Кровь мага, отличается от крови маглов. В ней бежит магия, в ней память предков, изучая магию крови, ты понимаешь нет понятия маглорожденых волшебников. Магия в крови либо есть, либо нет. Она не может просто взять и появиться. Она может спать веками в человеке, а потом проснуться в его пра-правнуках.

Хотя к этой истине, пришла я не сама, это объяснил мне отец. Вернувшись после первого года обучения в Думстранге и встретив там маглорожденых волшебников, задала вопрос отцу, как появляться такие волшебники. Разве можно быть маглом, а потом вдруг стать волшебником. Отец, впал в ступор. У него было такое удивленное лицо.

Ответ я все равно не поняла, была слишком мала, и только став старше сумела разобраться в этом. Магия не способна уходить в никуда. На месте обрубленных ветвей, всегда вырастают молодые, так и с маглорождеными. Если покопаться в их родословной, можно найти хотя б одного мага.

У такой теории есть и свои противники, утверждающие, что маглорождение просто крадут у нас магию. Из-за таких вот теорий, в Думстранге, маглорожденых не любили. Чистокровные волшебники считают, что маглорождение одним своим присутствием оскверняют мир магии.

— О чем задумалась? — голос одно из Уизли заставил вздрогнуть.

Крутанувшись на кровати, смерила рыжего недовольным взглядом, странно, что я его не услышала. Убрав в чемодан клач, что так и крутила в руках, задвинула его под кровать. Уизли проследил за моими действиями и прислонился к столбику кровати плечом.

— Мама переживает из-за вашей ссоры, может быть спустишься и поговоришь с ней? — Уизли смотрел внимательно, без привычных озорных огоньков во взгляде.

— О чем? О моем плохом поведение или о том, что ей не следовало говорить? — я недовольно поджала губы и упрямо посмотрела в светло-голубые глаза, глаза у него, как у матери.

— Ты ведешь себя так, словно мы тебе враги, — недовольно фыркнул Уизли, пряча руки в карманы.

— Не помню, когда это мы стали друзьями, — не осталась я в долгу.

— И то верно, — улыбнулся Уизли и протянул мне руку. — Давай дружить!

— Мы что, дети? — я удивленно посмотрела на Уизли. — Ты мне еще предложи, на пальчиках клятву скреплять!

— На пальчиках? — удивился Уизли. — Это что-то из мира маглов?

Покачав головой, тяжело вздохнула. Похоже Уизли не отцепиться, пока я все же не поговорю с его мамой. Только вот о чем говорить? Пожаловаться, как мне бедной плохо без мамы? Или как я плохо поступила, сбежав из концлагеря? Своей вины я не чувствовала, они не имеют права ограничивать мою свободу, хоть десять раз они там Дамболдору наобещали. Дамболдор мне никто, я знать его не знаю.

Сев на кровать, обняла подушку и хмуро взглянула на Уизли, он ответил внимательным, задумчивым взглядом. Не знаю, сколько мы так играли в гляделки, но первой все же сдалась я. Отвела взгляд, уткнулась носом в подушку и тяжело вздохнула. По леснице раздались шаги. В комнату заглянула лохматая голова Гермионы.

— А думала они шутят, — Гермиона вошла в комнату, девушка улыбнулась. — Рада, что ты тут!

Я же посмотрела в сторону Грейнджер с сомнениям, радости видела я уж очень мало, а точнее вообще ее не видела в упор. Грейнджер, села на край моей кровати, с другой стороны от Уизли.

— Джинни мне рассказала, о том что случилось, — Гермиона тяжело вздохнула. — Ты была не права…

— Это такая Гриффиндорская фишка? — насмешливо оглядела Гермиону, а потом Уизли. — Совать свой нос куда не следует?

— Виктория, — Гермиона недовольно поджала губы. — Виктор, рассказывал мне о том, что случилось с вашей мамой, и мне очень жаль…

— Виктор, слишком много говорит, — резко отрезала я, поднимаясь с кровати. — Даже, если он тебе что-то рассказал, будь добра не трепаться об этом!

— Я не…

Выйдя из комнаты тяжело вздохнула, похоже в этом доме мне не будет покоя ни где. Поднявшись к чердаку, с любопытством заглянула внутрь. В помещение было темно, стоял странный запах, словно я оказалась в конюшне. Палочка привычно скользнула в руку.

«Люмос», осветил часть помещения. Под ногами оказалась солома, какие-то перья. Слишком большие для совы. Подняв палочку выше, резко сделала шаг назад. Животное. Огромное. На чердаке. Набравшись смелости, осветила животное. Гиппогриф. Орла рассказывала о них. Их им Хагрид показывал. Что там нужно сделать? Поклониться.

Я поклонилась, и к моему удивлению промедлив несколько секунд, животное поклонилось в ответ. Облегченно вздохнув выпрямилась и снова вздрогнула, он был очень близко. Он обнюхал меня, оглядел своим соколиными глазами и толкнул головой в плече, словно напрашиваясь на ласку.

Я нерешительно коснулась перьев на шее, гладких, прохладных, словно он только что был в небе. Гиппогриф, заклекотал что-то, поплелся к куче сена и поджав птичьи лапы под себя, сел. Сев рядом прислонилась к стене и вытянула ноги. Его тоже тут заперли. Как и меня. Взглянув на животное, с сочувствием вздохнула. Нужно было какую-нибудь книжку прихватить.

Стряхнув огонек с палочки, позволила ему взвиться к потолку. Наполняя помещение, тенями и сумраком. Гиппогриф проследил за огоньком и подскочив, попытался его поймать. Огонек метнулся в сторону, животное за ним. Засмеявшись создала еще один.

— Вот откуда грохот, — Блэк поймал животное за шею нежно погладил. — Его зовут Клювокрыл.

— Красивый, — кивнула я и переведя взгляд на Блэка, нахмурилась. — Тоже будешь читать нотации?

— За чем? — удивился Блэк, отпуская Клювокрыла. — Ты взрослая девушка, сама имеешь право решать.

Уточнять тот факт, что я еще не со всем взрослая, не стала. Да и зачем? Блэк сел рядом, так же вытянув ноги и протянул мне яблоко, что достал из кармана. Бросив его мне в руки, мужчина вздохнул.

— Сириус, — в помещение заглянул Поттер.

Я тяжело вздохнув, быстро поднялась. В этом доме, есть хоть одно месте, где не шастают люди? Проскочив мимо удивленного Поттера, быстро спустилась по лестнице и столкнулась, лицом к лицу с Миссис Уизли. Она удивленно всплеснула руками, словно мое появление ее напугало, но разглядев кто перед ней, тяжело вздохнула.

— Виктория, — женщина набрала в грудь побольше воздуха, словно готовясь к трудной и длинной речи.

— Я не голодна, — тут же выпалила я и сбежала на первый этаж.

Крутанулась на месте. Отыскав глазами дверь, вошла в нее. Это оказалась гостиная. Даже более менее приличного вида. Забравшись на подоконник, обняла колени. Скрипнула дверь, я уже приготовилась шипеть и ругаться, в надежде, что мне дадут хотя бы час побыть в тишине, но в приоткрывшуюся щель, протиснулся домовик.

Сгорбленный, шумно шаркающий широченными стопами. Завернутый в серую, потрёпанную хламиду. Он что-то бурчал себе под длинный, мясистый крючковатый нос. Что-то такое яростное и злое, что складки кожи на его лице, двигались, подпрыгивали, в такт его шипению.

Он пошаркал к камину, поковырял лепнину, словно и не видел меня. Потом пошаркал в другой угол комнаты, запнулся об старый вытертый ковер, уткнулся в стену. Зажался в угол, продолжая что-то пугающе бурчать. Я поежилась и передернула плечами. Отвратительно. Домовик такой же омерзительный, как и весь этот дом.

От домовика отвлекло, громкое хлопанье крыльев, а потом в раму окна кто-то поскребся. Спрыгнув на пол, открыла раму. Черный филин, таких крупных я еще не видела, в серой кромкой перьев на крыльях. С янтарно-желтыми, круглыми красивыми глазами. Он впорхнул в комнату, яростно спикировал на домовика, что тут же визгливо запищал и почти кубарем выкатился из гостиной.

Филин сделал круг по комнате, под моим растерянным взглядом, и на пол уже опустился человек. Закутанный в черную мантию с глубоким капюшоном. Он метнулся к двери, плотно ее закрывая. Палочка и посох тут же оказались в руках.

— Эй, малышка тише, — такой знакомый насмешливый голос.

Когда на плечи парня упал капюшон, я едва не выронила посох от удивления. Он улыбнулся, быстро пересек комнату, и пока я находилась в самом настоящем ступоре, крепко обнял, утыкаясь лицом в волосы и делая глубокий вдох.