— Паш, может, во дворе бросил. Или на соседней улице. Пошли, проверим.

Мы обошли весь квартал. Машины нигде не было. Меня начала бить дрожь. Даже не знаю, радоваться мне или начать всерьез беспокоиться?

— Ну вот, машины нет.

— Это ещё ничего не значит. Я мог и пешком дойти. Не знаю…

Хотя, подождите! Она же мне звонила! Много раз!

— Мишка, она ведь мне звонила!

Я полез в карман и вытащил телефон.

— Ну ка. — Мишка взял мой телефон в руки, разблокировал экран и полез в журнал звонков.

— Тут какая-то Светлана Евгеньевна. Она?

— Нет, это наша зав кафедрой.

— Так, это всё мужики. Это всё не то… Как её зовут-то?

— Марина. Мишка, Она последняя звонила.

Он с озадаченным видом несколько раз пролистал журнал сверху-вниз и обратно.

— Паш, нет тут никакой Марины.

— Марина Львовна?

— Нет, вообще никакой нет.

— Смс. Посмотри смс! — Я подбежал и выхватил телефон из его рук. — Смс должно быть.

Смс не было. Мишка вздохнул.

— Ну-ка, дай ка телефон. Светлана Евгеньевна, зав кафедрой, говоришь?

— Что ты делаешь?

— Не мешай. А-ллё? Здрасте. Что? Не. Не Павел Александрович, нет.

— Эй, отдай телефон!

— Светлана Евгеньевна, а у вас работает такая: Марина Львовна?

— Да она же не с нашей кафедры. Она с языковой.

— Ой, Светлана Евгеньевна, она с языковой, не с вашей. Есть такая? Всё равно не знаете. Нету, да? Хм… Спасибо.

Он отдал мне телефон.

— Твоей Марины Львовны в природе не существует.

Я закрыл лицо ладонями:

— Мать твою-ююю!

— Эй, Паша, Паша! Ну-ка, успокойся! Тебе б к мозгоправу сходить, да?

Я покачал головой:

— Ты что? А если это всплывёт? И всё: прощай, работа. Привет, дурка!

— Тогда пошли выпьем!

— Не. Нет, Мишка. Алкоголь мне точно сейчас не поможет.

— Ну так есть же и положительные моменты, Пашка! — Он с силой похлопал меня своими тяжелыми ручищами по спине и плечам. — Ты ж никого не угрохал! Живи и радуйся. А насчёт баб… эээ, женщин, без меня никуда не ходи. Я тебе буду говорить, кто настоящая, а кто нет!

Он заржал густым басом. Я тоже усмехнулся. Вроде бы, меня отпустило. Значит, всё это можно считать ночным кошмаром?

— Пошли тогда, кофейка, чтоли, выпьем!

После двух стаканов кофе мне заметно полегчало. Мир снова обрёл краски. Я никого не убивал. Меня не посадят. У несуществующей Марины нет из-за меня никаких проблем. Видение от и до могло быть ночным бредом. И всё.

Попрощавшись с Мишкой, я пошёл домой. Приготовил для себя плотный обед. Посмотрел телевизор. Почитал книгу. Немного подготовился к завтрашней лекции. Заметив, что я всё ещё хожу в вчерашней одежде, я решил принять душ и переодеться.

Зайдя в ванную, я стянул с себя рубашку. И замер. У меня на шее висел золотой ключик. Чертов золотой ключик. На чертовой золотой цепочке. Слишком массивной для нежной шейки Марины.

Кровь застучала в висках. Откуда он взялся? Я его купил? Я его подобрал? Нет! Она сама надела его на меня! Своими руками. Я помню, как она прикасалась к моей шее, застегивая цепочку. Я помню её дыхание на своей коже. У меня отличная фантазия. Я мог всё это выдумать. Но это было. Вот же он. На мне.

Шатаясь, я вышел из ванной и схватил телефон:

— Алё. Мишка. Ты мне нужен. Да, я понимаю, что ты на работе. Но ты нужен. Срочно.

Он сказал, что приедет минут через пятнадцать. Я взял куртку и вышел на улицу. Сердце бешено колотилось. Если бы я курил, я бы сейчас затянулся.

Вскоре рядом со мной завизжали тормоза. Мишка быстро припарковался и выскочил из машины:

— Мать его, что опять? Всё же было пучком!

Я достал цепочку с ключиком и показал Мишке.

— Чё за бабская побрякушка?

— Это Марины.

— Снова здорово. Мы же уже разобрались, что нет никакой Марины!

— Тогда откуда у меня вот это? — Я вытащил из кармана ключи и нажал на разблокировку сигнашки. На сигнал отозвалась серебристая ауди, стоящая на краю парковки. У Мишки глаза на лоб полезли.

— Ты же их искал. И в куртке смотрел.

— Наверное, был в таком шоке, что пропустил.

— А как ты не заметил машину?

— Ну, тебе я не говорил, что это ауди. Мы вместе вышли. Ты спросил: вижу ли я тачку? Я сказал нет. У меня всё плыло перед глазами. Я мог вместо неё что-то другое вообразить.

— Твою ж мать!

— И ещё: вот они. Звонки от Марины. И смс. Как ты их пропустил?

— Дай я сам посмотрю. — Мишка взял телефон в руки. — Паш, я клянусь, их не было. — Он задумался. — Знаешь, может, это был какой-нибудь глюк системы. Что-нить там обновлялось или перезагружалось.

— Что-нибудь что?

— Я не знаю. Но не было этих звонков.

— Ладно, забей. — Я отмахнулся. — Что важнее, нужно выяснить, что было правдой, а что нет.

— Что ты будешь делать?

— Поеду к ней.

— С ума сошёл?

— А что остается?

Мишка задумался:

— Ты ведь всё ещё в той же самой одежде?

— Да.

— Снимай ботинки и покажи мне носки.

— Чего?

— Делай, давай. Ты же по квартире не в ботинках ходил?

— Нет.

На секунду меня помутило. Я вспомнил белые мюли. Намокающие. Мы стояли рядом. Мишка прав.

Я сел на землю, разулся и стянул с себя носок. Мишка выхватил его у меня из рук.

— Паш. Это кровь. Уж я не знаю, чья, но…

— Молчи. И так всё понятно.

Мишка присел рядом со мной.

— Что будешь делать? Сутки, о которых она просила, ещё не вышли.

— Буду ждать. Там повсюду мои отпечатки. Так что скоро найдут.

— Паш, ты что такой дурак?

— А что?

— Ты же ни разу не привлекался?

— Ну, нет.

— Ну и откуда тогда у них твои отпечатки? Ещё от того, что скажет Марина, многое зависит. Может, она уже будет на условных Багамах, а муженька её найдут только через неделю. По запаху.

Я поморщился. Всё вдруг стало каким-то нереальным. Час назад я был уверен, что ничего этого не происходило. А теперь всё опять поменялось.

— Ты когда-нибудь думал, что будет, если тебя посадят в тюрьму?

— Нет — я пожал плечами — как-то не приходилось.

— Тяжело тебе будет, Паш. — Миша посмотрел на меня и сочувствующе вздохнул — мало того, что ты шизик, а в тюрьме это может обостриться. Так у тебя ещё и внешность бабская.

— И что ты предлагаешь?

— А что, ты хуже Марины?

Я удивленно на него взглянул.

— Ну а чё ты, Паш. Ты вроде как девушке жизнь спас. И теперь в тюрьму сядешь, а она будет коктейли на пляже потягивать.

— Позвонить ей?

— Нет, не надо. Вдруг её уже менты взяли. Мало ли. Бери-ка ты паспорт, и сваливай отсюда к ебени-фени. А я буду послеживать за ситуацией. Хочешь, могу даже пожить у тебя. Посмотрим, придёт кто или нет?

— Тебе зачем это?

— Пожить в квартирке в центре города? Поверь, мне это большого труда не составит. А если и придут, то за тобой, а не за мной. Решайся!

И я решился. Поднялся к себе. Быстро собрал вещи. Мишка мне помогал. Университет я решил не предупреждать. Позвоню им из аэропорта. Нет, лучше уже из другой страны. Есть ли у нашей полиции возможность разворачивать самолёты? Наверное, такое только в кино показывают. Я достал телефон и хотел вызвать такси.

— Ты чё делаешь?

— Такси вызываю.

— Дурак? Я тебя подвезу.

— Тебе ж на работу.

— Да забей. Я уже на весь день отпросился. Надо тебя из этой страны по быстренькому эвакуировать.

— Тогда пошли.

Мы приехали в аэропорт. Я рассеянно изучал табло вылета. Вдруг у меня зазвонил телефон. Я почти подпрыгнул. Миша медленно опустил две ладони вниз, как бы приказывая мне расслабиться. Я взял трубку:

— Алло?

— Эм, Павел?

— Да. Кто это?

Звонивший назвался. Мишка дернул меня за рукав. — Ничё не понял, кто это? — Он подставил своё ухо поближе. Я переспросил:

— Полиция? А что случилось?

— Вы знаете такую гражданку — Павлову Марину Львовну?

— Эм… — Я замялся, поглядывая на Мишку, он опять проделал трюк с ладонями. — Совсем немного. Она работает в нашем университете. Если не ошибаюсь, на кафедре языковедения.