Последний аккорд прозвучал, я поставила свою точку, но едва не утопила себя, заигравшись. Когда это произашло, когда все изменилось, и я превратилась из охотника, в жертву собственной игры? Не знаю. Не могу понять, где просчитались, когда эти голубые глаза, стали для меня чем-то большим.

Мне нужна это война. Как кислород, нужен для дыхания. Снова бросить вызов, чтобы получить такой необходимый спасательный круг. Но они медлят, молчат, и я задыхаюсь. Снова нащупав медальон на груди в форме снежинки, с силой дернула. Я так и не смогла его снять, что за чары на него наложил Уизли, так и не смогла разобраться, но избавиться от него, похоже пока не получиться. Как и от этого чувства. Раздраженно фыркнув, спустилась по лестнице.

Расталкивая толпу, вхожу в Большой Зал и тут же ищу взглядом его. Отдергиваю себя, напоминая себе, для него это лишь игра. А я не собираюсь признавать поражения. Потому что это уничтожит меня, растопчит мою гордость, унизит. Орла заметив меня, приподнимается за столом.

Там в коридоре смотря в эти голубые глаза, я была готова проиграть. Сдаться на милость победителя. Как же это просто и легко. Поцелуй отрезвил, это лишь игра, его и моя. И я не желала становиться жертвой. Я не хотела проиграть, не ему, только не в этой битве. Не в битве, где на кону мое сердце.

Но оно все равно осыпалось осколками разбитого флакона, под изумленным взглядом парня. Знал ли, что это для меня значит? Навряд ли, это лишь игра. Он использовал меня, я в ответ использовала его брата. Он забавлялся с моими чувствами, я ответила той же монетой.

Как же я напугала Орлу своими слезами. Нет, я не рыдала в голос, не рвала волосы на голове. Я просто не могла остановить льющийся поток слез. В груди стало пусто, словно в высохшем колодце. Слезы текли помимо моей воли. Все было глупой забавой, то что я так легко высмеяла, меня же и добило.

— Да уж, конечно — она, наверное, спала и видела, как сидит за директорским столом, — мстительно сказала Гермиона, когда они подошли к дверям Большого Зала, а я удивленно прислушалась. — Мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая…

— Ты уверена, что хочешь закончить эту фразу, Грейнджер?

Из-за двери выскочил Драко Малфой, а за ним показались и Крэбб с Гойлом. Бледное заострённое личико Малфоя светилось злобным торжеством. А я усмехнулась, как же в этот раз Малфой отыграется на друзьях Поттера, за статью в журнале.

— Боюсь, придётся мне снять по нескольку очков с Гриффиндора и Пуффендуя, — протянул он.

— Ты не имеешь права штрафовать старост, Малфой, — тут же возразил Эрни.

— Я знаю, что старосты не имеют права штрафовать друг друга, — откликнулся Малфой.— Но члены Инспекционной дружины…

Для меня это тоже новость. Значит вот как, новая метла и метет по новому.

— Чего? — резко спросила Гермиона.

— Инспекционной дружины, Грейнджер, — Малфой показал на крошечное серебряное «И», вышитое на его мантии прямо под значком старосты. — Особая группа учащихся, поддерживающих Министерство магии и отобранных лично профессором Амбридж. Так вот, члены Инспекционной дружины имеют право снимать очки… так что, Грейнджер, тебе минус пять очков за грубость в адрес нового директора. С Макмиллана пять за то, что возражал мне. Поттер, с тебя пять за то, что ты мне не нравишься. А у тебя, Уизли, рубашка не заправлена, поэтому с тебя тоже пять. Ах да, чуть не забыл — ты же грязнокровка, Грейнджер, так что с тебя за это ещё десять.

Рон выхватил палочку, но Гермиона оттолкнула её, шепнув: «Не надо!»

— Очень умно с твоей стороны, Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Новый директор — новые порядки… веди себя хорошо, Потти… Моё почтение, король…

И он, страшно довольный собой, зашагал прочь вместе с Крэббом и Гойлом. А я готова была расхохотаться, прям в голос. Проходя мимо меня, Малфой неожиданно подмигнул, и снова нацепив маску, пошел дальше, по деловому спрятав руки в карманах брюк. Вот же гаденыш!

— Он блефует, — голос Эрни звучал испуганно. — Не может быть, чтобы им разрешили снимать очки… это же нелепо… какой тогда смысл назначать старост, и вообще…

Усмехнувшись, прошла к столу. Сев рядом с Орлой, под её заинтересованым взглядом. Потянулась к кофе, и рука дрогнула. Кофе и корица. Отдернув руку, опрокинула в себя бокал с тыквеным соком и уткнулась в тарелку с овсянкой. Вяло ковыряясь в каше, вздохнула.

Ничего не помогает. Я не могу сосредоточиться, почему они тянут. Я ведь все правильно расчитала. Своей выходкой поставила точку, как Виктория Крам и дала старт для войны с Локи. Ведь я снова сломала их игру. Оказалась на шаг впереди. Отчего же так тошно и гадко в груди?

— Мисс Крам, — скрипучий мерзкий голос Филча над головой заставил вздрогнуть, я растерянно перевела взгляд на завхоза. — Вас желает видеть директор! Идите за мной!

Б-А-А-Х!

Взрыв был такой силы, что столы подскачили. Зазвенели посудой, я же удивленно плюхнулась обратно на скамейку. И снова грохот. Над головой с шумом пролетела шутиха, оставляя дымно-искристый след за собой. С противным визгом взвилась под потолок, нарушая плавное течение свечей.

Б-А-А-Х

Она разлетелась с жутким грохотом, осыпая все вокрук серпантином и конфити. Народ в Большом Зале тут же загудел, заволновался, как огромное море. Все вскакивали со своих мест, неслись к выходу. Толпа подхватила и меня. Она выбросила нас в холл. Разглядев напуганных Эрика и Кэтти в толпе. Шагнула вперед, и выдернув ребят из потока, потянула к лестнице. Оглянувшись, замерла в восхищение.

Драконы, состоящие целиком из зелёных и золотых искр, плавали под потолком, с грохотом изрыгая пламя; ядовито-розовые огненные колёса пяти футов в диаметре с угрожающим свистом проносились мимо, как летающие тарелки; ракеты с длинными хвостами из ослепительных серебряных звёзд метались по коридорам, отскакивая от стен; шутихи выписывали в воздухе нескромные слова; повсюду, куда ни глянь, точно бомбы, взрывались хлопушки — и вместо того, чтобы сгореть и с шипением потухнуть, все эти пиротехнические штучки, словно набирали силу и начинали вытворять что-то совсем уж немыслимое.

Мимо нас пронеслась Амбридж, ей на встречу бежал Филч. Его седые, жиденькие волосики встали дыбом. Самый настоящий ужас отразился на лице пожилого мужчины. Как бы не поплохело бедному.

Посреди лестницы, оторопев от ужаса, застыли Филч и Амбридж. Одно из самых больших огненных колёс, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к ним со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в сторону, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. Тем временем несколько драконов и большая летучая мышь, за которой тянулся пурпурный дымовой след, воспользовались открытой дверью в конце коридора, чтобы просочиться на третий этаж.

— Скорее, Филч, скорее! — взвизгнула Амбридж. — Если им не помешать, они заполонят всю школу… Остолбеней!

Из её палочки вырвался луч красного света и угодил в одну из ракет. Вместо того, чтобы замереть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине с ведьмой, замечтавшейся на зелёной лужайке; та успела отскочить как раз вовремя и пару секунд спустя втиснулась в рамку соседней картины, где несколько волшебников, занятых игрой в карты, поспешно вскочили, чтобы освободить ей место.

— Не заклинайте их, Филч! — сердито крикнула Амбридж, словно это была инициатива несчастного смотрителя.

— Не буду, мадам! — пропыхтел Филч, хотя ему, сквибу, легче было бы проглотить шутихи, чем наложить на них заклятие.

Кинувшись к ближайшему чулану, он вытащил оттуда метлу и принялся махать ею, пытаясь сшибить шутихи в полёте. Не прошло и минуты, как прутья метлы вспыхнули.

Я поспешила отогнать ребят, как можно дальше. За таким лучше наблюдать со стороны. А пиротехника, веселилась все сильнее, она словно множилась, она заполняла коридор, вилась под потолком. То тут то там раздавался звон стекл.