Через какое-то время к нему зашел Министр.

 — Уже говорил с Снейпом? — спросил он.  — Да.  — И как же?  — Радует, что ты сдерживаешь свои обещания не со всеми.  — Ты жалеешь, что я не измочалил его Круцио, как поступил с тобой?  — Я не садист.  — В отличие от меня, ты хочешь сказать? — Поттер хмыкнул. Морган глубоко вздохнул.  — Я просто хочу оказаться на той же стороне… где и все остальные. На которых ты не бросаешься с поцелуями и Круцио, которых не насилуешь и не травишь наркотиками и веритасерумом. Что мне для этого нужно сделать?  — Вот как ты заговорил — с интересом сказал Поттер. — Что сделать? Ничего. Ты — каков ты есть. Я всегда буду хотеть тебя сломать, смять и раздавить. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сделать это прямо сейчас. Как видишь, мне не нужны клятвы, чтобы контролировать свои поступки, и ты пока что цел и невредим.

 — Давешнее Круцио, как я понимаю, не считается? — с иронией отозвался Морган.

Поттер не ответил. Он подошел к Гонту, толкнул его к стене и прижал своим телом. Потом посмотрел в глаза советника.  — Хочу тебя — сказал он.  — Я — нет — отозвался Морган.  — Это потому, что ты — идиот. Единственный в Британии.  — Ну и самомнение у вас, министр…  — Заткнись. -… Рот Поттера накрыл губы Гонта, руки крепко удерживали того прижатым к стене. Дальше он не заходил — просто наслаждался своими ощущениями. Морган не отвечал ему, просто стоял и ждал, когда министру надоест его очередная забава.

Поттер вздохнул и отодвинулся.

 — Гонт. Хоть сделай вид… что тебе это нравится. Морган молчал.  — Однажды это тебе уже понравилось. Морган вздохнул.  — Я хочу уйти из министерства. Вся эта ситуация… она слишком нездорова. Для твоего же блага, По…

 — Ты серьезно думаешь, что я тебя отпущу? Ты мне нужен тут, прямо у меня под боком. И каждый день.

 — Ты становишься хуже, чем…  — Чем кто? Давай-давай, говори.  — Зачем? Ты и так знаешь.  — Такой же безносый? Или я строил планы на мировое господство над маглами и сам этого не заметил?  — Он тоже думал, что его люди — это прекрасная мишень для пыток.  — Я так не думаю, Гонт. Я думаю, что это ты — прекрасная мишень для пыток. К другим у меня претензий нет.  — А ко мне — есть?  — Да.  — Какие именно? Ты можешь хоть раз конкретно сказать, что я тебе сделал?  — Ты сломал мою судьбу, Гонт. А потом врал как дышал — прямо мне в лицо. Я чувствую, что все должно было быть не так. Лорд- министр Британии, развод с Джинни, Гермиона, Рон и Сириус… все должно было быть по-другому.  — Теперь я виноват и в том, что ты разругался со своими друзьями и крестным?  — Ты виноват в том, что ты — это ты. Что пошел тогда к Лорду, а не сдох тихонько где-то в аврорате. Виноват, что я ломаю тебя раз за разом, а ты… ты такая тряпка, что тебя невозможно сломать. Можно выжать досуха, а потом ты опять полон своего… дерьма.  — Очень красочное сравнение. Стихи, наверное, пишешь?  — Вот-вот. Это как раз то, что следовало доказать. За такое сравнение Рон дал бы мне в рожу. А ты… Морган вздохнул.  — Мне пора работать. И тебе тоже. Ради сохранения между нами хоть какого-то статуса кво, я очень прошу — возьми себя в руки. Хочешь, чтобы я остался в министерстве — перестань смотреть на меня… так. Перестань — всё. Потому что многие уже заметили.  — Кто, например?  — Снейп.  — Ему можно.  — Ах, даже так. Поттер усмехнулся.  — У нас с тобой все еще впереди, Гонт. — улыбаясь, сказал он. И вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Две новости, хорошая и плохая — думал Морган. Хорошая — что жизни Моргана и его семье ничего не грозит, пока он не дает прямого отпора министру. Плохая — что жизнь эта скоро превратится в нечто очень малоприятное.

====== Глава 16 ======

— Хочешь?

Морган покосился на пузырек в руках у Поттера.  — Что это?  — Рецепт Снейпа, специально сварено им для тебя. Не вызывает привыкания, обостряет приятные ощущения, притупляет неприятные.  — Я-то думал, что ты все это затеял именно ради нанесения неприятных… ощущений.  — Я о тебе думаю, дурак.  — Спасибо, мне это очень приятно слышать.  — Ты себя считаешь мучеником, Гонт? Невинно замученным своим злым начальником, преемником Темного Лорда?  — Не все так патетично, но что-то в этом есть. Ты на самом деле преемник Лорда. Поттер задумчиво посмотрел на своего советника, лежащего на огромной кровати посредине министерской выручай-комнаты. Больничная палата, какой ее помнил Морган, по воле министра стала спальней гедониста.

Гонт казался расслабленным, но Поттер знал, что это не так.

 — Последний шанс, — Поттер помахал пузырьком — иначе я подумаю, что тебе это все нравится. Морган подумал. Принять зелье — значит, обманывать свое тело, внушить ему, что все не так уж и плохо. Не принять… выдержать все это в трезвом рассудке? Зная, что все временно — это было бы возможным. Потерпеть, переждать. Но он не тешил себя иллюзиями. Его новые… функции при министре стали такими же постоянными, как и должность советника.

Он взял бутылочку.

 — Сколько капель?  — Достаточно четырех. Морган прислушивался к себе, стараясь понять, как именно действует зелье.

Особых изменений пока не было. Все стало более… терпимым. Например, боли не было совершенно, и одно это уже стоило многого.

Ничего приятного, впрочем, пока не было тоже.

Губы Поттера прошлись по его позвоночнику сверху вниз, руки оглаживали поясницу, бедра, ягодицы, поднялись наверх, и Поттер одним махом перевернул его на спину.

 — Хочу видеть твое лицо. Он смотрел на советника — тот старался выглядеть таким же безразличным, как до этого, но все же… что-то изменилось. «Как жаль, что это только из-за зелья» — подумал Поттер с легкой горечью.

Он накрыл рот Моргана своим — и губы того едва шевельнулись. Впервые за долгие месяцы.

«Снейпу — Мерлина первой степени» — мелькнуло у Гарри в голове. Подумать только, легкое движение губ Гонта, и ему, министру, уже сносит крышу.

Он застонал, углубил поцелуй, буквально вгрызаясь в своего противника. Руки его яростно вцепились тому в плечи, потом без капли нежности прошлись по всему торсу, с единственным желанием — охватить как можно больше, пометить, как свою добычу, заставить того плакать… ах да, зелье. Вряд ли Гонт будет плакать в этот раз. Ничего, у них впереди еще очень много времени.

Советник тем временем кусал себе губы — приятные ощущения на самом деле обострились, и от этого стало еще хуже. Он почувствовал пальцы Поттера внизу, обхватывающие его, и сигналы неестественного, навеянного дурманом наслаждения, напомнили ему тот раз после ночного клуба.

Это было уже слишком.

Он рванулся, чтобы вырваться, но обезумевший от его податливости Поттер крепко перехватил Гонта за пояс.

 — Мой — прошипел он ему куда-то в шею, а потом опять захватил в жестокий подавляющий волю поцелуй, входя в него как обычно — одним рывком.  — Я… не хочу так. — прошептал Морган. — Больше не надо с зельем.  — Теперь будет только так. — Изумрудные глаза Поттера стали почти черными. — Знал бы, давно бы уже…  — Это… хуже чем Империо. Оставь, Поттер. Я хочу сделать перерыв, пока зелье не выветрится. — Морган опять попытался вырваться, но каждая его попытка распаляла Поттера еще больше.  — Тебе больно? — тот резко вошел в него, словно проверяя.  — Нет.  — У тебя стоит. Ты скоро кончишь. Мне это нравится, я хочу, чтобы у тебя стояло. Теперь ты будешь всегда кончать.  — Аааах. — Морган почувствовал, что находится на самой грани, стон вырвался вопреки его воли. Этот стон словно окончательно свел министра с ума. Тот начал лихорадочно вбиваться в Гонта, рукой схватив его за горло, смотря тому прямо в глаза и не давая отвернуться; другой рукой он яростно дрочил противнику. Спина его блестела от пота, на лбу набухла вена, он не щадил ни себя, ни Моргана, желая увидеть наконец то, что должно было произойти.

Наконец, Морган, доведенный то исступления зельем и Поттером изогнулся под его телом, кончая, и тот, уже не сдерживаясь, почувствовал, как его тоже накрывает волна оргазма — самого сильного за последние месяцы.