– Не-а.

Он, до этого не обладая какими-либо отличительными магическими пятнами, как и все люди, вдруг начал чернеть от головы. Я буквально видела, как он использует украденную силу, как та сопротивляется, но не может ничего с этим поделать.

– Ты будешь на меня работать. Разве ты помнишь свою жизнь? Нет. Ты всегда на меня работала, так тебе кажется. Ты…

– Эм, – перебила его я, понимая, что он пытается сделать. – Мне не хотелось бы Вас прерывать, все же, речь у Вас довольно уверенная, хорошо поставленная, аха-ха… Но… По-моему, ничего не выходит.

Его взгляд наконец-то потерял это безразличие ко всему и теперь упирался точно мне в глаза. Он был удивлен.

– Ты работаешь на меня, – чуть ли не по слогам произнес он.

– Э, нет, это вряд ли. Я скорее поверю, что пять лет проработала балериной в Большом театре, чем на вас… И все же, как вас там?..

Он уже откровенно ничего не понимал. Тогда он достал откуда-то пистолет и направил его на меня. Из ниоткуда, вопреки ожиданиям этого неудавшегося отца, на меня выскочил Бэзил и утащил за ворот в круговорот пространства. Послышался протестующий крик того немца, выстрел, похоже, мимо, а после я обнаружила себя стоящей на главной площади подпола, а рядом запыхавшегося американца.

– Вернер. Я вспомнила его имя. Наконец-то. И да, спасибо, – тихо сказала я другу. – Ты все этажи проверил, чтобы меня найти?

– Лена бы меня не простила… – выдохнул он, нагнувшись, упираясь руками в колени и смотря в пол.

– А Миша где?

– Домой отправил, как тебя от нас отрезали. Времени не было с этими жестянками разбираться.

– Спасибо, – снова сказала я, уже громче. – Они знают об этом месте, Би.

Он поднял голову и посмотрел мне в лицо.

– Они не нападали, потому что надеялись, что мы переметнемся на их сторону. Надо всех уводить. И тебе тоже лучше уйти.

– Куда?

– К Лене.

– Нет, уводить всех куда? Куда им идти? Ночью… Дальше в горы?.. Не вариант же.

– Не знаю…

– Я не смогу вытащить их всех, если перемещать их с помощью моей силы.

– Поднимай тревогу. Пусть в горы. Может, повезет и оторветесь. Я за Хансом.

Я думала, мы успеем поднять тревогу и вывести хотя бы половину. Я думала, кого-то удастся спасти. Я так думала.

Проломив решетку, на нас обрушилось что-то горящее и разлетелось со страшным грохотом, снеся ударной волной меня и Бэзила. Меня отшвырнуло к стене, и я сразу же попыталась подняться, облокотившись на бетон, игнорируя боль в спине. Бэзил стоял ближе к точке взрыва, и вектор удара был перпендикулярен стене, а не наискосок, как у меня. Он ударился головой так, что на стене остался кровавый след. Я торопливо доковыляла до него, присев и начав измерять пульс.

– Нет… – прошептала я одними губами.

Пульса не было. Стоило ожидать, черт, учитывая, что удар пришелся на голову. В голове крутилась, даже накручивалась одна мысль. Они убили его. Убили моего друга. Эти твари убили его. Убили. Его убили. Он мертв. Бэзил, мать его, Браун мертв.

Змея сползла с моей шеи и уползла куда-то за спину. Я поднялась, осматриваясь вокруг. Все будто двигалось медленнее обычного. Прямо посреди площади валялась груда изогнутых раскаленных железок, отколовшиеся от них части валялись вокруг. Все было в огне. Из комнат на этажах стали выходить перепуганные люди. Вот они ошарашенно оглядываются вокруг, кто-то из них тут же начинает истошно кричать, а вот они все рванули к выходу. Толпясь и давя друг друга, они прорывались по лестницам на самый верх.

– Посмотрите, – раздалось сбоку от меня, и я вздрогнула от неожиданности. – Посмотрите хорошенько, Алиса. Это сделали Вы.

– Ты… Ты за это заплатишь, – зашипела я и было двинулась на Вернера, но он направил на меня пистолет.

– Вот, собственно, полюбуйтесь, – он указал свободной от пистолета рукой на себя. – Я, наконец, разобрался, как забирать у магов их силы. Считайте, со смертью Елизаветы я ничего не потерял, даже наоборот, Вы мне очень помогли, Алиса. Поэтому я даю Вам второй шанс. Вы будете на меня работать?

– Гори в Аду! – в него полетело с полсотни ножей. Все они, как один, остановились в метре от него, и рухнули бесполезным мусором, как тогда, в лифте. Немец разочарованно посмотрел на все это.

– Жаль я не добил тебя полтора года назад, – он прицелился мне в голову.

Вдруг на него бросилась змея и серебряным шнуром обвила его руку. Послышался хруст костей и приглушенный хриплый крик, Вернер выронил пистолет, змея, извиваясь, упала на пол и уползла в тень у стены. Полтора года назад… Полтора… Года…

Воспоминания яркими вспышками принялись освещать мне мое прошлое. Это был он. Он стрелял. И не из дробовика вовсе… Из того же самого пистолета, что и сейчас. Это он. Он забрал мою силу. Изрезал, вывернул и исковеркал мою память. Полтора года назад…

Я, пнув его пистолет подальше, медленно подошла к нему, сидящему на коленях и смотревшему пораженно себе на руку, будто доселе не знал или не верил, что ее вообще можно сломать.

– Не-ет, ублюдок ты такой, смерть для тебя – это слишком милосердно… Ты же это понимаешь, да?

Он зло посмотрел на меня и оскалился, и я, не дожидаясь действий с его стороны, замахнулась и пнула его ногой по голове. Он упал на спину, шипя и кряхтя от боли, до сих пор держась за сломанную конечность. Левой рукой взяв его за воротник и приподняв, я начала бить его по лицу правой. Так был сломан нос, выбита челюсть, получены множество синяков и ссадин. Рука моя тоже не осталась невредимой – я разодрала костяшки, но боли пока что не ощущала. Она придет позже.

Позади раздался скрежет металла и грохот – это упал один из мостов, на котором было слишком много людей. Видимо, он не выдержал веса и обрушился. Путь к свободе для тех, кто остался по другую его сторону, включая меня, был отрезан. И огонь не собирался потухать, нет, он, явно почувствовав ужас толпы, стал разгораться сильнее. Вернер сипло засмеялся, и я отпустила его. Он упал на пол.

– Алиса!

Михаэль стоял на мостике, на два этажа выше площади, на которой мы находились с Вернером. Тот, заметив сына, стал покрываться невидимыми для большинства темными пятнами. Я хотела вновь помешать ему воспользоваться своей силой, но на него вылетел Мор, хлопая металлическими крыльями ему по лицу и царапая когтями, и пятна пропали. Вернер вскрикнул. Похоже, Мор все-таки выклевал ему глаз. Глаз за глаз.

Там, где стоял Михаэль, струился мягкий белый свет. Хватило мгновения, чтобы этот свет превратился во второе солнце и почти ослепил меня. Но я не отводила взгляд от вспышки. Точнее, я думала, что это вспышка. Только вот она все не гасла.

– Контроль потерял, – прошептала я,

Не смея ждать ни секунды, я сорвалась с места в сторону лестницы, минула два пролета и выбежала на мостик. Я шла на свет. Он резал мне глаза, повсюду мелькали цветные пятна, но не мои, магические, а те, которые появляются, если посветить фонариком прямо в лицо. Рука сама потянулась и схватила немца за рукав.

– Михаэль! – в моих глазах застыли слезы.

– Чего ты хочешь? – повернулся он на мой голос.

– Чего… хочу… – по обеим щекам вовсю катились слезы. – Чтобы между магами и людьми не было вражды, – не без нотки истерики заявила я. – Чтобы мы могли уехать куда-нибудь и жить там… не зная… бед… Михаэль?..

– Мира во всем мире? Как благородно, – в его тоне мелькнули нотки сарказма. – Что ж, будет тебе мир…

Сияние усилилось, я перестала различать что-либо вообще. Исчез мост, на котором я стояла, исчезли тело Бэзила, Вернер и Михаэль, исчезла я сама – все исчезло в плотном потоке белого света. Ничего не осталось.

Я открыла глаза и обнаружила себя сидящей за столом на просторной кухне. Через широкое окно с переплетом лился солнечный свет прямо на столешницу здорового стола, которая была сделана из цельного среза благородного дерева. Что это было за дерево, сказать было трудно, но смотрелось очень дорого. Кроме меня за столом сидел Михаэль и пил кофе, бегая глазами по строчкам книги с потертой обложкой.