Сталин спросил равнодушным тоном:

  - Как проходит восстановление разрушенных войной советских предприятий?

  Маленков бодро отрапортовал:

  - С опережением графика товарищ Сталин. В частности в Донбассе все военные предприятия полностью восстановлены и превысили довоенный выпуск!

  Генералиссимус одобрил:

  - В этом ты молодец! Но, а гражданское производство?

  Зампредсовнаркома уверил:

  - Тоже по графику, так как, по вашему мнению, это не приоритетное направление...

  Сталин жестко заявил:

  - В мирное время нам не нужно слишком много производить, по две тысячи в месяц танков и по три с половиной самолетов. Нам нужна качественная техника и высокоразвитая наука! Ученому люду и должен быть в первую очередь и почет и уважение, и материальные блага. Надо чтобы модно было становиться учеными. В школах нужно всех детей объединить в кружки по интересам... Понял!

  Маленков охотно подтвердил:

  - Мы приложим все усилия, чтобы максимально задействовать в промышленном росте достижения науки!

  Сталин жестко с напором добавил:

  - Нужно, что уже детских садов отбирали одаренных в науках малышей, и создавали им все условия для развития способностей. Образование среднее, должно стать обязательным для всех. Те дети под отстали в учебе за время войны, должны ударными темпами наверстать упущенное. Но при этом, учеба должна совмещаться и с производственной практикой. У подрастающего поколение, должен быть минимум свободного времени которое они будут тратить на глупости или еще хуже на криминальную улицу. Понял?

  Маленков со вздохом заметил:

  - Есть определенный дефицит учителей, много погибло в ходе войны, а другие понизили квалификацию.

  Сталин перебил, но уже говорил более спокойно:

  - Создайте курсы для их обучения. Дайте им больше свободного времени для обучение, и заставьте на уроках трудиться по специальности. В самих школах для повышение дисциплины и улучшение памяти учеников применять телесные наказания - порку, и тяжелые или грязные работы.... - Генералиссимус сделал паузу и продолжил. - Я бросил курить, и моя работоспособность намного выросла, стал чувствовать себя и лучше и моложе. Табак это яд! Посему курящих учеников следует пороть... Мы будем бороться с этой дурной привычкой! Далее... Вот исправительные учреждения для малолеток? Ну чем там хуже, чем на воле? Тоже тяжелая работа, пайка, ну разве что в Сибирь пошлют. А надо чтобы и взрослых и детей, в трудовых лагерях воспитывали... Не только плеткой, но и морально, учеба, агитация, песни и никаких уголовных порядков. В лагерях должен быть образцовый порядок, без злоупотреблений, воровства, или ложно выставленных трудодней. А то я знаю авторитетным ворам в законе, администрация ставит тройную норму трудодней, и выходят они в три раза быстрее, а сами за весь срок и палец о палец не ударят. За это будет таким лагерным вертухаям виселица!

  . ГЛАВА Љ 4.

  Песня успокоила восставших трудовиков, и они выстроились полукругом у некоторых в руках было захваченное у охранные оружие.

  Глава взрослых рабочих предложил:

  - Мы плохо вооружены, а гитлеровцы сильны. Лучше все разделиться на мелкие отряды и идти в леса. А кто хочет, может вернуться к своим домам. Вместе держаться нам нет смысла, слишком уж заметной будет большая толпа.

  Булыжник согласился:

  - Да такой тучей, нас быстро рассеет авиации и танки. Пора разбегаться во все стороны, как горох по тарелке!

  Главный трудовик приказал:

  - Расходимся немедленно.

  Все раздались в разные стороны. Стихийно сложилась группка и пяти мальчишек и трех девчонок, во главе с Андреем, Гришей и Лей. Восемь детей, из них самый старший Андрей, это стая, но не настолько большая, чтобы ей невозможно было выжить. Тем более у ребят были два пистолет-пулемета и еще пара луков и столько же винтовок с пистолетом. Среди мальчишек оказался и Вадик напарник Гришки, и двое мальчуганов, примерно ровесников пацана-попаданца. Две девочки подруги Леи, такие же обритые, оборванные, худенькие, со сбитыми, загорелыми маленькими ножками. Такой вот отряд - летучка.

  Дети не знали куда идти и просто двинулись приблизительно в восточном направлении. Пока без цели, но в этом случае, ноги идут сами...

  Юные, только что прошедшие свое первое боевое крещение бойцы шагали целый час и дружно молчали. Зачем их ход замедлился, и Гришка первый нарушил их словесный мораторий:

  - Скажи Андрюша, что ты чувствуешь, впервые убив несколько человек?

  Андрей пожал плечами:

  - Ты говоришь человек? Это звери, хуже животных... Представь себе, я не об этом думаю, а над тем, что нам делать далее. Где найти еды и место ночлега.

  Гришка, сорвав пальцами ног шляпку гриба, подбросив его, затем поймав рукой, ответил:

  - Ну, у нас на пару дней хватит консервов прихваченных со склада, а там либо на работу наймемся или будем немецкие колоны грабить. А ночевать можно и днем, потом себе в лесу домик построим.

  Вадик хихикнул, сверкнул во тьме зубками:

  - А ты оптимист Григорий, думаешь, что так просто партизанить... Мир не кино, про красных дьяволят.

  Гришка логично возразил:

  - Конечно мир не кино. Но ведь кино это и есть отражение жизни. А наш побег с лагеря, чем не киношное приключение. Еще вчера скажи, что двенадцатилетний мальчишка убьет за час девять взрослых фашистов, то это я бы ответил - плохо кино, или бульварная книга... Но это случилось!