«Вот и делай людям добро» – с горечью подумал он, лихорадочно соображая, что же ответить. Конечно, оба родителя враз заболеть не могли, не могли уехать и в турпоездку. Разве сказать, что они поссорились и их забрали в полицию? Тут Вася вспомнил, что в этот день решено отметить день рождения его младшей сестры и это мероприятие назначено на пять вечера. «Уж тут-то они ругаться не будут» – подумал он и сказал:

–Родители мои будут в пять часов.

– Предупреди их, что я хочу встретиться с ними.

– Ага, – отвечал Вася, снова впадая в печаль.

Дело принимало совсем скверный оборот. Путей к отступлению не было. Все остальное время он напряженно размышлял. И придумал, конечно.

Без пятнадцати пять он, вооружившись удочкой и ножовкой, отправился к реке. У переправы никого не было видно. Закинув на всякий случай удочку без червяка, он разделся и полез в воду. Пилить было неудобно, потому, что ножовкой следовало орудовать зубьями вверх, подпиливая нижнюю сторону доски. Но никто не мешал и дело спорилось. Через несколько минут операция была завершена. Доска не вызывала никаких подозрений и никто бы не догадался, что в двух метрах от городского берега она наполовину пропилена. Василий здраво рассудил, что искупавшись в самом начале переправы, классная руководительница остынет и вряд ли захочет двигаться дальше. Но пока что замерз он сам – майская вода мало располагала к долгому пребыванию в ней. Схватив удочку, он поспешил к недальним потоптанным кустам, где занял наблюдательную позицию.

***

Приблизившись к реке и поравнявшись с путницей, Андрей наддал, точно целя на середину доски. Тут же раздался треск и он вместе с железным конем ухнул в воду, подняв тучу брызг и обдав заодно и попутчицу. Она изумленно смотрела на эту неудачную попытку самоубийства. Потревоженная река подхватила обломки доски и неторопливо понесла их вниз по течению. Андрей Ребров, ругаясь про себя последними словами, встал на ноги и принялся толкать на только что покинутый берег свой мотоцикл.

–Вам помочь? – сочувственно спросила свидетельница удивительного трюка и, не дожидаясь ответа , стала тянуть руль мотоцикла. Эта помощь, хоть и небольшая, была очень кстати: через минуту, они, запыхавшись, выволокли агрегат на берег.

– Спасибо вам! – переведя дух, поблагодарил Андрей Ребров.

– Ну что вы, это вам спасибо! – тут же ответила Ирина Петровна, поскольку, конечно же, это была она.

–Мне-то за что?– удивился он.

– Ну как же: если бы не подоспели вы, в речке оказалась бы я.

– Ну, это не факт – вас-то мост может быть, выдержал бы. А тут все-таки большой груз. Но странно: я столько раз проезжал по этой самой доске, каждый сучок на ней знаю. С чего бы вдруг? А смотрите-ка: доска-то ведь распилена поперек. Это кому же надо было?

Она пожала плечами.

– Делать кому-то нечего! – в сердцах подытожил Андрей Ребров.– А вам куда? Может, я через центральный мост подвезу?

– Нет, уж сегодня я туда не ходок – она показала на забрызганную одежду. – Да вы и простудитесь, весь мокрый. В другой раз зайду. К Вершининым.

– К Егору Егорычу? Так и я к ним же, к крестнице на день рождения. Вы что, тоже?

–Нет, я по другому вопросу. Ведь у них есть сын Василий? Он мой ученик.

–А-а, так вот оно что! Он стал двоечником или что-то натворил, мелкий разгильдяй?

–Слегка натворил: разбил окно. Завхоз в гневе. У-у! – она передернула плечами.

–А он знал, что вы сегодня собираетесь к ним?

–Я его просила предупредить родителей.

–Понятно. Вот теперь-то понятно – загадочно сказал Андрей Ребров. – Значит, требуется ремонт? Поскольку я дядька шалопая, беру этот труд на себя. Завтра же и зайду. Как вас и где найти? Кстати я – Андрей.

–Ирина.

И они пожали друг другу мокрые руки.

Вместе с инструкцией по поиску Ирины Ветровой ее новый знакомый получил заверения, что все равно она в ближайшее время навестит старших Вершининых. Порядок есть порядок.

–А как же, – согласился он. – Ну что же, деловую часть мы разобрали. Теперь – домой, мне тоже надо переодеться. Поедемте, поскольку нам по пути. Лишь бы моя лошадка не повредилась в рассудке. Нет, завелась, молодчина! Должно же и порядочным людям иногда везти.

И точно: мотоцикл, сердито фыркая и чихая, повез их обратно в Сибирск.

***

Егор Егорович и Мария Васильевна Вершинины среди коковищенской общественности пользовались репутацией замечательных людей, как оно и было на самом деле. Глава семейства, охотовед по образованию, долгое время возглавлял молочнотоварную ферму местного совхоза, поскольку практическое охотоведение оказалось полной чепухой, а жалованье – и подавно. Завфермой тоже, конечно, не капитан дальнего плавания, но при хороших надоях зарплата получается вполне сносная. За надои и привесы он вел настоящую борьбу, согласно призывам партии и правительства. Однажды, когда Егор Егорович боролся со скотником Иваном Зелениным, не вышедшим на работу по причине запоя, он серьезно повредил руку. Зеленин был мужик вздорный и вместо того, чтобы усвоить внушение руководителя, полез в драку.

–Ах ты, паразит, ах ты захребетник! – обозлился Егор Егорович и отступать не стал. – За тебя кто должен работать?

– Я те покажу «паразит», я те покажу «паразит»! – не соглашался Зеленин. – Сам ты паразит!

Извозились они порядочно, кувыркаясь по скотному двору и вряд ли бы все закончилось ушибленным вершининским коленом и полуоторванным зеленинским ухом, да разняли бабы, работавшие на ферме. Хотя поначалу они, скучавшие по зрелищам, активно болели за бойцов.

– Наподдай ему, Горыныч! – подбадривали одни Егора Егоровича.

– Ванька, держи марку родовы! – кричали представители многочисленного рода Зелениных.И хоть шоу было сумбурное и неорганизованное, зато исключительно натуральное, в отличие от нынешних , где половина статистов дремлет а прочие , с изумлением глядя на беснующихся спорщиков, как бы спрашивают себя: «Куда это, на фиг, меня занесло?».

В конце концов, видя, что схватка может закончиться крупными увечьями, схлестнувшихся животноводов растащили. А поскольку заменить пьяницу и дебошира Зеленина было все равно некем, то и увольнять его не стали, хотя не раз уже делали это прежде. К концу своей зоотехнической службы Вершинин имел с полкилограмма почетных грамот и дипломов и приличный, хоть и одноэтажный дом без удобств. С приходом демократии в совхозе не стало идиотского бюрократизма а заодно – и работы, поскольку это планово-убыточное предприятие было расформировано. И Егор Егорович занялся мелким пчеловодством: затевать что-то другое было уже поздно. Мед был уже не в том почете, что прежде, но все-таки часть его удавалось продавать.

Мария Васильевна, служившая в сельсовете, а затем и сельской администрации много лет, почетных грамот имела несравненно меньше, зато имела постоянный и неплохой заработок, что не так почетно, но гораздо более полезно для здоровья.

Пятеро детей увенчивали цветение этой примерной первичной ячейки общества, которая минувшей осенью заняла на районном конкурсе «Великолепная семья» первое место. Сегодня в доме творился праздник – младшей, Дарье, исполнился год. Были приглашены самые близкие, и все говорило за то, что праздник этот будет исключительно хорош. Потому что Марии Васильевне приснились какие-то насекомые – к деньгам. Хозяйка и старшая дочь Ленка еще со вчерашнего вечера принялись готовить угощение. Именинница, чувствуя ответственность момента, особо не докучала, а когда мать призывалась ею особо настоятельно, к столу становился сам Егор Егорович, который кроме шашлыков умел парить-жарить и еще кое-что, хотя и не так много – все-таки он учился когда-то в институте и жил в общежитии. О-о, эти общежитские блюда! Особенно на первом курсе. Но никто ведь не умер. Нет, никто. Хотя диареи случались, не к столу будь сказано.

Под стать отцу с матерью были и дети. Старший сын, Влас, увлекался спортом и особенную страсть питал к поднятию тяжестей, за что его уважительно величали Домкратом. Второй, Сергей– рубаха-парень, душа своей компании и вообще большой ловкач. Василий строил корабли: до громоздких дредноутов в натуральную величину он пока не дошел, но макеты бригов и шхун получались на загляденье. Пока их было три, из которых один еще пребывал, так сказать, на стапелях. То, что ребята не были слишком хорошими учениками, с лихвой восполнялось их сестрой Еленой, которая слыла совершенно выдающейся отличницей. Так что учителя, слушая ее ответы на уроках, порой украдкой листали учебник: откуда, черт возьми, она это взяла? Но ни разу уличить ее в измышлениях никому не удалось. Поскольку излагала она чистую правду, вернее, то, что излагалось в учебных пособиях и прочих хрестоматиях. Дополнительных вопросов ей не задавали, хотя иногда и появлялся соблазн поставить шибко грамотную в тупик: при ее дальнейших ответах на других учеников просто не хватило бы урочного времени. В этом смысле очень повезло Василию: он учился на два класса ниже сестры и обращался к ней с заморочками по любому предмету и тут же был наставляем на ум-разум.