— Идёт, — улыбнулся женщина и, поцеловав его на прощание, вышла.

А Николай долго ещё стоял, вспоминая эти несколько часов упоительного счастья…

====== Глава 5. “Первая ночь и первые слёзы” ======

Столовая.

А Галина тем временем вместе с Валей сидела в большой столовой и ужинала. Во главе стола восседал Селиванов.

Полковнику хотелось побыстрее доесть и вместе с подругой уйти в свою комнату, где они хотели обсудить кое-что, но, как назло, женщина не могла проглотить ни кусочка — даже из приличия.

Первой из-за стола встала Валя.

— Благодарю за ужин, — сказала она и слегка поклонилась. Борис молча кивнул, и судмедэксперт, задержав свой взгляд на главе ФЭС, удалилась из столовой. Галина тоже поднялась.

— Галочка, спой мне что-нибудь. Я же знаю, ты прекрасно поёшь, — попросил похититель.

— У меня нет настроения, — тихо.

Борис встал и, подойдя к ней, взял её за руки.

— Ты печальна.

Глава ФЭС подняла голову и посмотрела ему в глаза. Селиванов посерьёзнел.

— Опять он?! Опять Круглов?! — воскликнул он и сильно сжал её руку; от боли Галина вскрикнула, — Но ничего, скоро он исчезнет…, а если нет, придётся его убрать.

— Нет! Не надо! — заговорила она, встав перед ним на колени, — Не надо… О… Оставь его… Я люблю только тебя… Он… недостоин…

— Я оставлю ему жизнь только ради тебя, — смягчился он, поднимая её с колен и обнимая. Полковник слабо ему улыбнулась и выбежала из столовой.

Спальня.

Как только женщина добралась до спальни, она тут же оказалась в объятиях Вали и зарыдала. Та её просто гладила по голове.

— Коля… Ты нужен мне… — её голос прерывался от рыданий, — Я люблю тебя…

— Галя, он обязательно придёт… Он вытащит нас отсюда… — утешала её подруга и затем спросила, — Галь, помнишь, ты обещала мне рассказать, что у вас там вчера вечером произошло?

— Да… Вот расклеилась-то!.. — укорила сама себя полковник и села на кровать; Валя присела рядом, — Это было так романтично…

И глава фЭС принялась во всех подробностях рассказывать подруге про вчерашний вечер, и чем дальше она рассказывала, тем ярче и счасливее становилось её лицо. Слёз как не бывало.

-… И в конце он выполнил элемент Хмельницкого. Я лежала на его колене, и мы болтали о разной чепухе. А потом он спросил: «Можно вас поцеловать?»… И знаешь, что я сказала? — рассказывала Галина.

— Что? — заинтригованно спросила Валя.

— Я сказала: «К чему весь этот официоз? После того, что ты у меня спросил, я для тебя просто Галя»… Ну глупо, скажи! — - рассмеялась она.

— Ничего не глупо, — улыбнулась судмедэксперт.

— А потом… он поцеловал меня! Представляешь! И признался в любви. «Я люблю тебя…» — сказал он. А я промолчала. Но ведь я тоже люблю его! И я подарила ему свой многообещающий поцелуй. А перед расставанием он пригласил меня на свидание! Если бы не это похищение, я бы сейчас сидела в каком-нибудь дорогущем ресторане, пила вино с Колей, танцевала… — замечталась полковник.

— Здорово! — улыбнулась Валя.

— Да… — грустно вздохнула глава ФЭС и серьёзно посмотрела на подругу, — Я должна всё это пережить. Ради него.

Валя согласно кивнула.

Тут в замке заскрежетал ключ. Дверь открылась, и в комнату вошёл Селиванов.

— Дамы, я вас прерву, — противно ухмыльнулся он. Галина поднялась.

— Спокойной ночи, Валечка, — улыбнулась она и, обняв подругу, подошла к Селиванову. Тот грубо обхватил рукой её талию и силой вывел полковника из комнаты. Дверь захлопнулась. Щёлкнул замок.

— Удачи тебе, Галя… — прошептала Валя, укладываясь спать.

Тем временем в ФЭС…

Круглов и Майский ночевали в офисе ФЭС. Они не могли вот так просто уйти домой, забыться беспокойным сном, когда где-то далеко томились в плену Селиванова их любимые женщины, Галя и Валя.

Кабинет Рогозиной.

Друзья сидели в кабинете Галины и молча пили чай.

— Серёг, как думаешь, что с ними там? — после долгого молчания спросил Николай.

— Не знаю, Коль. Наверное, как мы, не спят, — задумчиво.

— Знаешь, надо бы поспать… — зевнул майор.

— Надо бы… — кивнул Сергей. Они встали и вышли из кабинета.

====== Глава 6. “Надежда, которая считалась последней” ======

Всю неделю ФЭСовцы рыли носом землю, пытаясь вызволить из плена своих начальницу и коллегу. На Круглова же вообще было страшно смотреть: семь бессонных ночей! Семь! К концу недели его лицо посерело, под глазами пролегли тени.

С Майским обстояло то же самое. Майор всегда ходил поурый и унылый. В нём уже не было видно той «петросяновской» половинки, с помощью которой он заслужил звание первого весельчака ФЭС.

Даже Ваня, этот весёлый паренёк, погрустнел без любимой начальницы и судмедэксперта. И с каждым днём Оксане всё сложнее было его ободрить.

— Мы найдём их, Вань! Обязательно найдём! — горячо убеждала его она.

— Я знаю… — тихо шептал он, но с каждым днём, каждым часом, каждой минутой эта надежда угасала…

В коттедже над головами его обитателей тоже сгустились тучи. Дело было в том, что Галина постоянно отказывала Селиванову: он требовал, чтобы она отреклась от Николая и была только с ним. И этим полковник довела своего похитителя до ручки. Однажды он даже вспылил и ударил её. А дело было вот как.

Коттедж. День ссоры.

В этот день Селиванов как обычно вошёл в комнату, где была Галина. За эти пять дней заточения она успела отказать ему целых двадцать пять раз, и это вывело Бориса из терпения: он переселил её в отдельную комнату, разлучив с Валей. Но это особых результатов не дало, потому что глава ФЭС упорно продолжала отказывать ему.

Сегодня он вошёл к ней в надежде, что возьмёт своё. Борис даже принёс женщине её любимые белые розы.

«В этот раз она точно не откажет…» — думал он. Но патологоанатом недооценивал «железную леди».

— Нет, нет и ещё раз нет! — нараспев отвечала Галина, стоя перед ним и скрестив руки на груди, — Я никогда не отрекусь от него!

Тут Селиванов вспылил.

— Ах так! — закричал он; букет полетел на пол; в щёку полковника влетела сильная, жгучая пощёчина, — Ну и где же твой Коленька?! Где? Молчишь… А я тебе скажу, где он!

Борис схватил её за плечи и толкнул главу ФЭС к шкафу. Она боьно ударилась о стену.

— Твой майор сидит в офисе Федеральной Экспертной Службы и ждёт, пока Тихонов с Амелиной вас не обнаружат, — шипел он, прижимая её к стене, — А они вас не обнаружат, потому что я перестраховался. И даже Иван Тихонов, твой любимый и незаменимый сотрудник, могущий невозможное, даже он не способен меня обдурить!..

— Ты можешь убить меня, но всё равно услышишь только отказ… — прошипела Галина, испепеляя своим адским взглядом похитителя, — Коля был прав, когда убеждал меня, что не надо брать тебя на работу… Зря я его тогда не послушала.

— В чём же ещё был прав наш дорогой Коленька?! — ядовито поинтересовался Борис, — А что будет с тобой, если я прикажу… убрать его?!

Это было последней каплей. Полковник вскрикнула, зажала рот рукой и лишилась чувств, обмякнув на руках Селиванова. Тот не хотел доводить дело до обморока, а потому аккуратно поднял её на руки и положил на кровать. Затем достал из шкафа полотенце, смочил его холодной водой — ибо в этой комнате также была раковина с краном — и наложил повязку на вспухшую и покрасневшую щёку. Весь его гнев уже выветрился.

От холодного прикосновения Галина вздрогнула и открыла глаза.

— Спасибо, — тихо поблагодарила его она, — Я сама, — полковник положила руку на полотенце.

 — Прости меня. Я не хотел… — Борис сел рядом и взял её за руку. Он уже пожалел о том, что дал волю своему гневу.

На глазах главы ФЭС заблестели слёзы.

— Уйди… Пожалуйста, уйди… — всхлипнула она. Селиванов молча поцеловал её и, подняв с пола испорченный букет, вышел. А Галина громко разрыдалась в полотенце.