– Это легко. Справимся силами нашей эскадры. Да, они спят в норах. Но центральный мозг, где-то в глубинных пещерах, бодрствует. Уничтожить планету всегда легче, чем её разумных обитателей. Но тут вопрос… Ты понимаешь?

– Уже понимаю, – ответил Антэ голосом, – Йуругу – мир родных звёзд… Земля и Солнце – обитель жизни. Они дали нам второй шанс…

– Последний шанс, – уточнил Эрланг, – У некоторых из нас возникнет дилемма. Уничтожить мир, рождённый нашими звёздами… Цена выбора может превысить критическую отметку. Мы ликвидируем угрозу на подходе, – но дилемма останется. И расколет наше сообщество. Надолго, если не навсегда.

– Совсем ясно, – Антэ снова обратил взгляд на три светящиеся точки. – Значит, выберем затяжной и трудный путь, войну? С риском гибели и потерь среди своих?

– Да, видимо. Но с потерями в первую очередь среди своих. Человечество мы обязаны спасти.

Антэ принял мыслеимпульс Эрланга, в котором тот сконцентрировал своё понимание земной цивилизации, включая не выясненную проблему родства землян и фаэтов, и перспективы человечества в истории Галактики… Всё то, о чём вождь Фаэтона размышлял всё чаще с момента, когда осознал свою двойственность, разделённость на Лерана Кронина и Эрланга. Не пытаясь разобраться сразу во всём, Антэ ответил просто:

– Я всегда верил тебе, брат. Даже если не понимал. Так было в той жизни, будет и в этой…

Сфера Оорта.

Группа астероидов «Бастион».

Мечи прожекторов рассекли вечную тьму, создав ощущение дикого контраста. Чернота стала ещё черней, световые пятна горели десятком ослепляющих костров. Салтыков зажмурился, поёрзал в кресле, но заставил себя открыть глаза.

Юнивер-3 завис над компактной группой тел различных размеров и конфигурации. Денис мысленно пересчитал: ровно десять.

– Нормальная дюжина и та не выходит, – прошептал он и скосил глаза на сидящего слева фаэта.

Как и следовало фаэту, тот выглядит абсолютно спокойным и неподвижным. Будто находится не в дальнем космосе, а на вечеринке в своей Шамбале. Землянин поморщился: ведь здесь, в преддверии ада, им предстоит соорудить форт противодействия. Силовые установки, излучатели, базу для людей… Подготовка к войне начиналась совсем не так, как предполагал Денис Исидорович. Если бы ещё не соседство золотоволосого супермена… Денис потёр кулаком картофелину носа и решительно сказал:

– …Так… Уважаемый брат Ачено! Мы накануне войны миров. Я – человек служивый, и мне несподручно учитывать нюансы галактической морали. Соотношение сил и средств, способы обороны и нападения, – вот моя епархия.

Не поворачивая головы, он скосил глаза на Ачено. Фаэт будто не слышал его.

– И, как я понимаю, выбор средств воздействия на Чёрную невелик. И все они имеют ограничения. Вакуум-бактерии – это мощно и загадочно! Но если они перекинутся в пределы Системы, никто их не остановит. Скоростная энтропия вещества, – хаос. До гибели самого Солнца. Так?

– Гарантий нет, – с равнодушным видом согласился Ачено, тронув рукой золотой локон у виска.

– Второе, – продолжил Салтыков, стараясь не смотреть на игру света и тьмы в абсолютном нуле, – Мираж субпланетарных размеров. С расчётом на определённую реакцию ящеров. Опять натяжка. Их восприятие и мышление за миллионы лет могли так перемениться…

На сей раз Ачено промолчал, но в знак согласия наклонил голову. Его золотые глаза нацелились на панораму астероидов, воспроизводимую обзорным экраном. Похоже, эта картинка нравилась ему больше, чем действительный пейзаж в открытом космосе. Тут они с Салтыковым сходились.

– Третье, – продолжил размышлять вслух Денис Исидорович, – Пространственный лабиринт, для создания которого потребуется несколько фортов. Малейший сбой в одном из множества узлов – и Чёрная сойдёт с катушек, станет снарядом, нацеленным на одну из наших больших планет. Ящеров уничтожим, но вызовем такой катаклизм, который превратит Систему в рой безжизненных осколков. И Цитадель не выдержит. Тоже ведь не годится? Остаётся ещё вариант…

– Остаётся! – Ачено не выдержал критики возможностей фаэтов землянином, – Изменить напряжение силовых линий пространства. Линий, по которым идёт гостья. И остановить её перед Сферой Оорта. Затем, опираясь на мощь передовых фортов, мы приступаем к нейтрализации боевого потенциала Йуругу.

Салтыков хмыкнул. Он добился чего хотел, – заставил фаэта вступить в разговор. Да ещё на такую тему! Но проблема беспокоила, и он решил добиться полной ясности.

– А вам известен этот боевой потенциал? А что, если вашим разведчикам-психокопиям показывали миражи прошлой реальности? И все мы в плену глубочайших заблуждений? В такой войне, когда всё может решить первое соприкосновение, нельзя ограничиваться одним стратегическим вариантом.

Фаэт позволил себе снисходительную улыбку.

– Вы сомневаетесь… Понятно, – не может землянин представить, на что способны Андумбулу. А Йуругу повторяет маршрут, открытый нами десятки миллионов лет назад.

– Именно «назад»! «Назад», – выделил слово Салтыков, – Миллионы лет вы наслаждались жизнью на Земле, ожидая очередных золотых дождей. А мощь фаэтов мы, люди, – то есть земляне, – представляем… Но ящеров Сириуса демография не заботила. Миллионы лет развития в неизвестном никому направлении! Вы можете сказать, каких высот достигли бы люди Земли за такой срок?

Ачено оторвался от лицезрения экрана и посмотрел на Салтыкова с явным интересом.

– Не пойму, Денис, что вы предлагаете? Земляне так любят предисловия…

– Любят… Нет, мы тоже предпочитаем конкретику. А хорошее предисловие, – оно готовит собеседника, оформляет мысль. И обстановка уж очень экзотическая. Я что? Я – человек военный в четвёртом поколении. И хочу знать, с кем воевать придётся. Как с той, так и с этой стороны…

Салтыков раскрепостился, почувствовал, что заинтересовал фаэта-сверхчеловека. Но завершить разговор не удалось. На связь с Юнивером-3 вышел «Барт Эриксон». Голос его звучал удивительно тепло, по-человечески. Денис знал, что в компьютере флагмана объединённого флота Земли Эрланг воплотил личность своего погибшего друга. Друга-землянина. Эрланг, он же Леран Кронин… И фаэт, и землянин в одном лице… Салтыкова начальник экспедиции поражал всем. А особенно – способностью эмоционально выражать своё внутреннее состояние. Эрланг единственный из фаэтов обращался к землянам словом «брат». Так же, как к собратьям. «Барт Эриксон», используя закрытый, защищённый даже от фаэтов канал связи, говорил от имени Эрланга.

– Братья Ачено и Денис! Вы проглядели или проговорили удачу. Ведь сенсация – всегда удача?

Эриксон, воссозданный звездолётом, сохранил журналистские пристрастия прототипа-человека. Денис решил, что это уж слишком. Тем не менее, «предисловие» его взволновало. Что можно проглядеть на задворках Солнечной системы, на голых камнях, висящих среди абсолютно пустоты?

– Изучите центральный астероид группы «Бастион». Меня не отключать, буду работать с вами…

Пятидесятиметровый диск Юнивера-3 завис над пятикилометровой в поперечнике массой мёртвого вещества. Корабль ввёл в действие полный диапазон зондажа. Салтыков присвистнул и сказал вполголоса:

– Та-ак… Тут такое! Придётся надевать скафандры.

«Эриксон» отреагировал голосом Эрланга:

– Принимается. Но Ачено останется на борту. Будь внимательней, Денис.

…Наведённая гравитация Юниверов чуть превышала норму в один «ж», и Салтыков испытал внезапное наслаждение от невесомости. В ярком свете прожекторов поверхность центрального астероида распалась на множество белых и чёрных кусочков. В глазах зарябило, Денис потянулся рукой стереть слезу и наткнулся на пластик шлема. Ачено понял и уменьшил энергию излучения в оптике. Салтыков отрегулировал видеоглазок шлема; теперь начальник экспедиции будет видеть то же, что и он.

От предварительной рекогносцировки всего астероида он отказался: не было терпения. Привлёкший внимание ещё на Юнивере объект под ногами: высвеченный земными фотонами участок ровной поверхности, окружённый гладкими отвесными скалами…