Но только Лидия открыла рот, чтобы начать рассказывать о сне, как внезапно передумала. Она сама была до дикости напугана, а прошлая ночь в чертовом мотеле была вообще одна из самых диких и ряда вон выходящих. А тут еще она со своими снами. Странно, Мартин подумала о том, что наверное, разговаривала бы она об этом со Скоттом, то наверное все бы рассказала ему, но Стайлз…

Лидия посмотрела на парня. Он так заботится о ней и наверняка остро, но только в глубине души и не напоказ, переживает все то, что творится с ним и с друзьями. И кто же позаботится о бедном Стилински? Да, впервые Мартин почувствовала острую потребность защитить этого парня, хотя бы от временных переживаний. Эта меньшая часть того, что Лидия может сделать для Стилински, после всего того, что Стайлз сделал для нее.

- Ничего особенного, - пренебрежительно произнесла девушка, надевая на себя маску жеманности и холодности, которую чаще всего носит, - после той ночи, ты что думаешь, мне не будут сниться кошмары? – Мартин действительно не могла долгую часть пути уснуть, потому что как только закрывала глаза, тут же воспоминания о мотеле «Калифорния», невольно заполняли голову.

Стайлз просто кивнул, показывая, что все понял. Слыша пренебрежительные и раздражительные нотки в голосе Лидии, парень подумал о том, что она просто не хочет с ним разговаривать. Стилински что-то пробормотал на вроде: «хорошо, понял» и снова принялся читать книгу, которую читал еще до того, как Лидия проснулась.

Мартин чуть поерзала в кресле, думая о том, что наверное задела парня своей раздражительностью, и тут же девушка мысленно выругалась, потому что не понимала, с какой стати ее вообще должны волновать какие-то там небольшие обиды Стилински!

Однако, все равно промолчать девушка не смогла, поэтому решила поинтересоваться у парня, что он читает, чтобы хоть немного развеять обстановку.

- Да так, небольшой сборник рассказов Джека Лондона, - проговорил Стайлз, закрывая книгу.

- О, я тоже люблю Джека Лондона! – с восторгом сказала Лидия и выхватила книгу из рук Стилински. – Правда мне больше всего нравится его роман: «Мартин Иден».

Видя в какой восторг Мартин пришла от Джека Лондона, Стилински удивился, однако, решил поддержать беседу.

- А мне «Белый клык». А Эрнест Хемингуэй тебе нравится?

- Естественно! Это же классика! – Лидия посмотрела на парня таким взглядом, словно не понимая, как вообще можно задавать такие глупые вопросы. – «Райский сад», если не читал, очень советую, я много раз перечитывала эту книгу.

- Мне больше нравится «Опасное лето», - тоном знатока сказал Стайлз.

Лидия внезапно улыбнулась. Честно говоря, книги она любила не меньше, чем шоппинг или беседы о прическах, маникюре и новых новинках моды. Мартин с удивлением заметила, что уже не в первый раз случайно выясняется, что их интересы со Стилински местами совпадают.

Из раздумий о совпадениях и интересах, девушку вывело громкое предупреждение тренера Финстока о том, что они почти приехали в Бейкон Хиллс. Лидия с облегчением подумала о том, что наконец-то она дома.

***

Джэйм встретила друзей около школы. Сегодня была суббота, долгожданные выходные для учеников. Правда у самой Кин вид был изнеможённый и уставший. Помимо того, что после дня тяжелых поисков и открытия не очень приятной правды, девушка чувствовала себя неважно как физически так и душевно, брюнетка также ощущала сильное чувство вины. Естественно от Голди ей все равно влетело за то, что она не отвечала на звонки и пропустила занятия, которые были вчера. На вопрос: где же она пропадала весь день, Джэйм сказала, что спала у Эллисон, а у матери тут же появились подозрения, что дочь напилась вслед за Стайлзом, Айзеком и Скоттом. Услышав такие слова, Кин даже пожалела о том, что ее мама не знает всей правды, как к примеру все знает Мелисса про Скотта. В результате девушка сильно поссорилась с Голди и, естественно, эта ссора никак ее не радовала.

- Так Дерек все-таки нашелся? – тут же спросил Айзек, как только друзья вышли из автобуса и подошли к Джэйм.

- Нашелся, - недовольно процедила Кин.

- Что-то случилось? – Эллисон сразу же заметила, что Джэйм дико зла и одновременно с этим как-то растерянна, и вид у подруги был очень уставшим.

- Даже говорить ничего не хочу! – внезапно крикнула брюнетка и взмахнула руками. Голос ее дрожал. – Хватит с меня уже! Если хотите, отправляйтесь к этому… идиоту сами.

Кин отдала Лидии ключи и, развернувшись, побежала прочь. Друзья замерли в недоумении, смотря подруге в след.

- Думаю, все прошло очень дерьмово, - пробормотал Стайлз.

Естественно Скотт и Айзек не смогли усидеть на месте и поэтому, распрощавшись с друзьями, сразу же направились к Хейлу.

По дороге к Дереку, Маккол почему-то никак не мог выкинуть несчастный вид Джэйм из головы. Когда девушка крикнула о том, что не хочет ничего говорить, парень буквально почувствовал душевную боль и сильную обиду подруги. Странно, но за этими чувствами Джэйм Скотт неожиданно подумал о том, что если еще раз Дерек обидит Кин, он просто оторвет ему голову. Девушка итак много настрадалась и натерпелась за последние месяцы и лично для Дерека и для них многое сделала. Так почему же Хейл все никак не перестанет вести себя как свинья?

Скотт глубоко вздохнул и откинул голову назад. Потому что это просто Дерек.

***

В воскресный вечер Голди решила поступить с дочерью жестоко. Женщина отправилась на свидание с Крисом, оставив дочь наедине с собственными мыслями и с собственными оскорблениями, которые она держала в глубине души.

Именно оскорблениями…

Пока Джэйм лежала на кровати и пыталась уснуть, в ее голове проносились множество вариантов того, как она могла, так сказать, по справедливости поступить, когда увидела Хейла, который пытался себя утешить, находясь между ног какой-то шлюхи. Именно шлюхи… а еще для Кин эта неизвестная была дрянью, стервой, последней сучкой и грязной проституткой. Для Дерека тоже нашлись обидные слова, только более злые и грязные, которые, наверное, Кин даже в порыве сильной злости не смогла бы произнести вслух. Зато мысленно она могла себе это позволить. Оскорбленной Джэйм, как ни странно, чувствовала не только себя. Ей казалось, что друзей, как и ее, все равно что ткнули в грязь лицом, словно нашкодивших псов. Пока они бегали и искали Дерека, страдали по нему и метались в неизвестности жив он… Или нет! Старались не терять надежды на то, что все-таки жив, он… занимался сексом с той шлюхой. Именно с ней.

Джэйм перевернулась на бок и посмотрела на окно, через которое проникал свет еще не полной луны. А ведь скоро полнолуние. Теперь Кин всегда придавала значение полной луне, даже не смотря на то, что сама была человеком. Для нее полнолуние стало как что-то неизбежное, ночь – когда творится что-то ужасно и безумно плохое.

Брюнетка лежала на кровати где-то полчаса, не шевелясь и ровно дыша, смотря на кусочек луны, что был немного ей виден. Луна отдавала голубоватым сиянием и сейчас казалась холодной и дико неприступной. И как люди смогли высадиться на нее?

Философские вопросы, касаемые луны и человечества, ненадолго заняли голову бедной Джэйм, которой, казалось, что до наступление утра ее головушка и вовсе взорвется от бешенного потока мыслей. Снова возникли ненужные воспоминания, которые опять вызвали слезы. Кин заплакала, утыкаясь лицом в подушку и, стараясь сдержать рыдания, но получалось плохо.

Внезапно вспомнился момент, как Дерек тогда в спортзале сказал Джэйм, что никогда не простит ее за побег. Теперь девушка поняла, что они квиты. Как он не простит ее за побег, также она не простит его за чертов поступок, который можно охарактеризовать просто как дико эгоистичный и не только по отношению к ней, но и по отношению к другим.

- Никогда не прощу, - сказала Джэйм, переворачиваясь на спину и смотря на белый потолок, - никогда.

Вдруг послышался стук в деверь.

От неожиданности Джэйм подскочила и посмотрела на часы, что стояли на прикроватной тумбочке. Уже пошёл второй час ночи. Голди сказала, что сама откроет дверь ключом, если явится конечно, а из друзей так поздно никто не мог прийти. Хотя…