Я мягко спрашиваю:

— Где Макбрайд, Турло?

Он вздрагивает, горе и гнев сменяются быстрой, ледяной вспышкой страха.

— Я не знаю, — говорит он жестко. Но его преданность хрупка, этот ужас более реален, чем все, что он показал Джубили.

— Ты боишься его, — мягко продолжаю я. — Скажи мне.

Он колеблется, переводя взгляд туда-сюда, с меня на Джубили.

— Он застрелил его, — выдыхает Турло наконец. — Бармен — большой. Мы искали капитана Чейз… мы собирались только попугать людей, пока нам кто-то не скажет, где ее найти.

— Продолжай. — Выражение лица Джубили нечитабельное, ее гнев перетекает во что-то другое, во что-то холодное.

— Макбрайд продолжал кричать на парня, снова и снова. Парень не сказал бы нам, где тебя найти, trodaire. Поэтому Макбрайд выстрелил в него и поджег… — продолжает он, говоря отрывисто, страх мешает ему выговаривать слова. Но когда Джубили отворачивается, ее плечи напряжены, горе Турло вспыхивает снова. — Она была там, Флинн. Все это знают. Она должна заплатить.

Я чувствую, как моя грудь наливается тяжестью.

— Я знаю, что она была там, но из ее оружия никогда не стреляли.

— Ну, те люди… Майк, остальные… они не были убиты из обычного оружия. Это был лазерный пистолет. У кого еще есть такое оружие, кроме солдата?

Внезапно комнату накрывает тишина. Джубили поднимает взгляд, и то же понимание ударяет всех троих. Мир переворачивается вверх дном, и мою кожу покалывает, когда волна головокружения проносится через меня. Мы все знаем, у кого есть такое оружие, потому что он недавно использовал его, чтобы выстрелить Молли в затылок.

Вдалеке ревут выстрелы, когда мы с Джубили пересекаем базу. В воздухе раздается треск старомодного баллистического оружия фианны и смертельный свист лазерных пистолетов. Вонь оплавленного пластика и сожженных химикатов висит в воздухе. Мне хочется находиться как можно дальше от камер. Подальше от Турло Дойла, подальше от «Молли», который больше никогда не будет «Молли». Я начинаю спотыкаться, когда мои ноги начинают еле волочиться, и Джубили хватает меня за руку, таща я собой.

Макбрайд. При всех наших различиях, при всей его тяге к войне, я всегда верил, что мы хотим одного и того же — процветания для Эйвона, мира и справедливости для нашего народа.

Но он убил Фергала. Он убил Майка. Он убил каждого, кто лежал мертвым в нашем убежище, просто чтобы зажечь запал этой войны. А теперь и Молли, потому что он не предал бы Джубили.

И он все еще где-то там, с Шоном. О, Боже.

Я возвращаюсь в настоящее время, когда коммуникатор на рукаве Джубили гудит, и она ныряет в укрытие здания, чтобы лучше слышать. Раздается знакомый голос с сильными помехами.

— Ли, это Мерендсен, докладываю.

Она приподнимает запястье, чтобы ответить.

— Продолжайте, сэр.

Голос Мерендсена приглушенный, но четко идентифицируемый.

— Ли, командир Тауэрс подняла уровень угрозы и приказала всем не при исполнении покинуть базу и Эйвон. Включая меня.

— Из-за «Молли»? — Она закрывает глаза, когда произносит его имя.

— Потому что они подтвердили, что у фианны есть зенитное орудие. Следующий шаттл отсюда может быть последним, и я буду на нем. Я был готов пойти на риск и остаться, но командир сказала, что если я не сяду на борт, она меня сама сопроводит. Я направляюсь к орбитальному космопорту. Ты мой сопровождающий и, если тебя не будет здесь для пилотирования, это сделает кто-то другой. — Он делает паузу, раздается статическое шипение. — Я бы не отказался от возможности попрощаться. — Хотя слова обычные, я понимаю, что он пытается сказать. Я пытался остаться, но мне не дают. Я должен поговорить с тобой, прежде чем уеду. Но их система связи не является приватной.

— Направляюсь в вашу сторону, — жестко отвечает она, распрямляя плечи. Капитан Чейз снова в работе. Что бы Мерендсен не сказал ей, мы должны услышать это больше, чем когда-либо.

— Есть еще кое-что, капитан.

— Сэр?

— Они собирают всех гражданских в столовой в целях проверки, сканируют их генные маркеры. — Он делает паузу, тишина становится тревожной. — Если ты увидишь кого-то из них, ты должна направить их туда.

Она смотрит на меня с волнением во взгляде.

— Поняла, сэр. Спасибо за предупреждение, — отвечает она ровным голосом.

Разум все еще полон тумана — имя Макбрайда стучит в голове, как барабан. Но потом Джубили одергивает мой рукав, стараясь лучше скрыть закрученный код татуировки генотипа. Затем она сует руку мне между лопаток, и с толчком, заставляет меня двигаться вперед.

Мы начинаем бежать к стартовым отсекам. Взрыв вторит из болот, дрожащее напоминание о безумии Макбрайда. Мы теряем нашу единственную связь с «Компанией Лару», наш единственный шанс узнать, что убивает Эйвон.

Девочка ищет своего призрака из Новэмбэ. Она так уверена, что он где-то здесь, в бесконечных залах и покоях. Он никогда не покидал ее раньше, да и призраку все равно, на какой планете она находится. Она ищет уже несколько часов. Приют внутри безлюднее, чем снаружи, и она никогда не исследует все комнаты.

В одном из общежитий находится минискрин, контрабандой ввезенный каким-то ребенком, старомодный, но работающий. Комната пуста, но кто-то оставил включенным экран, который трещит и разрушает тишину. На нем женщина говорит о войне, заканчивающейся на какой-то далекой планете, пока на заднем плане прокручиваются кадры разрушений и беженцев на воздушной подушке.

Девочка смотрит на экран и этот город — Новэмбэ.

Но когда она приближается, она понимает, что это не может быть ее Новэмбэ. Город на экране оживает, здания перестраиваются, дети там поджигают петарды. Он похож на игрушку, модель, копию того места, где она жила, изображения на экране никогда не станут реальностью.

Новэмбэ в ее воспоминаниях был разорван на части, и так будет всегда.

И призрак из Новэмбэ исчез.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ДЖУБИЛИ

ТЕЛО ПРОТЕСТУЕТ ПРОТИВ ТАКОГО ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ. Постоянные бои, бег, прятки. Нехватка сна и слишком много горя. Я чувствую, как оно горит в крови, когда я бегу быстрее, стремясь к пусковым отсекам. Если меня не будет рядом, чтобы пилотировать шаттл Мерендсена, я потеряю шанс узнать, получил ли он ответ от Лили — и, судя по волнению в его голосе, я уверена, что он его получил. Мы должны иметь эту информацию. Я еще даже не рассказала ему ни о Флинне, ни о командире Тауэрс. Но что я могла сказать?

Пока бегу, я фокусируюсь на ноющих мышцах. Я пытаюсь не думать о Молли, пытаюсь не представлять его под дулом пистолета, все еще отказывающегося сказать Макбрайду, где меня искать.

Глаза наполняются слезами от смеси горя и холодного воздуха, и я поднимаю руку, чтобы стереть проблеск влаги. Я слышу Флинна на полшага позади меня — когда я ускоряюсь, он ускоряется за мной. Пару недель назад я была бы удивлена, что он не отстает. Теперь же нет. Я никогда не считала, что жизнь на болотах похожа на пикник, но я не знала, насколько его тренировки — потому что это были тренировки, даже если он был не в униформе — похожи на мои.

Наш маршрут проходит мимо столовой, и те, кто выглядят наполовину гражданским населением базы, находятся там, в длинной очереди, ползущей между столами и скамейками. Пара мундиров пробираются вдоль очереди, и в ожидании гражданские закатывают рукава, чтобы предложить свои маркеры для сканирования. Охрана поймала только одного преступника в «Молли». Все, кто не относятся к военным, обязаны доказать, что они могут или должны быть здесь.

Стартовый отсек — это серия длинных, низких, массивных ангаров, высотой не более двух этажей, но основная часть зданий находится под землей, где содержатся все транспортные средства, военные и гражданские, связанные с базой и городом. Одна из изогнутых крыш открыта, признак того, что корабль собирается взлететь… или уже это сделал.