Когда к нам подбежала Соня, я, не осмысливая свои действия до конца, нащупала в кармане монетку, схватила девушку за рукав, подкинула маленький металлический диск и поймала его. Это было последнее воспоминание, сохранившееся более ли менее цельно. Следующие часа три, а то и четыре, мне запомнились кусками, какими-то ошметками времени. Я не помню, как оказалась в Подполе, но точно помню, как пришла Валерия еще с кем-то из хиллеров. У них получилось немного улучшить общее состояние моего друга, по крайней мере, они были уверены в этом. Потом прошло еще какое-то время, но какое точно сказать было трудно. Уже другие целители подлатали его руку. Или это было до? Не знаю, я не знаю… Снова пробел. Ханс так и не приходил в сознание, но меня уверяли, что скоро это произойдет.

Когда я смогла в той или иной степени осознавать себя, я осмотрела общую палату. В ней не было Марии, да и кого-либо в принципе. Мы были одни. Хотя, в некотором смысле, Ханса тоже здесь не было. Он был где-то далеко, куда дальше, чем я когда-либо заходила. Сбоку раздался скрип открываемой входной двери.

– Знаешь, что там произошло?

Я все же обернулась. Легка на помине.

– Нет, Мария. Меня там не было. Просто видела с холма столб огня, на этом все.

– Вот как, – она подошла ближе. – Он еще не очнулся, – констатировала она для себя.

– Как видишь. А ты выглядишь довольно неплохо. Быстро тебя вылечили.

– Да, за сутки считай. А обещали неделю с лишним. Кость еще не срослась, но работу мне уже дали.

– Да, они всегда на словах приуменьшают свои силы. Помогаешь Людмиле?

– Так точно.

– Хорошо, ей давно нужен был помощник. А… Ты что-то хотела спросить?

– Наоборот. Показать. Идем.

Она взяла меня за руку и вывела прочь из палаты. Мне не хотелось оставлять Ханса, но и сопротивляться я тоже смысла не видела. Мы двигались в сторону склада.

– Что ты хочешь показать?

– Ну ты же не знаешь, что там происходило, так? А ведь происходили там очень интересные события.

Мы вошли в здание склада, прошли сквозь коридор меж полок со всяким барахлом и вышли к небольшой комнатушке, отделенной от общей территории склада. Там была старая кушетка, письменный стол со стулом и старенький маленький телевизор. Мария посадила меня на кушетку и уверенно ткнула кнопку включения. Телевизор показывал местный канал с новостями, так что Моревская легонько стукнула по нему пару раз. Ящик резко переключился. На экране появился Ханс. На той сцене, с теми же людьми. Сражение, по всей видимости, еще не началось. Кажется, снимал кто-то из толпы, на телефон, ибо картинка периодически дрожала, расплывалась и снова стабилизировалась. С территории мэра к Хансу вышел человек, они поговорили, и немец, жестом попросивши минуту ожидания, спустился с человеком со сцены и двинулся к усадьбе. Затем эти двое скрылись в дверях, и толпа приутихла. Все ждали.

– Она его поболтать что ли пустила?

– Похоже на то. Сейчас будет, подожди.

Ничего долго не происходило, но люди по-прежнему сохраняли внимание, концентрировали его даже тогда, когда Ханса не было видно. Сколько же в нем сил?..

Камеру тряхнуло, державший выругался, и в тот же момент из здания вылетели все стекла, а затем и весь дом разнесло взрывом. Пространство на площади затянуло дымом, но сильный ветер разогнал его достаточно быстро. Камеру навели на развалины, на которых стоял Ханс, пока еще вроде невредимый, и еще несколько магов, включая Варвару. В толпе послышались возгласы и отдельные фразы: «Он что, выжил? После такого? Неуязвимый он что ли… Так это ж, наверное, сам Бог ему помогает против нечисти этой бороться! Невозможно…» Кто-то из людей закричал: «Бей сатанинских выродков!», и толпа ринулась к руинам. Охотники пытались остановить их, но быстро сдались и просто продолжили делать свою работу. Устранять магов. Тут-то и взвился огненный поток, прихлопнув часть толпы много левее державшего камеру. Отсюда он больше напоминал воронку, огромный водоворот из языков пламени. Цензурных криков не осталось вовсе, а толпа тем временем усилила наступление. Державший камеру вместе с остальными повалил забор, и люди оказались на территории дома Варвары. Они подошли вплотную к месту, где раньше стояла усадьба и остановились. У ведьмы сердце извергало красные искры, которые гасли еще до того, как опустятся на землю. Теперь было слышно, о чем они говорили.

– Разве не это было первоначальной идеей?! Город для магов! К чему такие жертвы?! – кричал ей Ханс. Варвара громко и резко рассмеялась.

– Магия – удел сильных! – взревела она, неожиданно посуровев. – Слабые чародеи порочат свой дар! Вы не нужны миру! Миру нужна сила! Нужна мощь! Нужна храбрость и несокрушимость! Мы нужны этому миру, не вы! Мы уничтожим слабость в корне, втопчем в землю, а на телах поверженных выстроим новый мир, мир сильнейших!

– Вы собираетесь истребить магов, чей дар слабее вашего?!

– Они недостойны звать себя магами! Они появились, приняв лишь часть магического дара! Это недопустимо!!!

– А как же люди?! У людей его вообще нет, вы и их истребите, семь с лишним миллиардов человек?!

Она истерически расхохоталась.

– Люди – животные, не больше. Они рождены чтобы безропотно подчиняться сильнейшим, угождать нам, холить и лелеять наши тела! Они – наши рабы!

Тут в ее сторону пролетела быстрая вспышка, но один из магов буквально закрыл Варвару своим телом, умерев на месте. Через секунду посыпались еще вспышки, маги отбивались, народ тоже начал проявлять активность, люди и охотники карабкались по руинам, что-то кричали… Их вновь накрыл огненный шквал. Дальше почти все сливалось в единое целое: огонь с людьми, охотники с магами, небо с руинами. У некоторых было оружие, слышались крики, взрывы и выстрелы, но видно ничего не было. Так продолжалось довольно долго, а потом, как-то слишком внезапно, все прекратилось. Огонь исчез, люди перестали кричать, сильно подрагивающая камера повернулась в сторону Варвары. Та стояла, вытянув руку вперед и вперив взгляд в Ханса. В груди у нее зияла черная дыра. Искр больше не было. Ханс стоял в той же позе, но с сердцем у него было получше. Пальто на нем уже не было, как и рукава у рубашки. Похоже, поток огня был настолько мощный, что он отразил только часть, которой, собственно, и выжег Варе сердце биомеха. Тело ведьмы упало сначала на колени, а затем ниц. Немец тоже покачнулся, но на землю рядом с ним обрушился Мор, тело которого разошлось на две части в попытке втянуть Ханса внутрь. Мой друг сопротивлялся, видимо, не успев понять, что происходит, но потом потерял сознание, и птица унесла его ввысь. Выжившие люди пораженно галдели: «Он вознесся!», но вряд ли виной их скверному пониманию ситуации была глупость, скорее Ханс действительно переборщил с внушением, а я со спецэффектами. Телевизор выключился.

– Я же говорила, он справится! – раздался из-за спины знакомый голос.

Мария дернулась, испугавшись внезапно появившуюся за спиной Соню.

– А ты еще кто?!

– Мария, это – Соня. Соня, это – Мария. Знакомьтесь, – я по-прежнему не поворачивалась, а сидела лицом к телевизору, смотря сквозь него.

– Нельзя же так подкрадываться…

– Сорьки.

– Это ты ее привела? – Мария обратилась ко мне.

– Да. Все, кто бегут, в итоге оказываются здесь. Так было задумано это место. Оно – укрытие.

– Ладно, я зашла просто глянуть. Еще не все внизу обошла. Пока-пока.

Девушка ускакала куда-то. Почему-то мне казалось, что то самое «куда-то» – это столовая.

– Знаешь, почему Варвара хотела тебя убить?

– Потому что не хотела, чтобы ее нашли? Сомневаюсь, что она послала бы тебя за мной лишь потому, что относит меня к слабым чародеям…

– Она боялась тебя.

– Ха?

– Ей Сивилла предсказала смерть от твоей руки.

– Сивилла… Гречанка какая-то? – Мария никак не отреагировала на мою попытку пошутить. Еще бы, не знать Сивиллу… – Она сказки в детстве не читала? Всем известно, что если тебе предсказывают смерть от руки мирного персонажа, то спровоцировать его ты можешь только сам. Лучший выход – не делать ничего. И вообще, почему все от меня требуют объяснений, хотя я сама ничего не понимаю? Она же не мной была убита, в конце концов.