Яков договорился с Владом, что первую неделю тот будет привыкать к климату и времени, а потом пойдёт в школу. Надо, чтобы он закончил учёбу, получил диплом – ну, и подучил язык. Тот английский язык, которому его учили советские учителя, ни разу не бывавшие за границей, разительно отличался от того, на котором здесь говорили.
Яков тщательно подготовился к приезду Влада и оборудовал его комнату по последнему слову науки и техники. Весь дом был уставлен ракушками, маяками и, конечно же, макетами кораблей, увидев которые Влад подумал, что недели ему будет мало! Только чтобы рассмотреть всю эту красоту, потребуется целый месяц. Все они выполнены с таким мастерством и с такой тщательностью!..
Пока приёмный сын восхищался увиденным, новоиспечённый папа готовил торжественный ужин. Холостяцкая жизнь научила его многому, а изобилие на прилавках местных супермаркетов многократно увеличило его возможности. Дом наполнился аппетитными запахами. Венцом его кулинарного мастерства стала барбекю (BBQ). Достаточно большие куски отборной говядины бросались на решётку мангала и жарились на углях. Предварительно мясо солилось-перчилось, а в ходе жарки смазывалось специальным соусом. Аромат от такого мяса разлетался на весь квартал. Поэтому, когда в дверь позвонили, Влад нисколько не удивился.
Это приехала Лиза Коганова. Большой души человек! Они подружились с Яковом чуть ли не в первый день его приезда в Америку. Лиза занималась всей бухгалтерией Давида и была давним другом их семьи. Она эмигрировала из Украины несколько лет назад. Она невысокого роста, плотная, с белоснежной улыбкой. Сколько ей лет, не знал никто. Она всегда выглядела великолепно, имела хорошее образование, начитанная, интеллигентная, при этом очень добрая и весёлая. Яков знал, что они подружатся, и не ошибся. Кроме неё, пришли соседи и рабочие с верфи. Все хотели разделить радость встречи. Вечеринка затянулась до глубокой ночи. Влад держался как мог, но его организм не сумел за один вечер усвоить столько перемен и новостей и «включил автомат защиты».
Он проснулся от непонятных звуков. Это морские львы провожали рыбаков, давая им «наставления». Даже не успев понять, где находится, он соскочил с кровати и огляделся. Огляделся, вспомнил и, успокоившись, подошёл к окну. Окна его спальни выходили на Океан. Его всего вдруг обдало каким-то непонятным чувством: в нём смешались и ностальгия по родному дому, и чувство радости от увиденного. Из окон его родного отцовского дома тоже был виден залив. Здесь всё по-другому, но тоже красиво. Много яхт разных размеров, насыпи, волнорезы, огромный железный мост зелёного цвета, соединяющий два берега этой красивейшей бухты…
Влад вышел на цыпочках из спальни, боясь разбудить отца, но его страхи были напрасны. Яков колдовал над плитой, стараясь в очередной раз удивить Влада. Жареный бекон с яйцами источали такие чарующие запахи, что не смог бы устоять даже вегетарианец! Завидев крадущегося сына, он с улыбкой сказал:
– Доброе утро! Как спалось на новом месте?
– Доброе! Замечательно! А чем у нас так вкусно пахнет?
– Иди умывайся и приходи пробовать типично американский завтрак.
Типично американский завтрак оказался удивительно вкусным. Вкус жареного бекона, автоматически перешёл в разряд любимых. Это то, что не может не понравиться! После завтрака Влад спросил разрешения сбегать на залив. Яков сказал, что сегодня его день и он волен делать всё, что пожелает.
Уже через десять минут ноги несли его к воде, и он едва сдерживал себя, чтобы не перейти на бег и не показаться странным.
От берега отходили два деревянных причала. По обе стороны от них были пришвартованы лодки, катера, яхты. Вода в бухте была удивительно чистой. Первым же желанием было коснуться воды. Чтобы достать её, надо было лечь на причал. Утром доски ещё мокрые, но разве это может остановить того, кто так любит Океан? Влад буквально рухнул грудью на настил и опустил руку. Первая же небольшая волна обдала его кисть ледяной лаской. Почему-то это было ужасно приятно. Температура воды была такой же, как и в его родном заливе. Сразу в памяти всплыли те моменты, когда он делал то же самое у себя на причале, на яхте и в цистерне. А бабушка его предостерегала, что он может застудить себе руку и потом она будет всю жизнь болеть.
Влад лежал и восхищался, и тут сверху его спросил женский голос.
– Are you Ok?[2]
Он вскочил и испуганно ответил по-русски:
– Да-да! Я в порядке!
Рядом с ним стояли два мужчины лет сорока и молодая девушка лет семнадцати-восемнадцати. Они пытались понять, что ответил им Влад. После небольшой паузы юноша сообразил, что надо отвечать по-английски, иначе здесь его никто, кроме дяди Яши и Лизы Когановой, не поймёт.
Переборов смущение и растерянность, он ответил по-английски, что всё хорошо, что он только недавно приехал и хотел погладить море. Влад не ожидал, что незнакомые люди так душевно отреагируют: они все заулыбались и подошли к нему поближе. Один из мужчин одну руку положил ему на плечо, а другую протянул в приветствии. Он представился Стивом, второго мужчину звали Ароном. Оба высокие, спортивного вида. Стив был в очках. Девушку, оказывается, звали Таня. Она знала, что у неё русское имя, но пояснила, что её предки – немецко-американских кровей. Таня была симпатичной, стройной, с красивыми длинными чёрными волосами.
Они пригласили Влада на яхту – там до воды ближе и не надо ложиться на доски. Он с удовольствием согласился. Яхта была не самой новой, но в отличном состоянии, ухоженная. Влад впервые оказался на яхте такого класса, но сориентировался достаточно быстро. Его многое удивляло и восхищало одновременно. Здесь было то, чего так не хватало на тех яхтах, что были в Союзе. Было много нового, ранее невиданного.
Эти ребята не так давно выходили в море. Они обсуждали проделанное и строили планы на ближайшее время. Влад старался им не мешать. После обсуждения они усадили его в кресло капитана и начали расспрашивать обо всём подряд. Они всё время шутили. Иногда было трудно понять, всерьёз задан вопрос или в шутку. Узнав, что Влад из Советского Союза, шутя спрашивали о КГБ и шпионах. Он поклялся им, что не шпион, на что все громко рассмеялись, особенно Таня – она спрашивала больше всех.
Потом настала очередь Влада задавать вопросы. Они больше касались материальной части яхты. Все были приятно удивлены его интересом и накопленными знаниями о яхтах и путешественниках.
За разговорами они и не заметили, как прошло время, и если бы не блуждающая вдоль набережной фигура Якова, то Влад пропустил бы и обед, и ужин. Юноша извинился, выскочил из каюты на причал, замахал руками и закричал:
– Дядя Яков!
Тут он поймал себя на мысли, что должен называть его отцом. Влад не раз думал об этом и понимал, что никогда не сможет никого считать отцом, кроме настоящего папы. Он может заставить себя называть так Якова – именно заставить. Он понимал, что так надо, но иногда забывался.
– Папа! – повторил он.
Яков оглянулся. Он услышал его и в первый раз. Обрадовавшись, он, сняв шляпу, поприветствовал Влада и тех людей, что стояли за его спиной. Влад повернулся и с каким-то смущением сказал по-английски:
– Это мой отец. Извините, я должен идти.
– Было здорово познакомиться с тобой! – почти хором ответили ему Таня, Стив и Арон. – Приходи ещё!
– Спасибо. Мне тоже приятно. Увидимся.
Он побежал к Якову. Ему не терпелось пересказать увиденное и услышанное. Кто бы мог подумать: первое утро в Орегоне – и уже такое продуктивное! Если так дальше пойдёт, то будет здорово.
Яков с улыбкой встретил сына.
– Я смотрю, сынок, ты не скучаешь. Молодец! А я тебя уже потерял. В следующий раз дай мне знать, куда ты собираешься, чтобы я не волновался.
– Ты не волнуйся! Я не потеряюсь. Я уже запомнил, где наш дом.
Слово «наш» приятно обожгло сердце Якова. Как он мечтал, чтобы это слово стало для них общим! Всю свою жизнь он посвятил поиску. У него не было семьи: она помешала бы ему найти… свою семью – любимого брата. Теперь у Якова есть он, тот милый Влад, приёмный сын, которого он безумно любит, кому хочет посвятить оставшиеся годы, а тот в знак «благодарности» пять минут назад назвал его «дядя Яша»! Ну не поросёнок ли? Хотя оба они прекрасно понимали, что память всегда будет хоть и прозрачной, но стеной стоять между ними. Им обоим надо будет учиться жить с этим, помогая друг другу.
