Наперекор себе.
Дал шанс.
Опустившись в кресло и ослабляя галстук-удавку, он слышит её.
Комментарий к Глава двенадцатая: Ты моё дитя, проклятое временем
* Timeant me sordida sanguine (Бойся меня, грязная кровь) - с лат.
Музыка: Vidas - Believer.
В этом году пока глав не будет)) поэтому заранее поздравляю Вас с Новым Годом!
Пусть в Новом году Вас переполняют новые начинания, желание жить, творить и дышать полной грудью.
Пусть в Новом году будет хотя бы чуточку меньше бед и больше счастливых улыбок.
Спасибо тем, кто со мной. Дорожу Вами.
========== Глава тринадцая: Сломанный человек ==========
Комментарий к Глава тринадцая: Сломанный человек
Музыка:
Мэйти - Клофелин.
Мэйти - Раскраска.
Замечательный исполнитель. Вдохновляющий.
Есть небольшая вставка из Пролога для разъяснения последовательности.
Ещё одна глава и наконец закончу с флешбеком, и станет уже понятно, что случилось с героями в прошлом.
И можно будет переходить к настояшему продолжению.
С видом на смерть мансарда моя,
Смотрит на боль поклонник вулканов.
Терпит и ждёт, соблюдая трактаты!
Нет никого, кто бы мог рассказать, —
В чём моя соль, и где мои пули.
Крошат графит на пустые тетради.
Отражаюсь зеркалами снов,
Обнажаю вертикали слов.
Не с тобой и не с ними.
Я не знаю, где живет любовь,
Вырезаю на запястье вновь
Листопады густые.
Невесомость оголяет нерв,
На манжетах выступает гнев.
Так и я осыпаюсь сантиметрами,
Задыхаюсь сантиментами.
Нет! Нет! Мой клофелин убаюкал конвойного.
Все семьдесят лет твой клавесин не разбудит покойного.
Нет! Нет! Мой клофелин убаюкал конвойного.
Все семьдесят лет твой клавесин не разбудит покойного.
Здесь никто не поёт колыбельных,
Только плачут о новых болезнях.
Здесь никто не поёт колыбельных,
Только плачут о новых болезнях.
Здесь никто не поёт колыбельных,
Только плачут о новых болезнях.
Здесь никто не поёт, здесь никто не поёт,
Плачут и плачут…
Мэйти - Клофелин
Неестественно длинные дни тащатся друг за другом, унося и путая во времени. Каждый день похож на предыдущий. Коридоры, большие классы, протёртые парты и внушительная толщина книг. Монотонные речи преподавателей, запах истерзанных страниц учебников, шершавая поверхность пергаментов и тёмные чернила, что выводили за собой слова наполненные смыслом. Походы в Хогсмид на выходных, ученики радовались этим дням словно дару Божьему.
Старшие курсы слишком сильно изматывали, строгие педагоги и безграничные домашние задания с несколькими футами пергаментов наполненные разнообразными почерками студентов, что так корпели над ними сидя в гостиных, главном зале, в аллее, где бы только пришлось, чтобы успеть дописать недописанное или вовсе упущенное.
Пребывая на уроке зельеварения и готовя очередное зелье по программе, ученики старательно возились над своими котлами. Как и введено было по правилам Слизнорта, ученики двух факультетов разбиты на неизменные пары. Слизеринцы уже смирились, а Гриффиндорцы просто исправно работали. Драко, будучи, в паре с Гарри Поттером вырезал корешки, а Поттер помешивал зелье, шепча себе под нос, сколько раз он уже сделал кругов большим ковшиком. Недалеко от них работал Рон Уизли и Пэнси Паркинсон. Юноша просто молча, исполнял все указания девушки, спорить или острить у него не было желания, в другом конце класса у самого окна работал Блейз и Гермиона, очень удачно сработались и все зелья удавались у них так же отлично, как у Малфоя и Поттера. Но не в эти разы.
Блейз ещё с самого начала урока приметил, что с Грейнджер явно творится что-то не то. Девушка была довольно нервная и ругалась за любую малюсенькую оплошность, вплоть до того, что он слишком шумно дышит и мешает ей слушать профессора. В такие моменты юноша косился на спину Малфоя будто это он виноват во всём.
Сейчас добавляя в кипящую жидкость пару капель, девушка нервозно заправила выбившуюся прядь за ухо и тут же рука, которая держала бутылочку с голубой жидкостью, была резко подхвачена рукой Блейза, отстраняя от котла, но не успел. Жидкость забурлила и угрожающе полилась за его границы, выливаясь на стол и превращаясь в густую, блевотного цвета консистенцию.
- Грейнджер! – зашипел юноша, быстро озираясь на профессора который уже спешил к их столу, - на землю спустись!
Гермиона с шумом отбросила склянку, та повалилась набок и голубая жидкость разлилась по тёмной поверхности стола, колпачок одиноко лежал неподалёку. Блейз шумно выдохнул, отходя от стола.
- Мисс Грейнджер? – профессор оказался уже у их стола, остальные студенты подняли свои головы от котлов, - с вами всё в порядке?
Этот жалостливый тон только сильнее разозлил девушку, отчего она, еле сдерживаясь, процедила сквозь сжатые губы.
- Со мной всё хорошо, я просто задумалась, извините профессор, - она достала палочку, чтобы очистить свои «труды».
- Мисс, если вам требуется, вы можете отдохнуть, я понимаю ваше положение, - начал он лепетать, как же лучшая ученица, ей можно было бы простить маленькую оплошность.
- Со мной, всё в порядке, – каждое слово было сказано с нажимом, а карие глаза впились в лицо профессора, словно желая вырвать его глаза и запихнуть их ему в рот.
Сказать, что присутствующие охренели ни сказать ничего. Брови Блейза грозились подлететь к потолку, Даже Малфой не удержался, чтобы выразить своё удивление на бледном лице. Гарри переглянулся с Роном, а Паркинсон, подозрительно сощурившись, наблюдала за Грейнджер. Весь февраль как, Староста ходила сама не своя, насколько Пэнси была осведомлена, та, вообще, перебралась в гостиную Гриффиндора в свою спальню и больше не появлялась в обществе Малфоя. Что-то произошло, но что, Пэнси не знала. Её пока что заботило другое. Каждую неделю в кабинет директора приглашалось по два ученика с их факультета, начали они, конечно же, с самых малых. И Слизеринка понимала, чем дальше она тянет, тем скорее окажется в злополучном кабинете и только Мерлин знает, что с ней будет дальше.
Все поспешили вернуться к своей работе, когда профессор хлопнул в ладоши и попытался добродушно поторопить учеников с готовкой зелья.
- Грейнджер, давай я буду готовить, а ты мне подавать ингредиенты? – Забини пододвинул к себе пустой котёл, и с опаской покосился на девушку, выжидая её ответа.
Гермиона смотрела сосредоточенно на раскрытый учебник и перечень всех компонентов, на лбу пролегла морщинка, глаза полуприкрыты, пальцы сжатые в кулаки покоились на краю стола. Она только кратко кивнула и пододвинула к себе разделочную доску и другой рукой протянула юноше первый компонент, Забини молча его, принял, и, заполнив котёл, водой принялся за приготовление.
Прошёл месяц Февраль. Прошли дни и оставили после себя неприятный привкус для Гермионы Грейнджер. Она уже как месяц переехала в Гриффиндорскую гостиную, уже месяц, как старалась даже не смотреть в сторону Малфоя и у неё на удивление очень хорошо получалось. Если где-то сталкивалась с ним, смотрела куда угодно. В пол, в сторону, мимо него прямо над ухом куда-то вдаль, где её мог заинтересовать любой ландшафт, но только не его лицо. Гарри не мог подступиться к подруге, Рон просто избегал любое нахождение рядом с ней. Либо если он находился рядом, то, просто молчал. Поттер опустил руки в попытках помирить друзей. Они сделали свой выбор. Но единственное с чем не мог смириться Гарри это то, что его друзья теперь словно чужие. Золотое трио распалось. Крепкая дружба поломалась, как не нужный предмет в их жизни. К Гермионе могла подступиться только Джинни, что вечерами просто лежала рядом с подругой и слушала её дыхание. Грейнджер не рассказывала ей ничего, но Джинни чувствовала какую боль, она терпела. Душевную боль. Всё свалилось разом. Беспокойство за родителей выедало в ней гниющую рану, ссора с Роном выбила из колеи, а поступок Малфоя в начале месяца уничтожил её всю.
