- Да кто ты такой, чтобы читать мне нотации? Папочка? Я вправе сам решать. – Тимур открыл дверь, а потом повернулся на него, сжав ручку. – Где мой брат сейчас?

- В этой же больнице, на втором этаже.

- Что? С ним что-то произошло? – Он нахмурился, смотря на Кирилла. Тот покачал головой.

- С моим братом случилось. Его лучшего друга убили рядом с ним, он получил сотрясение. Твой брат сейчас рядом с ним.

- Хах, няньку бесплатную нашел? – Рыжий вышел и направился на второй этаж, бросив взгляд на медсестру. Та виновато потупила глаза, что-то пролепетав «Я не могла его остановить, простите». И по логике вещей, Тимур должен был понимать, что хрупкой брюнетке не остановить полицейского, когда он что-то хочет.

- Простая просьба, которую твой брат, как хороший человек, выполняет. – Кирилл фыркнул, идя следом. Да, характеры у двух братьев такие же разные, как и у них с Тошей. Тимур был каким-то гопником, который жутко раздражал. Герц бы даже не удивился, если обнаружил в его кармане семечки.

- Ага. – Махнул рукой Рыжий. Они зашли вместе в лифт.

- Значит отказываешься от помощи полицейских? – Усмехнулся Кирилл, прислонившись спиной к стене. – Решишь сам себя защищать?

- Я подумаю. – Фыркнул Тимур. Лифт приехал на второй этаж и двери открылись. Они почти одновременно вышли и направились к кабинету, где находился Тоша и Киря. Тимур открыл дверь и замер, смотря на эту картину. Двое парней спали рядом. Один был перевязан, другой же был Соколовским-младшим.

- Мда. Ладно, пусть спят. – И Кирилл закрыл дверь перед лицом Тимура. Тот хмыкнул и перевел взгляд на Герца.

- О, папочка, решил свести отпрысков? – Повернулся и направился по коридору. – А на счет охраны я подумаю. Член мой ты уже видел, чего мне еще бояться?

Кирилл усмехнулся и промолчал. Он не пошел за ним, а прошел к скамейке и сел на нее, сложив руки замком. Бояться стоит многого.

Месяц спустя.

- Носок. Подними. Сложи. Убери. День куда угодно, но убери. – Кирилл приподнял бровь, смотря на Тимура, который валялся на диване с попкорном и смотрел сериал. На полу валялся один носок, не считая крошек.

Соколовский перевел на него взгляд и показал средний палец. Не нужно говорить, как это бесило Герца. В его идеальной чистоте, в его идеальном порядке – появился такой хаос. Можно сказать, что брюнет даже сожалеет о фразе, что Тимур может жить у него, пока Кирилл и Анатолий тусуются в больнице.

Кириллу казалось странным, что они так быстро подружились. Но он молчал, лишь следил за ними.

К его удивлению, Тимур согласился пожить у него под защитой. Но вот скорее этот рыжий обмудок сдохнет от рук самого Герца, а не от рук маньяка.

- Я сказал – убери. Он валяется.

- Иди нахуй, он лежит. – Махнул на него рукой рыжий и продолжил жрать попкорн. Кирилл опустился, взял носок, поднялся и резко подскочил к Тимуру, открыв ему рот и засунув носок прямо в горло.

- Доволен? – ласково произнес полицейский, отодвинувшись и пойдя на кухню. Соколовский давился носком, вытащив его и закашлявшись.

- Пидарасина!

Звонок. Кирилл берет трубку и тяжело вздыхает.

- Да, сейчас приеду. – Кладет трубку и проходит в коридор.

- Ну и что случилось, гандон?

- Твой и мой брат сбежали.

Канеки: Хиде, обмудок! Ска! Ты где? Ну нахуй, нажрусь.

========== Страх. ==========

Эти шаги разносятся по коридору, создавая эхо. Музыка играет в соседнем зале, но она доносится как-то приглушенно, словно стены были созданы из невероятно толстого металла, который почти не пропускает звук. Кричи не кричи, тебя никто не услышит. Беги, не беги, ты не выберешься до черного выхода.

Яркий свет ламп слепит, ты можешь лишь закрыть глаза и зажмуриться. А потом услышать краем уха, как по коридору, сзади тебя, идут шаги. Они медленные, словно хищник вышел на охоту, собравшись тебя поймать, атаковать и сожрать своими клыками, забрать твою жизнь, выдрать из тебя сердце, отнять твое дыхание.

Куда идти? Ты теряешься, дыхание сбивается и начинается паника, которая заставляет твое сердце биться в бешенном ритме разъяренной колибри, у которой спиздили цветок.

Ты поворачиваешь налево, бежишь, спотыкаешься и пролетаешь пролет на своем животе. Больно, не так ли?

Музыку почти не слышно, она ушла, скрылась где-то за стенами. Удивительно, что в коридорах здания клуба никого нет. Ни проститутки, которая привела клиента, ни пьяных ребят, ни хозяев клуба. Никого. Лишь яркий свет, шаги, страх и пустота.

Ты их слышишь. Шаги. Они тебя пугают, ты знаешь, что это может быть. Рыжие волосы прилипают ко лбу, ты встаешь и бежишь вперед.

Но тебе резко перегораживают путь. Ты распахиваешь ярко зеленые глаза и отходишь назад. Поворачиваешь, чтобы снова бежать, но рука этого неизвестного хватает твои волосы, закидывают твою голову назад.

- Нет! Пожалуйста, не надо! – Ты вырываешься, это приносит тебе боль, но ты терпишь ее. Главное сбежать. Ты пытаешься поймать взглядом лицо этого человека, но у тебя не получается. Ты слышишь лишь его дыхание, потом тихий смех.

А затем ты замечаешь лезвие, которое идет к твоему глазу. Ты успеваешь крикнуть «нет» и оно с противным чавканьем врезается в твой глаз. Ты кричишь от боли. Глазное яблоко вытекает вместе с кровью. А этот человек переворачивает лезвие, вырезая ровную дырку. С чавкающим звуком вытаскивает и подносит ко второму глазу, из которого текли слезы.

- Пожалуйста.. – Шепчешь ты. Тебе так больно. Так страшно. Ты пытаешься вырваться из последних сил, но все дрожит. Все теряется. Все так тщетно. Ты беспомощен. Ты умрешь. Ты это понимаешь и слезы катятся по глазам.

Этот человек вытирает твои слезы. Шепчет тебе на ухо:

- Тише.

И протыкает тебе второй глаз. Ты снова кричишь от боли. И ничего не видишь. Твой мир померк, остался лишь мрак. Ты больше никогда не увидишь улыбку матери, не увидишь прекрасный взгляд невероятных глаз своего любимого человека. Не посмотришь на небо, не залюбуешься природой. Больше ничего этого не будет.

Тебя толкают на пол и ты падаешь. Все тело дрожит. Тебя переворачивают и садятся на грудь. Ты царапаешь пальцами кафель и продолжаешь что-то невнятно шептать. Как тебе страшно. Как ты хочешь к маме.

Ты чувствуешь, как иголка протыкает твою кожу у рта. Ты кричишь от боли, сопротивляешься. Но он не дает тебе даже сдвинуться. Сильный, словно полицейский, или мчс-к, боксер или просто человек, занимающийся спортом.

Ты чувствуешь, как кровь стекает по твоему рту вниз. Ты еще что-то чувствуешь. Он зашивает тебе рот, делая это медленно и тщательно, словно творя красоту. Красоту на коже человека. Такое вот хобби, вышивка, на радость всем маньякам и ненормальным.

Он закончил. Содрал с тебя футболку и начал вырезать на груди какой-то знак. А потом поднимает взгляд и резко хватает рукой за волосы, оттягивая назад. Ты еле живой. Ты уже не чувствуешь боли. Ты не чувствуешь ничего, кроме желания, чтобы это все закончилось. Как эхо, до тебя доносится:

- Так ты крашенный? – Его голос показывал бешенство. А потом нож проткнул его грудь.

Темнота. Ты умер. Ты больше никогда не будешь жить. Никогда не услышишь голос любимых людей. Не совершишь то, что хотел. Твои мечты никогда не сбудутся. Тебя больше нет. Ты умер. Ты теперь просто тело, которое начало остывать, на холодном кафеле в коридорах клуба, куда ты пришел отдохнуть.

Отдохнул? Нужно ли это было тебе?

Ты умер.

А ты еще хочешь покрасить волосы в рыжий?

========== Камеры. ==========

Кирилл вел машину, смотря вперед. Тимур пил кофе из Макдональдса и смотрел за окно. Стемнело. Они ехали из больницы, где по камерам смогли увидеть, как их братья сбежали из больницы за неделю до выписки.