Это не судьба. Это выбор. И девушке было приятно сознавать, что она сделала его сама, а не кто-то, да тот же Роларэн, вытребовал под страхом умереть немедленно. Он мог уточнить, добровольно ли она идёт за ним, и Шэрра с готовностью бы это подтвердила. Почему нет? Зачем отказываться от того, что предоставляет собственная жизнь?
Снег усилился к вечеру. Белые хлопья, способные прикрыть даже человеческую грязь, сыпались белой дымкой. Перед глазами всё сверкало - они видели в темноте лучше обыкновенных людей и эльфов, но Шэрра списывала это на временную вечность. В конце концов, остановиться в лесу - не так уж и трудно. Трудно будет побежать потом, не разбирая дороги.
Стоило только замереть, как снег тут же начал осыпаться под ногами. Казалось, они стояли на какой-то хрупкой вершине скалы, и медленно вниз ссыпались камешки. Только эти камешки ещё и таяли по дороге, а над ними возвышалось ещё что-то, откуда летели новые. Там тоже кто-то стоял и сбивал снег ногой.
- Мы заночуем здесь? - тихо, но не потому, что боялась, а потому, что осипло горло, промолвила Шэрра. - На снегу?
- Ты считаешь, я наколдовал эти плащи? - спросил вдруг Роларэн. - Или ты решила, что я украл их у кого-то из простолюдинов?
- Я считаю, - ответила девушка, - что это не имеет никакого значения.
Он усмехнулся. Да, это и вправду было неважно - важен был один только её ответ. То, чего он ждал с таким нетерпением и жутким, неугасимым интересом. Теперь мужчина смотрел на неё с некоторым интересом, словно заметил что-то новое.
- Я теперь думаю, что, может быть, следовало подождать, - наконец-то промолвил он. - И не жениться на ней тогда. Тогда и всего этого не было бы. Может, я уже погиб бы в Туманах. А может, Златой Лес всё ещё дышал бы жизнью.
- Твоя женитьба - не причина дикости и зверств Каены Первой. Неужто ты думаешь, что, будь мысленно свободен, её бы что-то остановило?
Роларэн запрокинул голову - даже слишком, Шэрре показалось, что он может случайно свернуть себе шею, - и посмотрел куда-то вверх. Там простирались безграничные небеса. Вдыхать ледяной воздух было приятно - снег оседал хлопьями на его щёки, застывал на тонких шрамах иллюзии. Снег не таял у него на лице, он так и оставался ледяными кусочками, маленькими снежинками, словно в Рэне не осталось столько тепла, чтобы можно было заставить его растаять.
- Здесь рядом, - прошептал он совсем тихо, - есть деревня. Там постоялый двор, она на проездной дороге. Пойдём туда.
Он поднял на неё взгляд, и Шэрра даже рассмеялась от неожиданности - и почти упала на снег, хотя, впрочем, нет, заставила себя удержаться на ногах. Снег всё ещё оставался белоснежной маской вокруг его глаз, хотя по щекам уже стекли капельки воды.
- Два остроухих среди северных человеческих деревушек, - хмыкнула она. - Я не уверена, что нам будут до такой степени рады...
- Попытаюсь вернуть тебе уверенность, - покачал головой мужчина. - Почему нет? Люди - славные игрушки, им нравится прислуживать тем, кто сильнее.
- Мы сильнее? Разве?
- Да.
Роларэн ответил безапелляционно. В его голосе больше не было боли, и он смотрел на Шэрру с некоторыми оттенком того самого немного забытого уже ею Мастера.
- Я хорошо играл человека, - промолвил он наконец-то. - Так хорошо, что меня не отгадали не только те, кто ненавидит эльфов, а даже те, кто их любит. Однако, не стоит полагаться на удачу. Иллюзии - то лишнее. Нас догонят, не будем утруждать Академии дорогу.
- Ты хочешь умереть, не дойдя до Каены?
- Возможно, так мне было бы легче. Но ты мне не позволишь. Ты не позволишь погибнуть прежде, чем умрёт она, верно?
Шэрра ничего не ответила. Она обернулась, пытаясь определить, в какой именно стороне находилась упомянутая им гостиница.
Рэн указал рукой куда-то в сторону громадных сосен. Они и вправду росли чуть реже, чем прочие деревья. Мужчина двинулся туда, по колено утопая в выпавшем мягком снегу, теперь не срывался на бег. Он выровнял спину, на руках его сверкали перчатки то ли из кожи, то ли напрочь сотканные из волшебства - то ли снег на них искрился, то ли какая-то дивная нить? С плеч теперь спадал тонкий плащ - из эльфийского сукна. Шэрра и тут не могла ответить, не был ли он иллюзией. Наверное, что нет - она сама, поправляя меховое творение человеческих рук, зашагала за Рэном следом.
Под таким углом, ещё и ступая у него за спиной, было хорошо видно шрамы на острых ушах. Самое высшее наказание - сделать эльфа круглоухим, лишить его, как полагают люди, главной отличительной черты. Но люди, впрочем, ещё и считают эльфов самыми красивыми на свете существами, до того мига, как видят в живую.
В эльфах на деле оказалось слишком много острого, не только уши. Взгляды, слова, ножи. И эти бессменные палицы, к которым они и сами-то не могли прикоснуться.
- Ты не можешь явиться к ним вот так, - покачала головой Шэрра. - Со снегом на глазах, словно с маской. Люди не всегда боятся эльфов, но, возможно, это их уж точно напугает.
Роларэн рассеянно провёл рукой по глазам, ошеломлённо посмотрел на оставшиеся на пальцах следы воды. Кожа тут же будто бы стала теплее - теперь по его щекам чужими слезами стекали растаявшие снежинки. Девушка вновь подошла к нему ближе, убирая мелкие капли - и вода показалась ей красной, словно на его коже было ещё что-то, невидимое даже для эльфийского глаза. Но на вопросительный взгляд он ответил только быстрым кивком, и Шэрра не могла принимать его за согласный.
- Могу, - пожал плечами Роларэн. - Нет ничего невозможного.
- Так может сказать только Вечный.
- Тот, кто говорил это, был не Вечным, а смертным человеком, - Рэн хмыкнул. - Но, может быть, от остальных я хочу слишком многого. Зачем ты идёшь со мной, Шэрра? Ради эльфийской благодати? Я уже много лет как потерял остатки наивности.
- Нет, - возразила она. - Не много лет, а совсем недавно. Ведь до этого ты всё ещё верил в то, что в Каене есть что-то хорошее, верно?
- Тут сложнее.
- Или слишком просто для тебя.
Он не стал спорить. И ладони его, сжавшие её пальцы, казались такими жаркими, будто бы никогда и не касались снега. Шэрре показалось, словно и зимы вокруг них вообще больше не существовало. Да, она шла туда не для того, чтобы эльфам было хорошо. Она искала что-то забытое и потерянное там, в далёкой пустоте человеческих королевств, потерянное в собственном побеге.
- Я не хотела тогда оставаться. А теперь понимаю, что не должна была уходить, - выдохнула она наконец-то. - Но я не хочу умирать. Никто не хочет. Даже в геройстве должна быть доля самозащиты - во мне же геройства нет.
- Пойдём.
Шэрра чувствовала себя ребёнком, которого тащат вопреки его воле родители куда-то. Или, может быть, он сам покорно идёт следом за ними, потому что оставаться в чернеющей неизвестности больше не может.
- Я просто хочу туда, где мой дом. Даже ценой встречи с Каеной, - она так и не сдвинулась с места. - Даже если для того, чтобы посмотреть на Златые деревья, мне придётся умереть. Но если можно попытаться выжить...
- Пойдём, - повторил Роларэн.
Шэрра знала, что он не будет ничего обещать. Она не судила его за это, как не судила себя саму за слабость и трусость. Или за бездумную смелость, что вела разве что к смерти. Она смирно шагнула вслед за ним, будто бы в этом видела единственный правильный выход.
Дорога оказалась верной. Они вышли к селению уже минут через десять, правда, пришлось ещё обходить его, чтобы пройти сквозь главные ворота, а не перелезать через частокол. То ли деревня защищалась от леса, то ли от каких-то других врагов - вряд ли проникновение для эльфа было делом таким уж трудным, да и для ушлого человека - тоже, но они сегодня пришли не грабить и не нападать, потому - каков смысл перебираться через высокие ограждения?
Внутри она оказалась даже довольно богатой - красивые ухоженные дома, огороды. Поля, наверное, были снаружи - рассмотреть под снегом, как далеко тянулась деревня и где что располагалось, было невозможно. Это могло быть одно из тех селений разнообразных человеческих гильдий, что и не зависит от взращивания растений. Шэрра, добираясь до Академии, заходила в несколько таких. Все друг другу там были не конкуренты в обычной жизни - на местные рынки часто привозили товары и заказы, приходили мастера, разбирали их - и расходились по домам. Держали разве что небольшие клочки земли для собственного пропитания, всё остальное - покупали. Ремесел было два, три, может, чуть больше, но выбор всё равно оставался ограниченным. Сами себя они прокормить не могли, но попробуй только отрезать эту деревушку от всего света! В соседних городах умельцев подобного рода не было.
