Самостоятельный мальчик.

Айра глубоко вдохнула и кивнула в ответ на предложение выслушать первый вопрос.

— Вы принимали решение о том, что наш мир следует спасти? — первым делом спросил Нилье.

Айра не удержалась и одарила его удивленным взглядом.

— Нет, — ответила совершенно честно.

Нилье переглянулся с рыжей девицей.

— Вы давали разрешение?

— Нет.

— Сколько человек из вашей семьи в этом участвовали?

Ижен насмешливо хмыкнул.

А Айра пожала плечами и сказала:

— Двое.

Уточнять кто и почему она не собиралась. Им надо, пускай расспрашивают.

К сожалению никто и ничего расспрашивать не собирался.

А Айра не собиралась уходить из кабинета, раз уж позвали, и пристроилась под стеной рядом с Иженом, игнорируя недовольные взгляды гостей.

Следующим позвали Тилара, и разговор с ним окончательно испортил настроение Фицеку Нилье. Тилар явно вилял и даже не пытался это скрывать, но на прямые вопросы давал прямые ответы. Или отказывался отвечать, ссылаясь на клятву данную людям, которые добровольно ему помогали.

— Сколько членов вашей семьи было среди этих людей? — злобно спросил доведенный до крайности Нилье.

— Один, — уверенно ответил Тилар и широко улыбнулся. — Только один был в моей группе и добровольно помогал.

Ижен тихонько ругнулся под нос.

А Айра стояла и старательно держала лицо. Она тоже поняла, что говорит Тилар совсем не о Максиме. Максим никому помогать добровольно не собирался. Его, по его же словам, поставили перед фактом и выбора там не было.

— Ладно, давайте мальчишку! — потребовал Нилье, проследив за тем, как Тилар пристраивается под стеной рядом с женой. — И закончим этот балаган.

Наверное он считал, что с Максимом будет разговаривать легче, чем с тремя его старшими родственниками.

Наивный человек.

С Максимом Фицек Ниле не стал ходить вокруг да около. Он сразу перешел к самым интересным для него вопросам и попытался задавить сонного пацана собственным величием.

— Сколько человек из твоей семьи знали, что готовится спасение мира? — спросил Нилье, уставившись на Максима в упор.

— Без понятия, — сказал парень и зевнул. — Тилар строил мекоры. Папа ловил Тилара. Тетя меня ругала и Лакья как-то уговорила сходить со мной к разрыву. Так что… сами понимаете. Берегли они меня. От Тилара и берегли.

— Ладно, — сказал Нилье. — Спрошу по-другому. Сколько человек из твоей семьи занимались спасением мира.

— Двое, — протяжно сказал Максим, мечтая о кровати и сне где-то до обеда. — Остальные не участвовали и вообще были против, даже если что-то подозревали. Обо мне беспокоились. Так что сами понимаете…

— Свободен! — раздраженно сказал Нилье, и Максим, развернувшись, лунатичной походкой побрел к двери.

Ижен стоял с каменной рожей и ждал, пока гости наговорятся в свое удовольствие и разойдутся. И ему тоже хотелось задать парочку вопросов. Сначала Тилару, а потом и выспавшемуся сыну. Потому что они оба насчитали лишних членов семьи, участвовавших в авантюре. Тилар, когда сказал, что добровольно ему помогал только один родственник. А Максим вообще самым наглым образом взял и не посчитал себя. Впрочем, он и так говорил, что спасал вовсе не мир. Максим спасал города. А мир бы устоял в любом случае.

— Гениальный ребенок, — пробормотала Айра.

И, словно именно эти слова были сигналом, гости начали вставать и цветасто прощаться.

И Ижену даже не пришлось изображать радость. Он был очень рад, что они, наконец, уходят. И не беда, что должен был радоваться их присутствию.

А потом, на довольно долгое время, разные ходоки и переговорщики оставили Серые Туманы в покое. Зато в гости приходили другие люди. Друзья, знакомые, просто сочувствующие или желающие приобщиться хоть к чему-то. Они приносили новости, предлагали сотрудничество, рассказывали о том, как продвигается изучение Лабиринта и чем занимается совет владетеля, работающий в авральном режиме.

Ижен попутно пытался потихоньку выведать то у Максима, то у Тилара, кто же еще из семьи участвовал в их авантюре, но оба загадочно молчали, а сам виновник приходить и каяться не спешил. Давить Ижен не решался, возможно, они правы и ему лучше пока не знать.

Потом в гости явился каман Коярен, с толпой своих учеников и у скучавшего от безделья Максима появилось занятие. Коярен утверждал, что готовит ученика к очередным соревнованиям, но Ижен подозревал, что таким образом он демонстирирует свое отношение к происходящему. Каман-шай города наверняка ведь неофициально намекнул на то, что пока все не прояснится, Туманы останутся в осадном положении, так что задерживаться в их дворце не стоит. А Коярен взял и задержался, почти на два десятидневья, до того самого светлого дня, когда владетель прислал официальных обвинителей с не менее официальными требованиями. Вместе с обвинителями прибыл и представитель владетеля, для ведения переговоров.

Как Ижен и думал, воевать и уничтожать его Дом никто не собирался, слишком много проблем оно вызовет и неизвестно чем это все закончится. Просто намекнули, что целый Лабиринт во владении одной семьи — это слишком много. И надо бы решить вопрос с тем, как сделать его хотя бы частично свободными землями. А те места, которые состыкуются с чужими плоскостями, лучше бы вообще подарить в честь каких-то праздников и событий. Так будет лучше для всех. Потому что Серые Туманы физически не смогут все контролировать, а им еще и мешать будут.

С этим Ижен спорить не собирался. Просто сказал, что обижать свою семью не позволит.

Ижена поспешно заверили в том, что никто никого обижать и не собирался. И опять же намекнули, что это Туманы всех вокруг случайно обидели.

С представителем Ижен разговаривал долго и в итоге согласился подождать предложений по разделению Лабиринта на участки и договора о сотрудничестве. Надо просто подождать внесения поправки в соответствующий закон. А это никто не станет делать до того, как Лабиринт будет изучен хотя бы как-то.

Впрочем, договор о защите интересов Серых Туманов Ижен получил, а против таких вещей мало кто рискнет выступить. И этого выступившего большая часть каман-шаев поспешат поставить на место. Они за этот договор голосовали, так что это будет наплевательством на их драгоценное мнение, а так же на честь, достоинство и те самые законы о старшинстве и подчинении. Причем, наплевательство без каких-либо смягчающих вину обстоятельств.

Осадное положение с дворца можно было снимать, просто не следовало забывать об осторожности.

А вот с Тиларом и Максимом все было сложнее.

Их смерти, как оказалось, вообще никто не требовал, видимо, разум возобладал над обидой. И грозило им, в худшем случае, изгнание на неопределенный срок. В лучшем случае им могли бы просто погрозить пальцем и отпустить, но Ижен в это не верил. Так что следовало сражаться за уменьшение срока изгнания. И забыть о том, что все равно практически невозможно воплотить в реальность. Незачем тратить на него силы.

Вообще, забавная ситуация получалась. С одной стороны, Тилар и Максим герои, которые будут внесены в реестр и об которых будут рассказывать историки. С другой — такую явную непокорность с такими впечатляющими результатами еще надо было поискать. Даже в темные времена, максимум, похищали старших дочерей каман-шаев, грабя попутно всех, кто подвернется под руку. И то войны разгорались. А здесь, не поставив никого в известность, взяли и изменили мир. И чужие земли скопировали, тоже не спрашивая. И Большой Шторм повторили, из-за чего сейчас ищут тех, кто не успел среагировать и потерялся в чужих мирах.

В общем, нехорошо оно, попрали законы и обычаи. И в то же время герои и спасители. Их и не наказать нельзя и наградить следует. Такая вот дилемма. Хорошо хоть самому Ижену не надо было ломать над ней голову.

Максим ехал в столицу мира сати.

До сих пор Максим даже не знал, что эта столица существует, вот такой он невнимательный. И тут на тебе, едет. Через портальные арки и чужие города. А вокруг зеваки, которым хочется своими глазами посмотреть на тех самых парней, которые посмели попрать вековые традиции и спасти мир без участия сильных мира сего.