Пусть Вечерняя Звезда

Взойдет над тобой.

Может быть при свете дня

Ты будешь другой.

Но сейчас, твой дом далек,

И твой путь так одинок.

И опять приходит зима,

На вере ты пройдешь свой путь.

Но не вечно правит Тьма,

Надежда вновь жива с тобой.

И быть может этот день,

Умчится прочь.

Быть походу в дальний край,

Где правит ночь.

И когда отступит тьма,

Солнца луч найдет тебя.

Морниэл утулиэ

На вере ты пройдешь свой путь.

Морниэл алантиэ

Надежды свет ты несешь с собой.

Надежда вновь жива с тобой.....

Во время одной из нескольких остановок, Гэндальф и Гарри отошли в сторону.

— Я думаю, что отряду Торина не стоит заходить в Озерный город. Тамошний губернатор чересчур продажная тварь.

— Но в таком случае нам придется делать круг вокруг озера. А это затянет время, которого у нас и так слишком мало — возразил Серый маг.

 — Тогда сделаем так, на следующем привале я создам портал ведущий к развалинам Дейла, от которых рукой подать до Одинокой горы.

 — Возможно это сработает — слегка дотронувшись до своей бороды произнес Гэндальф. На том два майа и порешили. Вернувшись к отряду Серый маг, подошел к Торину и стал с ним о чем-то разговаривать. Гарри же сел возле костра и просто смотрел на пламя, ни о чем не думая.

====== Глава 24 ======

Пока гномы сидели возле костра и под свои песни ели мясо, Гарри отошел в сторону. Встав возле высокого камня, и смотря на север, майа постоянно думал о своей супруге. Её облик всегда был перед глазами у Поттера. Убедившись, что на него не обращают внимания, Гарри стал еле слышно шептать стих:

И представить ты не можешь,

Что ты значишь для меня.

Как ты душу мне тревожишь,

Как тоскую без тебя.

Без тебя день будто вечность.

Ночь кошмарна без тебя.

Пустота и бессердечность,

Коль в разлуке больше дня.

Твои очи — омут страсти.

Поцелуи — звездопад.

Волшебством любовной власти

От измен меня хранят.

Лишь тебя одну желаю,

Лишь тебя одну хочу.

Бесконечно обожаю,

До беспамятства люблю!

Готов любоваться тобой бесконечно

И всё насмотреться никак не могу,

А в сердце творится безумное нечто,

Твой образ я трепетно в нём берегу.

Моё неземное, прекрасное солнце,

Звезда прямо с неба упавшая в руки,

Душа постоянно к тебе одной рвётся,

Не в силах стерпеть и минутной разлуки.

Твоя красота затмевает все краски

И большего счастья мне в жизни не надо,

Лишь только б любить тебя с нежностью, лаской,

Ловя каждый миг, когда ты со мной рядом.

В моих мыслях живёшь ты всегда,

И во сне мне тебя не забыть.

Невозможно дышать без тебя,

Невозможно тебя не любить.

И опять, и опять повторю,

Как нужна мне улыбка твоя.

Больше жизни тебя я люблю,

Это чувство сильнее меня.

Посмотрев вдаль некоторое время, Гарри развернулся и отошел к костру. Гномы не стали заходить в Озерный город и сделав круг, расположились на равнине к востоку от разрушенного Дейла. Сев у костра и смотря на пламя, владыка севера не заметил, как он остался один неспящим. Гномы уже вовсю храпели. И дабы звук их храпа не позволил обнаружить отряд, Гарри установил вокруг ночевки мощные чары заглушения. Утром следующего дня отряд продолжил движение. И в скором времени добрался до тайного прохода в Одинокую гору. Найдя скрытую в скале дверь, Торин при помощи ключа который ему отдал Гэндальф, открыл дверь. Гномы стали постепенно заходить внутрь. Пока они предавались воспоминаниям о прошлом Эребора, Гарри используя чары ориентации в пространстве, направился в сторону сокровищницы подгорного королевства, где вот уже 60 лет спал дракон Смауг. Аккуратно спустившись по каменным лестницам, майа оказался в сокровищнице. Горы золотых монет, драгоценных камней и прочих украшений покрывали все пространство сокровищницы. Где — то здесь среди этого великолепия, спал последний дракон Моргота. Однако сначала надо было найти Аркенстон. Применив манящие чары, Гарри в руки сразу же прилетел камень государя. Однако стоило Аркенстону вылететь из горы золотых монет, как Смауг пробудился. Выбравшись из-под сокровищ, дракон некоторое время приходил в себя после длительной спячки.

— Кто посмел нарушить мой покой? — прошипел змей.

 — Ну, вот мы снова встретились Смауг. Однако в этот раз эта встреча для тебя будет последней, отродье Моргота.

— МАГ? В этот раз тебе не выиграть. Ибо Я — это пламя. Я — это… смерть — заявил Смауг, после чего запустил в сторону Поттера огромную струю огня.

— Хватит заливать, ящерица — переросток — ответил Гарри, создавая вокруг себя мощный магический барьер. Едва пламя попало в купол, как тот час же было поглощено. Майа стал оттеснять дракона из сокровищницы в восточные залы подгорного королевства. Смауг яростно сопротивлялся и постоянно выпускал огромные струи пламени. Однако нанести серьезного вреда не смог. Оттеснив дракона в самый дальний зал, Гарри установил мощную магическую ловушку, которая полностью накрыла дракона. Смауг оказался в западне. Майа удерживал магический купол окружающий последнего дракона Моргота. В попытке в очередной раз выбраться из ловушки, Смауг запустил огромную струю пламени. Однако огонь отразился от магического купола и направился назад к дракону. Таким образом, Смауг сжег сам себя. Как только дракон полностью сгорел, Гарри убрал магический купол и стал думать, что делать с остатками последнего дракона Моргота. Решив последовать принципу « в хозяйстве все пригодиться», Гарри уменьшил при помощи чар, тушку Смауга и убрал в свою сумку. После чего майа отправился назад в сокровищницу. Поттеру предстояло провести несколько сильнейших очистительных ритуалов, чтобы золото Эребора перестало быть проклятым из — за «драконьего недуга». При этом майа не забывал об Аркенстоне. Драгоценный камень нужно было уничтожить, дабы очередной представитель рода Дурина, не скатился в безумие. Поскольку сокровищница Эребора была очень большой, то ритуалы очищения золота от проклятия затянулись на несколько дней. Все это время Гарри не выходил из — за сокровищницы, установив магический барьер, не пропускающий гномов внутрь, до тех пор, пока все золото Эребора не станет чистым от проклятия. И лишь на седьмые сутки после уничтожения дракона, Гарри смог очистить богатства подгорного королевства от проклятия. Покинув сокровищницу и сняв с неё магический барьер, майа направился на верхний ярус, где находились гномы.

— Смауг мертв, золото очищено от « драконьего недуга» — присев на каменную скамейку, произнес Гарри.

— А, как же Аркенстон?

 — Этот камень вы не получите, поскольку он проклят и сегодня вечером я уничтожу его. Все вопрос закрыт — ответил Поттер, продолжая сидеть на каменной скамейке, прикрыв глаза. Пока он дремал, гномы со сопровождающим их Гэндальфом, направились на нижние ярусы подгорного королевства. Продолжая сидеть на скамейке, Гарри наслаждался тишиной и покоем. Через несколько мгновений Поттер окончательно заснул. Во сне майа оказался на равнине неподалеку от Карас — Глана. Идя по невысокой траве, Гарри направлялся к источнику белого света. Продвигаясь вперед, майа слышал раздававшийся в воздухе нежный голос эльфийки:

Всего лишь миг меняет всё порой,

Зеркальный блик заговорит с тобой,

И на глаза опустится вуаль.

Ты вроде здесь, но смотришь вдаль.

Что сумеешь увидать?

Тайну сможешь ли разгадать?

Выживешь ли сам?

Как знать…

День догорел,

И свет опять уходит.

Мириады стрел

В нас небеса наводят.

Увидать успел,

Но кто тебе поверит,

Только кто смотрел,

Как ты и я.

Глоток вина во славу короля,

Но бьёт волна по борту корабля.

Мне уходить за Западный Чертог,

Тебе нести всю тяжесть на восток,

Слышать звон боевых мечей,

Пляска смерти — игра людей,