Только эти греховные глаза и верхушка скверной лысины, а также одежда на несколько размеров больше, чем нужно, показывали Вешу, что хозяин принял его за какого-то приглашённого покупателя, и поскольку Веш был явно не тем человеком, он повернулся, чтобы уйти. Но тут это похожее на гнома существо, схватило Веша за рукав и улыбнулось. На самом деле не было причин нервничать, хозяин только хотел убедиться в том, что любопытство Веша было полностью удовлетворено. Не хочет ли он более внимательно осмотреть товары в этом магазине? Но когда Веш спросил о цене того причудливого, маленького нефритового бога, которого он видел на витрине, хозяин только поторопил его через тусклые коридоры в тёмную маленькую комнату в задней части магазина, которую он открыл, и пригласил Веша войти.
В этой комнате было почти пусто, здесь находились только четыре кувшина и длинный деревянный ящик с крышкой, расположенный в углу. Хозяин прыгнул к этому подозрительному ящику и начал бряцать железными замками. Но ещё до того, как открылся первый замок, Веш заметил что-то очень своеобразное в этих кувшинах: трое из этих выпуклых сосудов производили тихий шум, пугающе похожий на шуршание летучих мышей или постукивание чьих-то когтей. Но четвёртый кувшин был пуст, и Веш не стал долго и напрасно фантазировать о жильце этого кувшина и его пустоте, наводящей на размышления. А когда второй замок упал, Веш спросил, что находится в этих запечатанных кувшинах, но хозяин только загадочно ответил: "Лучше не спрашивай", и засмеялся собственной шутке. Затем звякнул третий замок, крышка бесшумно открылась, и Веш увидел золотую маску, которая хранилась в ящике. Есть серьезные сомнения, что эту маску можно изящно описать. Хозяин снял маску со слепка лица, на котором она лежала, и взял её так, чтобы Веш мог получше рассмотреть её и просунул палец через одну из узких прорезей для глаз. Этот предмет, утверждал хозяин магазина, по слухам, обладает определёнными свойствами, которые могут представлять интерес для философов, ей пользовались всего четыре раза, поскольку один из злобных Великих Древних создал эту маску и дал её Миру. Продавец ничего не знал о первых трёх владельцах этой маски, кроме того, что третий сошёл с ума и умер два столетия назад; четвёртый был поэтом и выбросил маску в одном из переулков Селефаиса, а затем вскрыл себе вены на обеих руках. Но всегда маска возвращалась к Хранителю, на которого Великий Древний наложил заклятие, - жильцу ящика. Продавец не рассказал, как этот ящик попал в его магазин. Но свойства, которые слухи приписывают золотой маске, - это ни что иное, как раскрытие людям формы их собственных душ.
Выражение водянистых глаз хозяина не понравилось Вешу, он отсчитал монеты в жадную ладонь и покинул магазин с пакетом под мышкой. Обратный путь по этим улицам он нашёл без дальнейших происшествий. Но один раз он услышал мягкий топот по булыжниках за своей спиной, и, обернувшись, заметил, как что-то чёрное с бинтами на запястьях рассмеялось и соскользнуло в ливневую канаву.
Но теперь на Востоке небо посерело, и рассвет, как бледный дым, скрыл звёзды. Это был час, когда стражники гасят свои лампы и идут домой среди теней, и существа, чей дом - Ночь, тайно прячутся в шкафах и неосвещённых местах, а добродетельные люди просыпаются, чтобы открыть свои лавки и занимаются разными делами. Но Веш не замечал наступления утра, он уже начал видеть странные вещи на знакомых улицах. Он должен был пройти мимо того храма, в котором Нат-Хортат прославляется в Нити-Ваше, и уже почти слышал, как Ночь бормотала в тёмном портике храма; но стук его шагов казался странно неуместным. Теперь и бесконечные ряды мрачных складских зданий причудливо изменились, тропинки стали темнее, и в те узкие проходы между ними даже не заглядывали звёзды. Веш со своим пакетом ускорил шаг, всё время бормоча себе под нос: "А что, если...?" и ругался, потому что переулки сжимались за его спиной. Веш хорошо знал, что такие явления не совсем естественны; и поэтому решил, что будет лучше, если окажется, что он сходит с ума. Кирпичи не должны пахнуть кожей и плесенью, они никогда не должны выстраиваться в такую внушительную последовательность, неотличимую от бесконечных рядов пыльных книг. Веш теперь был очень рад, что он не может читать дьявольские символы на их страницах. Демон из слоновой кости, стоящий на прилавке, посмотрел на него...
В то же утро четыре запечатанных кувшина из магазина Гетеха перешли во владение видному торговцу из Селефаиса, который воображал себя знатоком старых вин и надеялся на эту покупку, чтобы добавить нечто особенное в свои погреба. Было неприятно, когда слуги произвели вскрытие одного из кувшинов.
ГЛАВА X
СОЗДАТЕЛЬ БОГОВ
Относительно магазина Гетеха стоит также рассказать, что в его левом окне долго сидел и, возможно, всё ещё сидит неподвижно, последний невостребованный шедевр, созданный ни кем иным, как самим Ях-Вхо. Это маленький идол из нефрита с двумя глазами; вершина раннего антропоморфного периода в работе этого скульптора. В своей скромной мастерской на отшибе Нити-Ваша Ях-Вхо жил и работал долгие годы; и резчики лавы из Нгранека вспоминали о нём со слезами.
Ях-Вхо, который сделал множество скульптур богов, поклонялся только Йопу, маленькому идолу, которого он вырезал по своему образу из диорита. Но Стхуд был идолом, слишком ужасным, чтобы ему поклонялись люди. Его жрецы появились исключительно для того, чтобы люди не молились Стхуду, и не пробудили его для совершения чудес. Стхуд совершил всего три чуда с тех пор, как он был вырезан из песчаника. Об этих чудесах не сохранилось никаких записей, но последним его деянием было сотворение людей. Один вор по имени Зит был против такого отношения к богу, и понимал, что жрецы Стхуда не позволят ему молиться.
Поэтому он надел мягкие тапочки и вышел из своего дома под звёздным небом, двигаясь от одной тени до другой по мощёному переулку, пока не добрался до храма Стхуда. Войдя внутрь, он увидел, что этот бог спит, и выглядит как луковица на высоком пьедестале, докуда не доходят молитвы. Здесь Стхуд спал пять миллионов лет до того, как пришли люди, и построили вокруг него свой храм, и где он сможет проспать ещё пять миллионов лет, если не будет слышать людские молитвы. Зит тихонько задушил жреца, обязанность которого заключалась в наблюдении за тем, чтобы никто не молился Стхуду. Затем, размотав тонкую верёвку с крюком на конце, он аккуратно забросил крюк на бугорчатое горло Стхуда и проворно стал взбираться вверх по верёвке. Но этот идол, похожий на луковицу, наклонился вперёд под тяжестью вора...
И, возможно, для Зита было бы лучше, если бы он был чуть медлительней, когда этот низвергнутый идол врезался в бронзовые плиты пола, потому что тогда Зиту никогда бы не пришлось встретиться с теми, кого вызвало причудливое эхо. Они сделали с этим несчастным вором то, о чём лучше не говорить; и после этого заперлись на всю ночь с задушенным жрецом и некоторыми частями Стхуда, чтобы провести гадание на ужасных рунах и призвать душу своего бога из бездны, в которую она улетела. А утром жрецы направились к Ях-Вхо.
Они нашли скульптора среди огромных облаков мраморной пыли и обломков драгоценных камней в его скромной мастерской. И кто знает, какие боги возникли из материалов, от которых осталась эта сверкающая пыль? Мастер отложил свою метлу, и жрецы развернули перед ним свиток нового пергамента, пугающе похожего на фигуру вора Зита. На пергаменте были прорисованы возмутительные черты бога, которого Ях-Вхо должен был вырезать из камня.
А Ях-Вхо объяснил жрецам, что в этой части Страны Грёз было не модно, чтобы идол выглядел словно луковица, согласно их чертежу, но жрецы настаивали на своём. Ях-Вхо ещё раз посмотрел на пергамент и нахмурился; но сказал, что можно приделать идолу глаза, в его мастерской как раз есть несколько подходящих изумрудов. Но жрецы отвечали, что для Стхуда иметь глаза было неслыханным делом, и пробормотали ужасные слова против изумрудов. Затем Ях-Вхо спросил: из какого камня делать идола, и жрецы ответили: из песчаника. Тогда Ях-Вхо возобновил подметание мастерской, показывая, что приём закончен. Он не мог адекватно выразить своего презрения к поклонникам такого идола. А они назвали определённую цену в опалах.
