- Надо же, - скривился Мастер. - А мне кажется, что ты шёл по зову в лесу. И поймал меня за руку не только потому, что в этот миг надеялся сжать в пальцах какую-то мошку. Не стоит лениться, парень, - улыбка, застывшая ещё одним шрамом на его лице, казалась мёртвой и злой. - Если ты сам не выстроишь собственную судьбу и не подаришь себе спасение, никто за тебя этого не сделает.
- Я защищаюсь, - прошептал Рэ.
- А надо нападать, - Мастер шагнул к ряду мечей и шпаг. - Миро учит вас, что это - центр защиты. Умеешь ли ты колдовать?
- Немного.
- Насколько - немного?
- Боевая магия - не мой конёк, - вздохнул наконец-то парень. - Я больше... Ну, как сказать - моя магия, она...
- Мирная? Обманчивая? Способная окрутить вокруг пальца, но ни на минуту не защищающая в бою? Ты глуп, мальчик, - Мастер протянул руку, касаясь эфесов шпаг. - Что может металл? Ты думаешь, если не ударишь огненным потоком, если умеешь скорее менять сущность лиц и предметов, то тебе неподвластны боевые чары?
Мужчина дотянулся до метательного кинжала, а после, не глядя, швырнул его в Рэ.
Парень невольно вскинул руку - и железо лужей растеклось у него под ногами, зашипело, заискрилось. Мастер только равнодушно пожал плечами, щёлкнул пальцами - и кинжал воссоздался из хлопьев пепла и капель раскалённого металла.
- Ты можешь растворить человека. Ты можешь превратить шпагу в обыкновенные листья. Ты слышишь деревья. Что может быть лучше в борьбе с эльфами?
- Какое мне дело до того, что я могу отыскать эльфа в лесу?
- Ты чувствуешь, где он. Значит - ты можешь от него убежать, - пожал плечами Мастер. - Клинок не поможет, если ты сам - не остроухий.
- Вам ведь помог.
- Мне? - Мастер фыркнул. - Мне помог не клинок. Но, раз уж ты желаешь учиться, а Миро решил, что это тебе не понадобится... - он повернулся к оружию и выбрал среднего размера меч, - бери то, на чём ты будешь сражаться. Может быть, когда-нибудь ты совершенно случайно отрубишь голову своему драгоценному преподавателю боевых искусств, я хотя бы порадуюсь.
- Вы никогда не были столь разговорчивы.
- Никогда прежде не общался со своими.
- А я для вас - свой? - удивился Рэ. Он дотянулся до клинка, что был ближе всего, взвесил его в руке и коротко кивнул, подтверждая, что это оружие ему подойдёт. Мастер в ответ ничего не сказал, он только сделал первый уверенный, быстрый выпад, и оставалось только защищаться, отступая по кругу, или нападать.
Только отбивая удар, парень понял, что, в отличие от Миро, что учил их драться на двуручниках, Мастер столь массивное оружие проигнорировал.
Разве что не понял - почему.
До той поры, пока не полыхнула магия.
Глава седьмая
Год 117 правления Каены Первой
Придворные дамы явились в назначенный день. Каена вдохнула тонкий аромат, сопровождавший их повсюду. Аромат их жизни. Удивительно, как остальные легко отказывались от него. Особенно в человеческом мире - они окутывали себя шлейфом духов, чтобы прикрыть вонь нечистот...
Но у эльфов не было такого. Они всё же выше человечества, у них другая кровь, у них не растут эти отвратительные бороды, и запах жизни они не прячут.
Не прятали.
Пока она не оказалась на троне.
Сегодня, впрочем, придворным дамам не подарить ей несколько мгновений в бесконечность. Каена брезговала женской силой, ей казалось, что от неё она сможет стать слабее. Сможет слишком уж много думать о том, о чём не должна. В женщинах не было принципов, равно как и в мужчинах, зато в них была гибкость настоящей кошки. Лучшей, чем Равенна, лучшей, чем те человеческие пушистые существа.
Коты - единственное хорошее, что вообще есть у людей. Но даже ради них Каена не была готова выйти за границы Златого Леса.
Сейчас, вероятно, уже и не смогла бы.
Она оторвала взгляд от книги, на страницы которой смотрела вот уж несколько часов, и недовольно фыркнула. Траурные цвета. Сегодня она открывает портал для Златой Охоты, сегодня она передаёт сигнал их границе, чтобы та в назначенный день и час открылась и пропустила одного эльфа, если такой найдётся.
Однажды Рэн уже умудрился пройти вторым. Но у него больше не удастся этот трюк, даже если очень захочется. Сколько тогда погибло сильных Охотников под влиянием его волшебства, чтобы выпустить Высшего на свободу? Он протаранил их силой насквозь границу, он переступил её так уверенно и так легко...
Он сможет. Он умеет делать это тайно и тихо. Но не во время Охоты. Не сейчас. Каена много раз отпускала его, и ещё чаще он уходил сам, но на сей раз ничего не получится. Она твёрдо решила - не отпустит. Не позволит переступить ту черту, через которую ему до такой степени сильно хотелось бы нынче перебраться.
Она тяжело вздохнула воздух и улыбнулась своей пустоте. А после посмотрела на девушек, почувствовала, как сильно бились их сердца. Когда-то давно она была чем-то похожим, только магия в ней всё-таки теплилась.
Их было двое. Она помнила Шэрру только потому, что это было имя покойной жены Роларэна. Вторая оставалась незнакомой.
Безымянной.
В её перечне имён было много и женских тоже. Только они все умирали иначе. Мужчины, в которых она пыталась увидеть тень Рэна, все как один, выстраивались в отдельный список. Она скользила по нему взглядом тогда, когда пыталась испытать некоторое удовлетворение, вдохнуть запах их крови, вытащить его из воспоминаний.
Конечно, ещё были Вечные. Они отдавали всё сами, отдавали по кусочкам, а дальше она впивалась в них и не отпускала, пока не отбирала всё до самой последней капли. Они говорили - возьми половину, нет, даже большую часть.
Они не против, они готовы поделиться, только пусть она позволит им подступить на несколько шажочков ближе и прикоснуться к её руке, сжать её тонкие пальцы, поцеловать в нежные мягкие губы.
Вот только они не знали о главном. Не знали, что жадности в Каене достаточно много, чтобы ничего не осталось. Она достаточно легко сыпала деньгами, сыпала златом родного Леса, чтобы беречь магию. Да, она легко многим отдавала средства, но с такой же лёгкостью отбирала у них в расплату жизни.
За всё всегда надо вносить что-то своё. И если она ставит условия, то отберёт больше, чем должна. В конце концов, на то она и королева.
Короли у людей тоже подобным образом поступали. Просто у них всё было скучнее - налоги, сборы... Она не опускалась до такой низости. Она выпивала у эльфийского государства жизнь - и сама царствовала до той поры, пока не останется в её царстве лишь один только мужчина.
И ещё она. Она, вечная королева вечного Златого Леса.
Девушки зажгли свечи. Траурные наряды подчёркивали белизну их кожи, подчёркивали холод, что царил во всём дворце, и Каена наслаждалась тем, что она одна была в белом. Она одна могла позволить себе впитывать эту невероятную силу чужого недоступного счастья. Они все умирали только потому, что были к ней раньше такими злыми.
Папочка... Папочка её не обижал. Она вспоминала об отце, вспоминала о его мягкой улыбке. Он первый дал ей свою кровь. Он не ждал, что она что-то оставит. Он проливал свою жизнь на алтарь, лишь бы его дочь смогла дышать, смогла прожить ещё несколько дней. Лишь бы она наконец-то полной грудью вдохнула...
Лишь бы!
И она не отбирала всё до последней капли. Она его любила. Любила сильно, любила без памяти. Она делилась с ним тем, что у неё было, даже если оказалось слишком мало. Она надеялась, что он никогда не предаст её и никогда не оставит.
Отец был единственным, кто в неё верил.
И он сейчас не мог чувствовать полноценное счастье. Ему что-то мешало. И тогда она тоже чувствовала себя несчастной. Если её отцу было так плохо - зачем она сама должна была продолжать жить? Какова цель всего этого, если он не сможет отыскать своё место в этой жуткой и гадкой жизни? Больно ведь.
Больно и страшно.
Каена расправила плечи. Она чувствовала, как темнеет белая ткань её облегающего платья, чувствовала, как пятна крови растекаются по подолу. Это всё её грехи; так открывается Златая Охота. Ещё одно Златое Дерево умирает - они отдают честь прошлому и Вечным, которых потеряли. Достойным Вечным.
