- Мешок чем-нибудь набей, - критически осмотрев Степаныча, заявила Вера.

Но тому не хотелось обижать Никитина. Придут на могилку родственники, думал новоявленный Дед Мороз, нажалуются, а ему с актёром до самого Страшного суда на одном кладбище лежать.

Город предстал чрезмерно увлечённым предстоящим праздником и оттого слегка нелепым: излишек огней, излишек рекламы, излишек глянцевых улыбок и искусственных ёлок в витринах. Предновогодняя мишура не вызывала у Григория Степановича эмоций. Казалась никчемной тратой краткого, словно взмах ресниц, бытия. Едва оно заканчивается, как суетное облетает пожелтевшими ёлочными иголками. Остаётся голый ствол и тоненькие веточки, которыми человек пытается удержаться на ветру небытия. Впрочем, в загробном мире у каждого оставались важные для него вещи. Например, людская память. Степаныч при жизни был фотографом, летописцем города и справедливо полагал, что оставил в местной истории заметный след. Лет через сто, а может и через двести, глядя на фото, потомки будут благодарно вспоминать его имя. После трагической кончины летописца (он отравился палёной водкой), власти поговаривали об установке на его доме мемориальной доски, а в Википедии появилась посвященная Степанычу статья с портретом и ссылками на множество публикаций. Но было обстоятельство, не дававшее усопшему покоя: дома среди бумаг и фотографий остались такие, что могли напрочь испортить ему репутацию. А ведь рано или поздно кто-нибудь вспомнит о домашнем архиве известного фотографа и попросит у вдовы разрешения ознакомиться. Впрочем, и от самой жены в архиве было что скрывать.

- С Новым годом! - окликнули Деда Мороза. - С новым счастьем!

От шумной компании отделился мужчина - высокий и широкоплечий, в длинном модном пальто и обратился к Снегурочке:

- Остановись, мгновенье, ты - прекрасно!

От неожиданности Вера действительно остановилась.

- Девушка, поцелуйте меня на счастье! - попросил мужчина. В глазах его одновременно плясали смешливые чёртики и плавала недавняя печаль.

- Ты уверен, красавчик? - спросила покойная.

В ответ незнакомец приобнял Веру, намереваясь осуществить своё внезапное желание. Всё испортил Мурзавчик. Он высунул морду из-под шубы Снегурочки и клацнул зубами. Зеленоглазый шарахнулся в сторону, вызвав дружный смех: его спутники кота не разглядели.

В одном из бесконечных дворов тихого центра, Степаныч остановился и, подняв голову, долго разглядывал светлый прямоугольник окна на шестом этаже.

- Добрались, - сообщил он и, заметив мешок с мусором, оставленный кем-то на краю тротуара, добавил: - Вот и подарки!

Нет, он не собирался дарить банановую кожуру и пустые консервные банки из-под шпрот собственной вдове. Но пустой мешок Деда Мороза выглядел слишком подозрительно.

После смерти мужа прошло два с лишним года. Софья Антоновна тяжело привыкала к одиночеству. Зимой она привечала племянников - двух оболтусов, которым перевалило за сорок, а они всё ещё бегали наперегонки за юбками и не спешили обзавестись семьями. Будучи воспитанной в строгих правилах, тётушка такое поведение не одобряла, но племянников всё равно любила. А тёплую половину года она проводила на даче, благо муж оставил добротный кирпичный домик с открытой верандой и большой садовый участок. На веранде было так сладко сидеть с электрическим самоваром и вспоминать, как жужжит триммер в руках Григория Степановича, выкашивая подросшую траву. В последнее лето за Софьей Антоновной стал настойчиво ухаживать один из дачников - свежеиспечённый пенсионер с редким церковным именем Даниил. Ухажёр вдове не нравился, но женщиной она была практичной и ухаживаний не пресекала. Даже согласилась вместе отпраздновать Новый год, предупредив, что к ней обязательно забегут поздравить племянники. За два часа до Нового года они действительно заявились к тётушке с коробкой сладостей, двумя бутылками импортного шампанского и дорогим подарком.

- С ума сошли! - замахала руками Софья Андреевна, получив в подарок блестящий чёрный смартфон. Но в душе была довольна и даже несколько красовалась перед своим кавалером. Дед Мороз со Снегурочкой в первый момент явились для нее “продолжением банкета”, устроенного племенниками. Те же оказались очарованы Снегурочкой. Великовозрастные оболтусы не замечали, сколько грима понадобилось ей для создания юного образа, но хозяйка видела всё. Дед Мороз и вовсе повёл себя подозрительно: он долго рассматривал портрет мужа, висевший на стене, а затем отозвал хозяйку в сторону и пожаловался на расстройство желудка. Подобное заявление шокировало Софью Антоновну, но как человек воспитанный она разрешила воспользоваться туалетом. Гость поблагодарил и исчез на целых полчаса. Дважды хозяйка выглядывала в коридор, но заметив под дверью уборной свет, только недовольно поджимала губы. Что-то тут было неладно! И ещё запах… Вдова была очень чувствительна к запахам. А мешок с подарками всё сильнее заполнял гостиную какой-то неприятной вонью. Не сдержавшись, вдова поделилась нехорошими предчувствиями со свлим ухажёром. В конце концов, он претендовал на роль её друга и обязан был разобраться в ситуации!

- Только сначала принеси мне холодного морса из холодильника, - попросила вдова. - Я нехорошо себя чувствую.

Даниил чуть заметно ухмыльнулся. Не зря он ухаживал за вдовой: дело, кажется, ладилось! Замечательная у неё квартира: четыре комнаты, три лоджии. И кирпичный домик в садовом обществе с вишнёвым садом и двумя огромными теплицами. Даниил распахнул дверь на кухню и остановился, пораженный увиденным. Холодильник стоял с распахнутой дверцей, а по всему полу в белых молочных лужах были разбросаны продукты - масло, сыр, яйца, сосиски, копчёная колбаса…… Вакханалию завершал омерзительного вида кот, с видом хозяина расхаживающий по кухне. Внезапно мужчина узнал его: это мерзкое животное он собственноручно пришиб по весне, застав зимовавшего в его недостроенной бане бомжа.

- Я ж тебя убил, - растерянно произнёс дачник.

- Мяв! - окрысился кот.

Он тоже узнал Даниила.

В следующий момент мёртвый кот взметнулся в воздух так стремительно, как никогда не делал этого при жизни. Даниил столь же стремительно отвернулся, пытаясь спастись бегством, но Мурзавчик повис на его плече, вонзаясь когтями в плоть и с наслаждением слыша, как враг визжит от страха и боли. Они влетели в гостиную, упали, покатились по полу и опрокинули на себя сверкающую огнями ёлку. Загребая вокруг руками, Даниил нащупал мешок, отшвырнул его, пытаясь встать и отцепить кота - и из мешка вывалились колбасные огрызки, селёдочные скелеты, банановая кожура и пустые консервные банки. Прислонившись к стене, Снегурочка оскалилась в улыбке, от которой в ухажёрах мгновенно застыла кровь. Поражённые племянники замерли посреди залы, открывая и закрывая рты, словно выброшенные на берег рыбы. Софья Антоновна, заподозрив подвох, быстрым шагом направилась в спальню и обнаружила там Деда Мороза, роющегося в бумагах её покойного мужа. За одно короткое мгновение с хозяйкой квартиры произошла разительная перемена.

- Во-о-он! - истошно заорала она. - Немедленно во-о-он! Хочешь на Гришу компромат найти?! Ни хрена ты не отыщешь, журналюга проклятый! На х… пошёл!

Дед Мороз выпрямился и с изумлением уставился на жену. Они прожили двадцать лет, и он ни разу не слышал от неё ругательства сильнее, чем “чёрт побери”. После которого Софья Антоновна заливалась краской и добавляла: “извините, вырвалось”. Если бы мёртвые плакали, Степаныч непременно бы прослезился. Но слёз у него не было, поэтому он просто вышел вон, прихватив по дороге кота и Снегурочку.

Всю дорогу до кладбища Степаныч молчал, поражённый поведением жены. Некстати вспомнился депутат, отобравший у него могилу. “Хрен тебе, Серёга,- мрачно подумал бывший фотограф. - Чтобы моя Соня ходила на могилу какой-то прошмандовки? Да я тебя собственноручно удавлю в бронебойном гробу!”

Молчала и Вера. Она вспоминала мужчину на улице, приглашавшего к себе на праздник и племянников Софьи Антоновны. Вспоминала и чувствовала тепло внутри собственно тела. Это было восхитительно - чувствовать тепло, когда ты давно умер.