нём весь нехитрый скарб.

Его мечта построить яхту не давала ему покоя. Поэтому небольшой городок и небольшой домик с выходом к морю делали его мечту реальней. Прежде чем купить этот дом, Яков долго изучал и ландшафт, и подступы, и береговую черту. В то время был период нездорового коммунистического энтузиазма. Все были нацелены на гигантские стройки и проекты. В это же время начали формироваться отряды разного толка: спасательные, народные дружины, строительные, оздоровительные, политические. Яков интуитивно понял, где может быть полезен, и смог иметь достаточно времени для занятия своими делами. Его с удовольствием взяли заниматься организацией всех этих дружин под патриотические лозунги.