Так что конечный исход войны решит не железо, а что-то более тесно связанное со сверхъестественным!
Наконец стемнело, и фрицы их снова гонят в барак... Гришка радуется этому, близиться пора решительных действий. Только немного сосет под ложечкой из-за Булыжника.
Как-то нет веры уголовнику. Ведь блатной человек, такого понятия как патриотизм не признает. А в Булыжнике это чувствуется, хотя себя он ведет и прилично.
Впрочем, каждый человек, это свой мир и мировоззрение. Сколько уголовников храбро сражалось в рядах Красной Армии, в штрафных батальонах? Так, что человек, любой человек чисто на уровне инстинкта любит свою Родину и свой народ. А предательство противоестественно... Впрочем, его противоестественность - это как алкоголь, спирт порожден разложением и отравой, но многие люди попав от него в зависимость теряют свой человеческий облик, опускаясь до уровня свиньи.
Впрочем, Булыжник внешне спокоен, хотя толстые губы время от времени резко вздрагивают, да и пальцы нет-нет, а дернуться.
План отработан заранее, все рассчитано по часам, и лучники разбирают оружие, готовясь занять исходные позиции.
Андрей предупредил ребят:
- Из барака первыми выйдут на цыпочках, только стрелки. Не надо привлекать к себе внимание, в том числе и сдыхающих собак. Далее по сигналу, поднимается весь барак, а за ним и весь лагерь, включая и взрослых трудовиков.
Булыжник предупредил:
- Выйдете, когда стоящие на стреме, дадут сигнал, мол, дохнут суки. Вот тогда нужно лучникам действовать быстро и бегом. Так как караульные вертухаи могут шухер поднять, из-за собак, да еще и стрелять начнут. Тут все рассчитано!
Гришка, которому как одному из лучших стрелков выдали отличный лук, погладил тетиву и энергично кивнул:
- Не оставим перхоти шансов!
Мальчишка рассмеялись... Почти сразу же прозвучал тихий возглас:
- Свершилось... Дохнут! Суки дохнут!
Гришка приподнялся на носочках и двинулся к выходу. Низкий голос Булыжника подействовал на мальчика как холодный душ:
- Постой фраер... Придержи стремена! Всем идти по статусу...
Андрей тоже нервничал, как и прочие мальчишки. В бараке было жарко от множества вспотевших, юных тел, и не совсем приятно из-за редкой возможности хорошенько помыться.
Булыжник сам посмотрел в оконце, через самодельный небольшой бинокль и коротко скомандовал:
- А теперь братва на выход. Будем мочить вертухаев.
Мальчики-стрелки быстренько парами устремились к выходу. Напарником у Гришки стал Вадим. Круглолицый, мускулистый мальчишка, светловолосый как большинство белорусских мальчиков сороковых годов двадцатого века( сейчас светлый цвет встречается реже!). Впрочем, после стрижки под нуль, голова с ранее белыми волосами кажется лысой.
Сердце у Гришки билось как горох в энергично трясущейся погремушке. Он с луком напоминал индейского мальчишку крадущегося в засаду против грозных, пугающих бледнолицых.
Валим, двигался за Гришкой шаг в шаг, оба мальчика загорели настолько, что свете, месяца казались чернокожими обритыми папуасами. Гришка вдруг наступил на торчащий из-под земли гвоздик - острие слегка вспороло мозоль на стопе и, застряло в ней, причинив легкую боль.
Мальчишка чисто рефлекторно прихромнул, и выразился:
- Не бывает роз без шипов, дороги, без препятствий, жизни, без испытаний и только путь в могилу как гладкий асфальт без трещинки!
Юные воины слышат легкое, слабеющее скуление умирающих сторожевых собак. Гришке и приятно слышать эти звуки, и в тоже время опять начинает сказываться волнение, даже руки трясутся. Чтобы успокоить себя Гришка внушает сам себе: "Это всего лишь компьютерная игра, просто наведи и пальни. У напарника тоже от волнения дергается правое веко, а впалый живот ходит ходуном. Вот они знали одну из позиций возле забора, но тут с ними столкнулась другая пара мальчиков-стрелков.
Ребята встали в на дыбы и чуть не перешли к потасовке, задирая для удара коленки. Гришка успокоил их:
- Перейдем, через фанеру и там вот накроем фрицев. Наша жертва третий пост.
Гитлеровские собаки и в самом деле исходили кровью, и у них не было сил, чтобы лаять, так как сочетание тяжелых металлов рецептура ядов, подсмотренная Гришкой в Голливудском боевике, в первую очередь парализовала легкие и желудок паршивых псов.
Мальчишка не испытывал к этой псине жалости, на его глазах они разорвали на части пацаненка не старше одиннадцати, и сожрали живьем заключенную девочку. Это были, конечно же, жестокие твари, получившие должное воздаяния.
Кроме того Гришка убедился, что Булыжник их не предал, вряд ли гитлеровцы допустили бы смерть такого большого количества, специально обученных, породистых собак.
Это неожиданное "открытие" разом успокоило мальчика-попаданца, пальцы перестали трястись, а пот разом высох. Ночью в октябре уже довольно свежо, но еще, что удивительно не холодно. Гришка накинул на себя уже давно не надеванную, дранную рубашку, не оставлять же подаренной сердобольной женщиной добро. Сегодня они умрут или, наконец, покинут этот концлагерь.
Гитлеровца-часового отлично видно, хоть месяц и тонковат, но у подростков глаза к полутьме адаптируются быстрее, чем у взрослых. Гришка берет в руки стрелу, вкладывает, её в лунку и начитает натягивать тетиву...
Его напарник шепчет:
- Сейчас уберем или...
Гришка отвечает:
- Можно и сейчас... Другие фрицы его не видят!
