Крики и суматоха поднялась в главном зале. Министра тут же окружили несколько авроров, в том числе и Гарри, Рон же схватил Гермиону за руку и побежал с ней к своей семье. Выхватив свои палочки им оставалось лишь защищаться чтобы не рикошетило заклинаниями в других магов.

- Нужно трангрессировать пока есть время, немедленно иди к маме с папой! – Рон резко остановился, прижимаясь спиной к одной из колон, обнимая подругу за плечи.

- Ты тоже должен идти!

- Я не сбегу пока Гарри тут один.

- Выключи героя, Гарри обучен сражаться, с минуту на минуту прибудут ещё Авроры! – Гермиона смяла его мантию пытаясь образумить. – Идем же!

- Нет! - мужчина резко протолкнул девушку за дверь в темный коридор, - последняя дверь слева, там кабинет отца оттуда вы трангрессируете, уходи, живо!

Гермиона осталась одна, в этой части министерства пока что не было никого. Она знала, что медлить нельзя, но и бросить друзей никак не могла. Паршивое забытое геройство со школьных времен вновь в ней заиграло. А может это не геройство вовсе?

Сжав палочку в руках она хотела вернуться в зал, но дверь резко открылась и перед ней появилось две фигуры в масках.

- Остолбеней! – крикнул тот, что первым вошел.

Но заклинание отразилось и ударилось с лево от него в стену.

- А мы тебя обыскались, Грязнокровка, - в этом голосе она моментально узнала Долохова.

Крикнув два быстрых заклинания, Гермиона рванула в противоположную сторону от кабинета.

- Гермиона! – это была Миссис Уизли что выглянула из кабинета направляя палочку на пожирателей.

- Уходите немедленно! – словно не своим голосом закричала Гермиона нанося очередное заклинание пытаясь задеть Долохова, но его компаньон довольно ревностно его охранял отражая заклятия в ответ.

- Разберись с девкой, а я займусь семейкой рыжих.

- Нет!

- Круцио! – этот голос хоть и был искажен под маской, но показался каким-то иным. Совершенно нетаким. Это был женский голос.

Гермиона не успела ничего сделать, как рухнула на пол с криком и зажимая голову. Опять те же самые забытые ощущения. Крик застрял, и больше её губы не издавали ни звука. Лишь тяжелое дыхание. Она лежала на полу у ног пожирателя пытаясь сфокусировать взгляд и найти палочку. Но вместо этого наткнулась на разбитые осколки вазы. В этом полумраке ничего толком нельзя было разглядеть.

- Мне говорили, что ты очень упертая, - раздается голос пожирателя и он медленно опускается на пол не сводя палочки с тела жертвы. – Но я и не думала что настолько. Круцио!

Гермиона лишь всхлипнула, вонзая осколок себе в ладонь. Странно, но режущая боль в руке почти, что перекрывало ту, что разливалась в её теле, что так ломало её изнутри. Пожиратель резко отстранился, когда жертва внезапно зашевелилась и метнулась к ней. Вспоров одежду и задевая кисть руки, оставляя глубокую рану.

- Тварь! – Долохов успел вовремя, откидывая Грейнджер заклятием. - Эй, живая? Я тебя предупреждал, что она ненормальная.

- Я вообще не должна была ею заниматься! - Пожирательница подскочила с пола, зашипев и прижимая окровавленную руку. – Какого черта, Долохов!?

- Убираемся отсюда, некогда уже, - мужчина нагнулся, чтобы схватить Грейнджер, но что-то тупое и холодное ударило его в висок, и он свалился на пол.

Пожирательница попятилась, назад встретившись с холодным серым взглядом: « К черту!» увернувшись от заклятия, она выбежала из коридора, оставляя «напарника».

Малфой оглядел тело Долохова слегка склонив голову на бок и оскалился в улыбке.

- Вот мы и встретились, Антонин.

***

Размеренное тиканье часов ворвалось первым в её сознание. Затем глубоко вдохнув, девушка ощутила запах каких-то трав, приподнявшись на постели, она оглядела комнату. Гермиона не верила своим глазам. Она находилась в той же самой комнате, когда её сюда отправили с Малфоем на Рождественские каникулы. Та самая её комната, но теперь она выглядела мёртвой, тусклой и холодной. В попытке выбраться с постели девушка тут же съежилась от прохлады воздуха, скорее всего одеяла были наколдованы и грели её все это время. Белоснежное платье было испачкано, особенно подол и почти весь левый бок в крови. Видимо в её крови, потому что ладонь правой руки была забинтована.

Неужели.

Взгляд девушки остановился на стуле что стоял у не горящего камина. Тот, кто в нем сидел, а точнее спал, показался миражом. Внутри всё задребезжало словно струна, в желудке образовался странный ком, что причинял боль. Это был Малфой. Он спал сидя в кресле, запрокинув голову назад, руки покоились на подлокотниках, его палочка лежала рядом с ним на круглом столике, ноги он широко расставил, чтобы было удобнее сидеть. Он казался таким неестественным, таким призрачным.

Напоминая.

Напоминая о том, что так старательно она запрятала в недрах своей памяти, и каждый раз в попытке достать эти воспоминания она грубо их выпихивала из своей головы и захлопывала воображаемую дверь. И почему он перенес её сюда? Вспоминай же, Гермиона Грейнджер.

Девушка зажмурилась, потирая виски вспоминая последнее, что видела. Да, вот он пожиратель и пытки круциатусом, вспомнила, как поранила руку и не забыла о враге. А дальше кто-то кричал и она отключилась. Но она ясно услышала голос Долохова. Осознание быстро пробралось в её голову, словно муравей что так спешил в свою нору. Возможно это и не сам Малфой, возможно это ловушка. Может быть, они всё же её поймали.

Гермиона тихо поднялась с постели и даже не поморщилась, когда коснулась ледяного пола. Осторожно ступая босыми ногами, словно лиса, подходила к креслу, где покоился мужчина. Ловко схватив палочку со столика и опираясь одним коленом на стул, меж его ног, приставила кончик палочки к его шее. Серые глаза открылись и уставились в её карие.

- На меня эта уловка не прокатит, кто ты такой? Долохов? – зашипела девушка, сильнее вгоняя палочку в белоснежную кожу.

- Долохов стал бы забинтовывать твою руку? – губы мужчины расползлись в ухмылке. – И стал бы он оставлять согревающие чары на одеялах?

- Вы там все конченые ублюдки, кто знает, что в твоей голове.

- Гермиона, это я, - Малфой ответил без тени улыбки и уже тише, почти шепотом.

Девушка замерла, обращение к ней по имени отдалось в ней множеством противоречии. Взгляд забегал по лицу Малфоя, словно ища там ложь. В ту же минуту желая поверить и убрать палочку, но нет, она так просто не поведется на это. Не теперь. Это уже не та наивная девчонка.

- Что я подарила на день рождение Ками Забини? – её голос буквально сочился ядом. А карие глаза, не мигая, впивались в его лицо. Словно если он ответит не правильно, она сдерет с него кожу и выколет ему глаза.

- Говорящее зеркало, - вот так просто, не медля. – Она ещё неделю бегала по дому, показывая домашним и с гордостью оповещая, кто ей его подарил.

Рука с палочкой дрогнула, а с губ сорвался неровный вдох. Девушка тут же отшатнулась от него, мужчина этим воспользовался, и тут же поднялся на ноги, нависая над девушкой.

- Будь добра, отдай мою палочку.

- Где моя палочка?

- Она в шкафчике.

Гермиона быстро оглянулась назад и стремительно попятилась назад обратно к постели.

- Грейнджер, успокойся.

- Я успокоюсь, когда свалю из этого гиблого места! – получилось слишком грубо, она никогда не разговаривала так с ним. Даже будучи злой и раздраженной, она никогда не разговаривала с ним так. Слишком сильным было желание держать себя в норме и не поддаваться на тот водопад чувств, что застряли в ней. Ей хотелось его обнять. Хотелось прижаться к нему и отдать свою жизнь, только бы принял её и защитил от внешнего мира. Ей хотелось поцеловать его. До скрежета зубов и ран на губах.

- Что с Гарри и Роном? Что вообще произошло в министерстве? – её голос дрожал.

- Твои святые дружки в полном порядке, ну может немного задело Поттера.

- Немного? – она обернулась, быстро выставляя палочку перед собой упираясь ею в его грудь. Видимо пока она доставала палочку он подошел к ней. – Что это значит?