Брок никогда не завидовал тем, кто имел суперспособности. Он знал, что может убить если не всех, то многих: в рукопашной - использовав подходящий момент и надменность, застилающую глаза, которой рано или поздно пропитывались все "сверхи"; издали - с удобной позиции, использовав снайперскую винтовку; отравив - он хорошо разбирается в ядах и боевых отравляющих веществах; натравив кого-то третьего - Брок не просто тупой качок с винтовкой. У него мозги есть, и использовать он их умеет.

Это грело душу, добавляло гордости и даже гордыни, плечи расправлялись, шаг делался четче.

Он не завидовал, но иногда, когда падал без сил на маты тренировочного зала, валялся в грязи и крови на миссии, кусал губы, чтобы не заорать на медицинской койке, мечтал о том, как было бы хорошо иметь совершенно определенную способность. И кто ж знал, что эта тщательно запрятанная и лишь изредка доставаемая детская мечта исполнится? После того, как он тупо сдохнет?

Теперь, когда его мечта исполнилась, Рамлоу стал пахать еще больше. Он скрупулезно восстанавливал форму, невзирая на детское тело: оно вырастет, и Брок станет еще сильнее. Быстрее. Смертоноснее. Да, пришлось полностью пересмотреть методы ведения боя, ведь в будущем он будет на несколько сантиметров ниже себя прежнего, и минимум на десять килограмм легче. Однако теперь у него есть то, что компенсирует физические изменения.

Теперь у него есть Сила.

***

К четырнадцати годам Брок достиг практически всего, что хотел. Сваливать с планеты он не спешил, и не потому, что долго раздумывал или лениво решил дождаться наступления вполне определенных событий, а потому, что был занят по уши.

Кеноби оказался настоящим учителем. Он так понятно говорил и показывал, что только полный тупица бы не понял. Брок всегда был хорош в обращении с холодным оружием, он с ножом практически не расставался, однако с сейбером были свои заморочки. Впрочем, Рамлоу излюбленным оружием одарённых не ограничивался. В его арсенале были и кортозисный клинок, и вибро, и просто металлические - он не хотел себя ограничивать, чтобы не попасть в зависимость от опасной игрушки. А также он не расставался с бластером.

То, что удалось наладить контакт с джедаем, Брок считал огромной удачей и результатом долгой и планомерной осады. Дядя был против общения с отшельником, попытавшись донести свою точку зрения до племянника. Брок, крайне щепетильно относящийся к Долгам Жизни - именно так, с большой буквы, недолго думая, экспрессивно послал Оуэна на хрен и в такие глубокие и далекие... места, что Ларс только глаза выпучил от удивления - Рамлоу всегда гордился тем, что матом не просто ругается, а разговаривает, и никогда не упускал возможности пополнить словарный запас.

Ну а то, что окружающие считают его матерщинником и мудаком - так Брок не нанимался разъяснять, что запросто цитирует сонеты Шекспира по памяти, великолепно разбирается в истории войн и конфликтов и с радостью расширяет свой кругозор: ведь от знания каких-то давно откинутых за ненадобностью мелочей в мифах и сказаниях зачастую зависело, вернется он с миссии живым, или нет. Пусть его недооценивают - это лишний козырь в рукаве.

Естественно, Кеноби не дурак. Мужчина неопределенного возраста, выглядящий и на тридцать, и на полтинник (разница в одну сбритую бороду) совершенно не тянул на сумасшедшего. Психика у магистра очень закаленная, знания - безмерны, опыта он имел - хоть жопой жуй, и не понять, что Люк Скайуокер, едва не отдавший концы, защищая драгоценную воду в испарителях, "сильно изменился за лето", просто не мог.

Но он никогда не поднимал эту тему, никогда не лез Броку в душу и никогда ни словом, ни жестом не давал понять, что его что-то смущает. Оставшийся в одиночестве джедай обрел смысл жизни и готов был носить своего почти падавана на руках, радуясь тому факту, что теперь ему есть с кем поговорить. На абсолютно любую тему.

Брок уже даже как-то почти решился рассказать, но взгляд у Оби-Вана был настолько мягкий и понимающий, что Рамлоу плюнул на все, молча сжал плечо учителя и сел рядом, любуясь звездами. В ту ночь они напились до поросячьего визга, Брок, дорвавшийся до хорошей выпивки, невзирая на нежный возраст, хлестал шикарный бренди, как воду, радуясь, что Сила помогает его переваривать, да и опыт есть, невзирая на юные годы - зря, что ли, он регулярно в Анкорхед наведывается? Да и Оуэн такую бражку гонит - закачаешься. Буквально.

Они сидели под холодными колючими звездами, пили, закусывали, и Оби-Ван рассказывал без утайки, как же все так получилось. Брок слушал, жевал вяленое мясо и думал, что правильно не верил в сопливые причины падения Храма в фильмах.

Плевать Энакину Скайуокеру было на мать, жену и всех прочих. Не было никаких сопливых страданий и стенаний. Сидиус предложил бывшему рабу то, что тот ценил превыше всего, и это была не свобода.

Власть.

Оби-Ван понял это, еще когда Энакин был падаваном. Он прямым текстом говорил своему ученику, что тот получит вожделенный титул магистра. Не сразу, но получит. Ведь почти вся их Линия состояла из магистров, за редким исключением. Он войдет в Совет, получит все, что хочет... До достижения сорока, скорее всего. Как сам Кеноби, ставший магистром в тридцать три.

Скайуокер ждать не хотел.

И когда Сидиус прямо и недвусмысленно сказал, что он даст своему будущему ученику власть над галактикой прямо сейчас в обмен на предательство, тот не колебался. Храм он штурмовал лично, возглавляя легион клонов. И убивать детей, стариков и раненых у него рука не дрогнула.

Разоткровенничавшийся Кеноби даже показал Броку сохраненные им при бегстве записи, и матерый террорист, которого в Гидре боялись очень обоснованно, сплюнул с омерзением. Да, он сам тоже тварь та еще, да и Пирс от Сидиуса, по мнению Брока, ничем не отличался, просто выглядел презентабельнее, но это...

Это было отвратительно.

Брок никогда не считал, что в убийстве слабых есть хоть какое-то достоинство. Он предпочитал как минимум равных противников.

А Энакину просто нравилось убивать.

Отвращения добавил и тот факт, что от чересчур настырной супруги новоявленный ситх тоже поспешил избавиться. И то, что она была беременна его детьми, сходящего с ума от вседозволенности Скайуокера не остановило. Она стала свидетельницей того, как Сидиус избавляется от отслуживших свое марионеток, и превратилась в нежеланного свидетеля. Люк и Лея выжили только потому, что Кеноби, помчавшийся спасать полетевшую на Мустафар для переговоров с лидерами сепаратистов Амидалу, сделал женщине кесарево сечение. Она умирала. Не от того, что надышалась отравленным воздухом, и не от рук супруга - из нее выкачали все силы, передавая их подыхающему Вейдеру.

Силовой вампиризм.

Кеноби пытался остановить процесс, но сумел только замедлить: Сидиус явно хорошо изучал темные ритуалы. Джедаю удалось немногое, Люк, как более сильный, остался не только жив, но и сохранил свои силы, а вот Лея оказалась слабее, и ее связь с Силой была разорвана раз и навсегда. И детей не отвезли на Набу по распоряжению Падме: Вейдер, которого умирающая женщина уже не считала своим мужем, оклемавшись, первым делом помчался бы к ее семье - проверять. И ни о каком добре она не бормотала, потребовав от Кеноби, чтобы тот убил бешеное животное, как только представится возможность.