Войдя в Больничное Крыло, подошла к небольшому столу в углу. Женщина что-то усердно записывала на пергаменте, совсем не обратив на меня внимание. Я же возмущенно сжала кулаки, и в руках что-то противно хлюпнуло. Взглянув на ладони, пожалела, что не могу ругаться. С ладоней капала какая-то мерзкая серая слизь.
— Кв-аа-а-а, — все же вырвалось из меня.
Женщина удивленно вздрогнула. Подняла на меня взгляд и удивленно расширила глаза. Я же обреченно протянула ей ладони, слизь шлепнулась на стол, вырывая женщину из оцепенения.
— О, Мерлин, — выдохнула она, подскакивая с места.
Женщина отвела меня к одной из кроватей, перед которой стояла ширма, как и у десятка других. Засуетилась вокруг, продолжая тяжело вздыхать, усадив меня на кровать, пощупала болезненные волдыри, хмыкнула и удалилась.
— Виктория? — из-за ширмы показалась фиолетовая макушка.
— Ква-а-а, — выдала я, видя как глаза подруги округляются.
— Мисс Свирк, немедленно в кровать, — возмущенно выдала женщина, вручая мне в руки металлическую кружку с каким-то дымящимся зельем внутри. — Все до последней капли, Мисс.
Я сделала глоток, жидкость обожгла язык мерзким, горьким землистым вкусом, я попыталась выплюнуть зелье, но женщина ловко подтолкнула кружку рукой, и содержимое пришлось проглотить. В этот момент я была счастлива, что обед я проспала. И наверное, не будь я зеленой, все равно бы позеленела.
— А теперь ложитесь, — она снова тяжело вздохнула. — Ночь у вас будет долгой.
К вечеру Орлу выписали, она кинула на меня сочувствующий взгляд и ушла. Через пару часов после выпитого зелья, кожа стала зудеть так сильно, что, казалось, я готова была ее разодрать ногтями, но я не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Слабость была настолько сильной, что даже дышать казалось трудно.
А потом, эти черные волдыри начали лопаться, боль была противной, ноющей. Мадам Помфри дала мне еще какое-то зелье, и болеть стало меньше, накатила сонливость. Хотя, даже сквозь сон я слышала, как эта мерзость, с легким противным треском, словно поп-корн, разрывается. Сон был некрепкий, меня все время из него выдергивала боль.
К утру, наконец-то, все прекратилось, и я провалилась в тяжелый сон. Мне снились рыжие парни которые заполонили Хогвартс, я почему-то вместе с Орлой пряталась от них под собственной кроватью. Потом пришел Виктор и бил их по головам посохом, от чего они издавали странный звенящий звук, словно ложкой по кастрюле.
— Эй, Викки? — сквозь сон прорвался чей-то голос. — Виктория?
— А? Что? — я дернулась на кровати, открывая глаза и еще не совсем понимая, где и что со мной. — Бей рыжих!
— Ты чего? — удивленно округлила глаза Орла.
— Я? — сосредоточившись на лице девушки, выдохнула. — Ничего.
— Зашла, узнать как ты, — сказала Орла и немного нервно отерла ладони о колени.
На ней была синяя квиддичная форма, кожаные перчатки без пальцев. В волосах, чуть влажных, застряла веточка. Она выглядела как-то расстроенно, растерянно. Я приподнялась на подушке, вопросительно смотря на девушку.
— Я просила Роджера перенести отборочные, — тихо заговорила Орла, отводя глаза в сторону. — Он сказал что не будет никого ждать, состав утвердили и Ловец теперь Чжоу Чанг.
— Ясно, — я упала на подушку, мысли после сна были еще спутанными, но все же горький комок встал в горле.
— Не расстраивайся, Вик, попробуешь на следующий год, — голос девушки был каким-то неуверенным.
— Да-да, конечно, — я перевернулась на бок, спиной к девушке.
— Я тогда пойду, отдыхай, — Орла вздохнула и встала.
Я же сжалась в комок под одеялом, злые горькие слезы жгли глаза, а я, прикусив губу и прижав сжатые ладони к груди, зажмурилась, что есть силы. Главное не расплакаться, не расплакаться. Я возлагала такие надежды, так ждала. Квиддич был важен для меня, и все пошло прахом из-за…
Все пошло прахом из-за Уизли, это их проделка. С водой в первый день, с батончиком, от которого у Орлы пошла кровь. Они ведь обещали отомстить Энтони, и я по глупости перехватила бокал у него. Это все из-за Уизли. Они с самого первого моего дня в Хогвартсе отравляли мне жизнь.
Резко сев на кровати, прошлепала босиком до окна и прижалась лбом к прохладному стеклу. Злость и обида, словно жгли изнутри. Сжав с силой кулаки, сделала глубокий вдох. Нет, в этот раз не будет импульсивных выпадов, драк, поединков. Они били исподтишка, что ж, мне есть чем им ответить.
Я выпрямилась, расправила плечи и усмехнулась.
Ну что ж, Уизли, жребий брошен…
========== 4. ==========
Мадам Помфри отказлась меня выписывать до самого понедельника, так что мне только и оставалось, что читать и делать домашние задания. От скуки и нечего не делания я лезла не только на стенку, я готова была на потолок забраться лишь бы меня выпустили.
Если субботний день я пережила благодоря принесенным Орлай книгам и свиткам, то к вечеру воскресенья, я готова была грызть подушку и выть на луну. Сново свесив голову с кровати, я сложила руки на груди. Даже палочку конфисковали, как гарантию того, что я не уйду в самоволку. Тяжело вздохнув, покосилась на рабочий стол Мадам Помфри. Она же, словно почувствовав мой взгляд, подняла глаза от бумаг и возмущенно нахмурилась:
— Мисс Крам, сколько раз можно вам повторять, не свешивайте голову с края кровати!
— Да, Мадам Помфри, — вяло отозвалась я, садясь на кровати по-турецки и тяжело вздыхая.
— Лучше ложитесь спать, скоро отбой!
Я вяло закивала, хотя понимала, что женщина видит только мою спину. Забравшись под одеяло, натянула его на голову. Женщина ещё недолго провозилась с какими-то бумажками. Подошла к моей кровати, задвинула ширму и скрылась в своих аппортаментах, попутно погасив свет в Больничном крыле.
Стоило женщине закрыть за собой дверь, я тут же подскочила на кровати, и когда она скрипнула, напуганно втянула в голову плечи. Замерев подождала немного, но возмущенная Мадам Помфри не вышла. Нащупав тапочки, встала с кровати. Форму, кстати тоже утощили домовики, для того, чтоб постирать.
Вид у меня конечно в местной пижаме был ещё тот, словно пациент психиатрического пансионата. Стащив с соседней кровати подушки, аккуратно их уложила на своей кровати и накрыла одеялом. Чуть отойдя, бросила оценивающий взгляд. Вроде сойдёт. Достав из волос палочку, прокрутила её в пальцах и словно облегченно выдохнула, чувствуя, как тепло магии пробегает по ладони.
Без палочки превратиться, конечно же будет труднее, но и с посохом можно. Я прошмыгнула к самой крайней кровати, скинув тапочки, забралась на неё с ногами. Уперев посох в пол, закрыла глаза и глубоко вздохнула, набираясь мужества, сжав медную пластинку на бархотном шнурке тихо пролепетала:
— Не подведи!
Резко оттолкнувшись от края кровати, перелетела через посох и приземлилась уже на четыре лапы. Посох же моментально уменьшился и закатился под кровать. Заглянув под неё, подцепила палочку зубами и пробежав мимо кроватей, запрыгнула на свою, спрятав его под подушку, мягко спрыгнула на пол и огляделась.
Что ж, мир стал больше, кровати казались намного выше, а потолок таким далеким. Пробежав до двери подцепила коготками одну из створок и проскользнула в оброзававшуюся щель. Мягко ступая по коридору, непроизвольно прогнулась, вытягивая лапки вперёд и мяукнула от удовольствия.
Вывернув к лестницам, решила, что можно было бы и наведаться на вражескую территорию, может там что-нибудь интересное произходит. Добравшись до Восточной Башни, уселась перед портретом Полной дамы и обвив лапы хвостом, мяукнула. Больше грудая женщина в старинном платье удивлённо покосилась на меня одним глазом, недовольно раздула щеки, но все же проход открыла.
— Шастают туда-сюда! — недовольно отозвалась дама.
Я же прошла внутрь и слюбопытством огледелась. Живенько так. Красно-золотая гамма. Куча диванчиков, столиков, перед камином пара кресел. И троё ребят, Поттер, его я узнала. Второй рыжий парень и кудрявая девушка. Как же её зовут? Так и крутиться в голове, а вспомнить не могу.
