- Милая, то был не сон, - сказала мама после долгого молчания, - ты так и остаешься рабыней, ты не смогла вырваться.

- Нет! – Это наверняка шутка, но мне она показалась настолько злой, что даже выступили слезы. – Нет, что значит, я рабыня? Это ведь был сон, просто сон.

- Сашенька, - ласково сказал отец и, подойдя ко мне, погладил меня по щеке, он всегда так делал. – Твоя мама не шутит то, что происходило с тобой это все правда. Оглянись вокруг.

И я оглянулась. Теперь я находилась в каком-то зале, где на полу были разбросаны пушистые узорчатые ковры. Свет в помещении был необычным немного ярким, резким из-за прямых солнечных лучей, которые проникали в маленькие вытянутые окна. На мне было красное очень красивое платье с золотыми узорами.

- Хюррем!

Я обернулась и увидела мужчину, которого я где-то видела, но никак не могла понять где. Первое на что я обратила внимание, так это на его холодные, голубые глаза.

- Ты принадлежишь ему, - сказала мама.

Родители грустно улыбнулись мне и, развернувшись, пошли к двери, что находилась в другом конце зала.

- Не уходите, прошу! – еле как выдавила я. Мне было сложно говорить, потому что воздуха не хватало. – Не бросайте меня!

Я бросилась за ними, но мужчина, что назвал меня странным именем, схватил меня за руки и повел в другую сторону. Я начала плакать, пыталась вырваться и просить, чтобы меня отпустили. Внезапно в голове прозвучал чей-то голос, который звал меня. Я крепко зажмурилась и открыла глаза…

Резко распахнув глаза, я увидела, что кто-то сидит на моей кровати, от испуга, я обняла этого кого-то и заплакала еще сильнее. Женщина не могла быть такой широкоплечей, поэтому я сделал вывод, что обнимаю мужчину. Я даже не задумалась о том, кто это, потому что по-прежнему была напугана, расстроена и еще мне было дико холодно, а он был теплый.

Мужчина, которого я обнимала, прошептал что-то ласковое, что сразу подействовало успокаивающе. Я почувствовала, как его сильная рука гладит мои волосы, зарываясь в них пальцами.

Какой же он был теплый! По-прежнему плача, я сильнее прижималась к нему, стараясь получить побольше этого тепла.

- Лучше бы я умерла, лучше бы умерла, - прошептала я, утыкаясь носом в его плечо.

- Не надо так говорить, - шепнул тот, кто обнимал меня.

Я закрыла глаза. Какой красивый голос, а главное, что это не Сулейман. И тут я вспомнила последние события, и у меня бешено забилось сердце. И еще я поняла что мужчина, которого я не могла узнать во сне, это был именно султан.

Внезапно до меня дошло, что я знаю этот голос. Голос мужчины, что сейчас обнимает меня, он знаком мне до боли, я уже слышала его. Голова понемногу начала работать, и я оторвалась от человека, с которым так страстно обнималась.

- О Аллах, - простонала я и закрыла лицо руками.

- Хюррем, - Ибрагим дотронулся до моей руки, а еще тяжелее вздохнула.

Примерно через минуту, я уже начала здраво мыслить и постепенно, начала понимать происходящее.

- Ты хотя бы понимаешь, что если Пове…, - я запнулась, потому что с приходом сознания, пришли и свежие воспоминания, которые для меня были очень болезненны, - если… ну ты сам понимаешь кто, узнает, что ты был тут, да еще и обнимался со мной, то тебя накажут!

- А ты кричи громче, - язвительно произнес Ибрагим. – К тому же мы сейчас одни.

- Милый мой, - ядовито сказала я, - у этого дворца есть не только уши, но и глаза. Я порой про себя от гарема такие вести узнаю, что иногда скинуться в Босфор с высокой скалы хочется. Если верить слухам то я уже зарезала и отравила сотню людей, хочу стать Повелительницей мира, а еще, я не натуральная рыжая, а делаю маску для волос из хны!

Внезапно Ибрагим засмеялся. Я никогда не видела его таким. Он сейчас казался мне таким…. я даже не знаю, как сказать… человечным что ли. Если я видела его улыбку, то она напоминала мне оскал или была какой-то жеманной. А сейчас его лицо просветлело, словно лучик солнца выглянул из-за туч, он даже как-то помолодел. Греха таить не буду, я невольно залюбовалась.

- Хна значит, - проговорил Паша, - учитывая то, как ты шутишь, с тобой все в порядке.

- Ибрагим, Ибрагим, - протянула я, - неужели не понимаешь, что мой сарказм и смех – это как защита, я думала, ты меня хорошо изучил как своего врага.

- Кто сказал, что ты мой враг. Я вообще никогда не хотел с тобой враждовать.

- Да, так же как и я, всегда хотела дружить с Махидевран!

Ибрагим посмотрел на меня каким-то оценивающим взглядом и тяжело вздохнул.

- Это сделал Сул… - начал он.

- Да! – резко выкрикнула я. На душе снова стало мерзко, противно и ужасно, мне казалось, что я никогда не избавлюсь от этого чувства.

- Ибрагим, - шепнула я. Он удивленно посмотрел на меня, а потом смутился и отвел взгляд.

- Да? – спросил Паша после минутного молчания.

- Защити меня, мне больше не у кого простить помощи, но ты можешь отказаться…

- Я защищу тебя! – Ибрагим посмотрел на меня каким-то твердым, отважным взглядом. С таким лицом всегда герои на поле боя встречают неминуемую гибель. – Защищу.

Я слегка улыбнулась ему. В голове теперь снова царил полный беспорядок мыслей. Защищу. Но почему Ибрагим? Чем я заслужила твою защиту? Упреками, язвительными словами, угрозами. Чем? Почему ты полон решимости, защищать меня, почему я понимаю, что ты готов рискнуть ради меня?

- Но и я тоже не буду оставлять тебя без защиты, - произнесла я и с ухмылкой посмотрела на Пашу, - и именно поэтому тебе лучше уйти и сделать вид, будто ты не был тут сейчас со мной. Да, и подкинь лекарше, что стоит за дверью, денег, просто так ведь она не будет молчать.

- Мы можем без лишнего шума убрать свидетелей, - заговорщицки сказал Ибрагим.

Я улыбнулась, удивляясь тому, как у меня вообще хватает сил улыбаться и смеяться.

- Ох, Паша, с такими заговорами нас самих убьют!

После этого, заверив Ибрагима, что я сама доберусь до своих покоев, как только все улягутся спать, он ушел. И мне сразу же показалось, что как будто мое личное солнце погасло.

Лекарша вошла спустя пару минут, я увидела у нее в руках небольшой мешочек. Наверняка там золото, что ей дал Ибрагим.

Плохое настроение почему-то не возвращалось. Разве что стало чуточку грустно, но в остальном я держалась молодцом, даже тело болело не сильно, как и раны на лице.

- Как вы чувствуете себя, госпожа? – спросила лекарша.

- Как ни странно вполне хорошо. Как только все лягут спать, я пойду в свои покои.

- Как вам будет угодно, - пропела лекарша и чуть поклонилась, - только перед уходом вам надо принять небольшое количество гашишного масла.

- Что за масло такое?

Лекарша как-то загадочно улыбнулась:

- Именно от него вам так хорошо… на душе.

Я пожала плечами и положила голову на подушку. Уже наступил вечер, мне оставалось прождать все пару часов.

Сюмбюль старался не смотреть на меня, когда мы шли по коридорам дворца в мои покои. Приняв еще немного гашишного масла, я немного медленно соображала, зато почему-то было очень весело и хотелось смеяться, хотя вроде ничего смешного не происходило.

Посмотрев на Сюмбюля, что семенил впереди, я представила, какое у него сейчас испуганное или сосредоточенное лицо и, не выдержав, рассмеялась.

- О Аллах, госпожа, тише пожалуйста, - испуганно шепнул он.

А я не могла замолчать и с каждой секундой смеялась все громче и громче.

- Сюмбюль, сделай так, чтобы я уже замолчала! – еле как выговорила я, сквозь смех.

Вдруг мы услышали шаги. Я перестала смеяться и прижалась к стенке, словно могла слиться с ней и меня никто бы не заметил. Через пару мгновений из-за угла вышла Нигяр и зло посмотрела на Сюмбюля.

- Ты что тут ее развлекаешь что ли, чтобы идти, не так скучно было? – рявкнула Нигер на евнуха.

- Она сама так, я не причем, - начал оправдываться Сюмбюль. – Лекарша сказала, что такое может быть из-за гашишного масла.