— И какую же?! — ядовито поинтересовался он.

— Идеальных преступлений не бывает. После каждого остаются следы, — изрекла Галина, — И ты оставил след.

— Какой же? — тихо спросил патологоанатом, — Я всё предусмотрел.

— Нет, не всё. Я — твой след.

Щёлкнули наручники.

— Увести его, — приказала Галина Николаевна своим непререкаемым железным тоном. Селиванова и его телохранителей увели.

— Спасибо вам большое, ребята! — поблагодарила она оперов.

Подошедшие Юля и Лисицын улыбались, глядя на Валю и Майского. А там было на что посмотреть. Судмедэксперт, эта хрупкая маленькая женщина, при виде майора сначала ахнула, потом вскрикнула и бросилась в объятия последнего.

Сейчас она плакала, спрятав лицо на груди у Майского, а тот нежно гладил её по голове, и лицо его с каждой минутой всё более и более оживало, возвращая емубылой оптимизм и никогда не угасающее чувство юмора.

— Ну всё, Валюш, успокойся… — говорил он, с беспомощостью глядя на начальницу. Та в ответ лишь улыбалась.

Наконец Валя успокоилась.

— Спасибо, — улыбнулась она сквозь слёзы и благодарно обняла Юлю с Лисицыным.

Галина крепко обняла Майского.

— Спасибо тебе большое, — улыбнулась она, — Теперь я по гроб твоя должница.

— Это моя работа, — скромно ответил тот.

Тут полковник осмотрелась и только сейчас заметила, что не хватает ещё одного дорогого ей человека.

— А где же Коля? — удивлённо спросила она.

Майор потупился.

— Ну-у… — протянул он, — Коля… он не знает, что мы здесь. И поэтому нам очень сильно влетит, когда мы вернёмся.

— А почему вы его не уведомили? — хитро поинтересовалась Галина Николаевна.

— Это… для его же собственной безопасности. А также в качестве сюрприза, — хихикнул майор, — Так что, девчонки, вы идёте переодеваться?

— Я — да, — ответила Валя, — Галь, а ты?

— Мне нужно вернуться в коттедж, забрать своё платье и туфли. А переодеваться… переодеваться я не буду.

Подруги быстро вернулись в коттедж; Валя переоделась, а глава ФЭС забрала свои вещи. Затем они все вместе сели в машину и поехали в ФЭС.

====== Глава 8. “Возвращение королевы” ======

ФЭС (кабинет Рогозиной).

Круглов сидел в кабинете Галины Николаевны и был близок к взрыву. Он был готов убить Майского, Лисицына и Юлю за их выходку.

«И где их теперь носит?!. Позвонить мне, сказать, что больны, и отключить телефоны… Кто ж теперь им поверит?!. Вот вернутся — убью!..» — размышлял он, прохаживаясь туда-сюда по кабинету.

Внезапно его голову посетила одна очень странная и страшная мысль.

«А что если их тоже похитили?.. Что если Селиванов начал действовать?.. А что если они позвонили и сообщили мне о своей болезни под угрозой?..» — думал майор: «Но тогда Валя… Галя… Нет, нет, нет!.. Немедленно выкинь эти мысли из головы!.. Они живы, они все живы!.. А оперов никто не похищал, просто этих троих куда-то чёрт понёс!..»

Немного успокоенный, он сел за стол.

«Как там Галя?.. Наверное, из-за того, что я тяну время, она сидит сейчас вместе с Валей в каком-нибудь тёмном, сыром подвале, привязанная к трубе… А Селиванов бьёт её, издевается над ней на глазах у подруги, может быть, даже… Так, Круглов, прекрати!.. Сию минуту прекрати об этом думать!..» — думал и мысленно одёргивал себя Николай, но он просто не мог об этом не думать. Эти мысли, как раковая опухоль, разрастались в его голове, застилали сознание, сковывали движения. Уже вторую неделю майор не мог спать из-за таких вот мыслей, потому что боялся проснуться и узнать о смерти двух дорогих ему женщин и, самое главное, боялся узнать о сметри той, которой он мысленно дал клятву всегда защищать и оберегать чего бы это ему ни стоило.

Тут он услышал возбуждённые, радостные, счастливые голоса, среди которых отчётливо выделялся громкий бас Майского.

«О, а вот и опера вернулись… Интересно, чего это они такие весёлые?.. Ох и задам же я им сейчас!..» — подумал Круглов, вышел из кабинета начальницы и двинулся к ресепшну, намереваясь строго отчитать этих трёх умников.

Ресепшн (за несколько минут до случившегося…).

Наша компания, а именно Галина, Майский, Лисицын, Юля и Валя, вышла из лифта и направилась к ресепшну.

— Чувствую себя подарком в обёрточной бумаге, — заявила полковник, проведя рукой по спущенной на лицо фате.

— Коим ты и являешься, — добавил Сергей. Компания захохотала.

— Как я рада вновь видеть эти стены, слышать шорох халатов моих сотрудников, ходить по этому полу… — ностальгировала глава ФЭС. Наконец они оказались у стойки с дежурной.

— Здравствуйте, Галина Николаевна! — радостно поприветствовала начальницу дежурившая лаборантка, когда та, расписываясь, слегка приподняла фату и приоткрыла своё лицо.

— Рада тебя видеть, — улыбнулась она.

Тут её плеча слегка коснулась рука Майского. Галина развернулась. К ним приближался Круглов.

Ресепшн (наше время).

Николай шёл, печатая шаг, к ресепшну. Но он не прошёл и половину пути, как вдруг остановился. Его удивило количество человек в той компании, которая сейчас расписывалась на ресепшне. Их явно было не трое… а пятеро! Майского, Лисицына и Юлю майор сразу узнал. Они выделялись своей оперативной одеждой. А вот двое последних…

Первая была маленькая женщина с белоснежными волосами, которая приветливо ему улыбалась и даже что-то кричала. Какое-то странно и до боли знакомое ему лицо… Да это же Валя, добрая, милая Валюша, его коллега и просто хорошая подруга!

А вот вторая… Высокая, стройная женщина в белом, почему-то свадебном платье в пол. Какое-то странно и до ёканья в сердце знакомое ему телосложение, знакомые движения, походка…

Тут последняя сбросила фату, и Круглов онемел.

Галина ничего не говорила и не кричала ему. Она просто посмотрела заму в глаза и нежно улыбнулась.

Николай сделал шаг, затем другой, а потом ноги понесли его так быстро, как никогда ещё не носили.

Подлетев к полковнику, он приподнял её за талию и, крепко прижав к себе, закружил по ресепшну. Глава ФЭС, нежно обвив его шею своими изящными руками, пленила его губы страстным, радостным поцелуем.

— Люблю… Люблю… Люблю… — повторяла она так тихо, чтобы это пламенное и искреннее признание слышал только он. Из её лучистых серых глаз катились счастливые слёзы.

— Галя… Живая… — прошептал майор и крепко обнял её. В его ясных голубых глазах тоже светились слёзы радости.

— Ох, Коля… — недоговорила та и разрыдалась на его плече. Круглов молчал и, крепко прижимая её к себе, лишь нежно гладил её по спине. Все вокруг тоже молчали и, улыбаясь, ждали завершения этой очень эмоциональной встречи.

— Ты чего плачешь-то? — удивился Николай.

— Мы столько всего с Валей пережили! Столько всего! — закричала Галина, — Но больше всех досталось мне! Мне! И всё это из-за одного несчастного поцелуя… Я терпела его ласки и комплименты только ради тебя! Я терпела его поцелуи и тисканья только ради тебя! Я терпела все ночи, проведённые в постели с ним, только ради тебя! И только попробуй сказать мне…

Все, кроме Вали, стояли с открытыми ртами.

— Галя, я тебя ни в чём не виню… — тихо ответил тот; он тоже был сильно шокирован услышанным, — Я думал о тебе каждую минуту. Я дневал и ночевал в твоём кабинете. Я не ел и не спал. Я Боялся, что если усну, то, проснувшись, услышу, узнаю, что ты…

Майор недоговорил.

— Спасибо… Спасибо большое… — шептала она, — Я тоже думала. Много думала. Я боялась. Он ведь хотел убить тебя… Я боялась услышать его безумный хохот и страшные слова: «Его больше нет…»…

— Всё позади, Галочка, всё позади, — улыбнулся Круглов, глядя ей в глаза и крепко сжимая её руки в своих. Галина рассмеялась и крепко обняла зама.

— А про меня совсем забыл… — театрально надулась Валя.

— Валюш, ну вот как можно про тебя можно забыть! — засмеялся Николай и крепко обнял судмедэксперта, — Так, а теперь вы трое… — тут он грозно посмотрел на оперов, которые сразу же заметно съёжились.