Вдруг я вижу нечто, и мои глаза раскрываются так широко, что на секунду я начинаю переживать, что мои глазные яблоки выпадут из глазниц. Передо мной стояла я, только было ей не больше шести лет. И у нее не было глаз.
– Привет, сестренка! – сказала она мне с обычным для детей выражением.
Я сглотнула слюну и глянула на мастера. Тот отрицательно махал головой, и я кивнула ему, мол да, я понимаю. Он взял меня за рукав и потянул дальше, а я постаралась идти и не замечать свою копию с двумя черными дырами на месте глаз. Другая я, похоже, не приняла нашего отказа и решила нам отомстить. Раздался детский крик, по громкости превосходящий турбину самолета. Мы с мастером схватились за голову, попытались закрыть уши, иначе, я думаю, наши головы просто взорвались бы. В какой-то момент мне показалось, что девочка перешла на ультразвук, так как мы перестали ее слышать. Когда я обернулась, она уже мало напоминала меня в детстве. Теперь кожа ее была бугристой и серой, с гнойными пузырями и черными полосами вен на лице. Ее рот зиял огромной дырой, челюсть будто опустилась ниже плеч, растягивая лицо в длину. Она просто стояла так, уставившись на нас.
Учитель с улицы Полумесяца схватил меня за плечи, быстро развернул и скомандовал бежать, и я не задумываясь подчинилась. За нашими спинами уже был слышен грохот и звон цепей. Мы свернули в узкий проход меж двух домов, и мастер начаровал толстую бетонную стену до самых крыш.
– Ну, это должно сработать, – сказал он и запнулся.
Мастер сделал неустойчивый шаг в мою сторону, еще один, и упал на колени, истекая черной жидкостью. Он смотрел мне прямо в лицо.
– Бе… ги… – прохрипел он, прежде чем его утянуло цепью обратно, ломая стену его телом и его тело этой стеной.
Я побежала прочь, не разбирая дороги. Направо, налево, направо, направо, налево… Дышать становилось все тяжелее. Боли не было, как обычно после долгого бега, но я задыхалась, задыхалась во сне. Было решено перейти на шаг после того, как я неожиданно зашлась кашлем. Я брела вперед по улицам, и каким-то чудом все равно вышла к отелю. Должно быть, особенность всех снов. Вот только я не знала, в каком Варлеон останавливался номере. И Полумесяц, как на зло, перешел в другой сон. Небось сидит сейчас в здании Совета, кексики с Ле Ро кушает…
Я подошла ко входу в отель. Он был, очевидно, заброшен, что было странно, потому что он никогда не был таким. Никогда. Но сейчас у него даже не было парадных дверей. Я посмотрела вверх, в небо, и с ужасом осознала, что оно целиком и полностью красное. Нет ни облаков, ни солнца, ни луны, ни звезд. Все это напоминало апокалипсис все больше и больше.
Я прошла в холл, обходя трухлявые доски, свалившиеся когда-то с потолка и служившие до этого балками. Год назад я останавливалась здесь на ночь, и сейчас мне было трудно узнать строение. Со стороны коридора раздалось тихое постукивание. Даже, не постукивание, а равномерный стук о пол. Будто кто-то делал медленные шаги на металлических шпильках. Звук нарастал, и что-то меня в нем смущало, а его источник все приближался, и я спряталась за столик администратора. Наконец нечто вошло в холл и остановилось, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. И тут я поняла, что мне не понравилось в этом звуке. Он был такой, будто у его обладателя четыре ноги, а не две. Новый кошмар продефилировал ко входу в другое крыло и остановился. Снова затих, издал еле слышный клокот и продолжил движение по коридору в правом крыле. Я, не желая с ним больше встречаться, юркнула в левое и обнаружила себя в своем старом доме.
– Ну вот, а я-то уж было подумала, что все будет довольно легко…
Кошмар, похоже, никак не хотел от меня отставать, а цоканье, сопровождавшее его, достигло меня много раньше его непосредственного появления. Недолго думая, я спряталась в шкаф, стоящий у двери. Через узкую щель между дверями я смогла рассмотреть то, что меня так долго искало. Может, когда-то оно и было человеком, но сейчас им определенно не являлось. На голове у него было нечто непонятное, отдаленно напоминающее противогаз, ребра сильно выпирали и натягивали его желтую кожу, словно она была на барабане. Кошмар был очень костлявый и передвигался на четвереньках, только его конечности больше походили на конечности паука с металлическими наконечниками. Ими-то он и стучал о пол.
Существо дошло до окна в конце коридора, развернулось и пошло в обратную сторону. Только я представила себе, как выхожу из шкафа сразу после того, как он уйдет, как монстр встал напротив моего убежища. Я затаила дыхание. Без понятия, были ли у него глаза, но он смотрел прямо в щель шкафа, откуда на него в ужасе уставилась я. Он булькал и клокотал, и он непременно нашел бы меня, если бы откуда-то не раздалось мяуканье. Кошмар дернулся, прекратил издавать какие-либо звуки и ринулся на звук. Я смогла спокойно выйти из шкафа.
Походив по дому, открывая двери и заходя в каждую комнату, надеясь выйти таким способом обратно в гостиницу, я уже потеряла почти всякую веру в то, что мне это удастся. Скорее меня сожрет монстр. Открыв так очередную дверь, я с ужасом утыкаюсь взглядом в зеркало. К счастью, оно стоит не под тем углом, чтобы я могла в нем отразиться. Но это было близко. Периферийным зрением я заметила движение на подоконнике. Готовая кричать от ужаса я повернулась к окну. Между двух цветочных горшков с драценой сидел черный пушистый кот моего учителя и смотрел мне в лицо. В том, что это был именно он, я нисколько не сомневалась. Я неуверенно подошла к нему и поднесла руку к его голове, и он боднул ее.
– Ты спас меня, – зачем-то сказала я ему. Будто он сам этого не знает. – Поможешь мне найти Варлеона? Или его номер? Что-нибудь…
Он замурчал, а потом спрыгнул с подоконника и пошел прочь из комнаты. На выходе он остановился и оглянулся проверить, иду ли я за ним. Я шла. Так мы дошли до поворота в другой коридор, ведущий в столовую, и он остановился. Я выглянула за угол. Кошмар направлялся в одну из комнат, и, когда он зашел в дверной проем, мы миновали коридор. Все было бы хорошо, если бы не громкий клокот за нашими спинами. Он погнался за нами.
Я, схватив кота, побежала вперед, к дыре в полу, которой в реальном доме не было. Достигнув ее, я спрыгнула, а точнее просто рухнула в нее, падая на спину на пол отеля и по-прежнему держа на руках кота. Боли не было, и это все еще было удивительно для меня. Тварь уже спешила пролезть в дыру, но что-то пошло не по ее плану, и дыра стала исчезать. Она махала перед нами своими железными лапами, похожими на ржавые лезвия, пока потолок не сросся целиком у нее на поясе. Прекрасно понимаю ее в этом плане. Трансгрессия порой и не такое с юными колдунами делает. Существо повисло, не пытаясь больше вырваться, и я наконец-то смогла подняться на ноги. Подходить и проверять, живо ли оно, мне совершенно не хотелось. И кот был со мной согласен. Он спрыгнул и мягко приземлился на лапы.
– Тебе нужен Варлеон или его комната? – мурлыкнул кот.
– Ты… Черт, я никак не привыкну, что понимаю вас. Желательно Варлеон, потому что я не хочу самостоятельно перерывать его записи.
– Следуй за мной.
Он рысью побежал к лестнице, и я постаралась не отставать от него. Мы спускались, казалось, вечность. Я уж было хотела начать возмущаться, что не помню, чтобы в отеле было столько этажей, но лестница закончилась. Кот подвел меня к двери с надписями: «Подвальное помещение» и «Только для персонала!», и я толкнула дверь, пропустила туда сначала кота, а потом зашла и сама. Помещение было обшарпанным, краска на стенах потрескалась, металлические шкафчики насквозь проржавели, а побелка давно осыпалась с потолка, валяясь теперь кусками на полу.
Черный кот подошел к одному из металлических шкафчиков и встал на задние лапы, упершись передними в дверку. Я послушно открыла шкаф. У него не было задней стенки, а за ним, прямо в стене, была дыра. Мы с котом шагнули в нее, и нашим глазам предстал современный рабочий кабинет, разве что без компьютера. За столом, к нам спиной, сидел человек.
