– Вот, все выстирала! – я положила кучу на пол.

– Спасибо, доченька! – похвалила Нисса.

Подошла ко мне и поцеловала в щеку – руки у нее были в птичьей крови, – и я смутилась окончательно.

– Сыр будешь? – подал голос мужчина. – Меня Бэк зовут!

– Нет, спасибо! – я села на скамью рядом с Мерой. На столе лежало несколько грязных морковок. Наверное, следует их почистить, раз уж лежат!

Сходила за ножом, которым собиралась отбиваться от негодяев.

– А ты у нас кто? – спросил у меня Бэк.

– А я у вас Марта…

– Эиринн! – в один голос поправили меня Нисса с девочкой.

– У нее память в Улайде отшибло! – наябедничала Мера. – Она вообще ничего не помнит!

– Спасибо тебе! – я шутливо погрозила ей кулаком, и Мера захихикала.

Нисса напевала песенку, вешая котел над разгоревшимся очагом. Я скоблила тупым ножом морковь под одобрительные взгляды хозяйки. Бэк уничтожал запасы еды из корзины.

– Ну что же, Марта-Эиринн! – произнес Бэк. Прикончив кусок сыра, он взялся за яблоко. Крепкие зубы вгрызлись в мякоть, сок брызнул во все стороны. – Нисса уже говорила, что тебя ищут?

– Бэк! – с упреком произнесла женщина. – Мы же решили, что обсудим все после праздника.

– Нет уж, давайте сейчас разберемся, а затем будем отмечать! Мера, красавица моя, а ну-ка, дуй домой! Мать тебя, наверное, уже обыскалась!

– А можно я еще с вами посижу? – заныла девочка.

– Нет! – рявкнул Бэк, скорчив страшную мину. – Убегай сейчас же, а то я тебя съем!

Мера засмеялась. Затем спрыгнула с лавки и помахала мне рукой.

– Вечером увидимся! У реки!

– Да придем мы, придем! – улыбнулась ей Нисса.

Когда девочка убежала, Бек, подперев ладонью щеку и не забывая жевать яблоки, снова принялся меня рассматривать. Я молчала, скребя последнюю морковь. Что бы еще почистить?!

– А ты знаешь, Марта-Эиринн, что воровство в Мунстере запрещено? Наш король Гургаст Худой, да продлят Боги его дни, величайшим указом запретил сие занятие на своих землях.

– Прискорбно, – согласилась я. – А что, прямо так сильно ищут?

Бэк кивнул. Нисса, тяжело вздыхая, кидала куски курицы в котел. Я стала нарезать морковь маленькими кубиками, затем все мельче и мельче.

– Разыскивают северянку, не говорящую на всеобщем языке. Рост, цвет глаз и волос – все сходится! Хотя, я даже и представить себе не мог, что ты у нас такая красотка!

Я удивленно заморгала. Это что сейчас было? Комплимент?

– Так зачем же тебе понадобился меч? – продолжал допытываться Бэк.

– Вообще-то, это был кинжал, – призналась ему. Впрочем, какая уже разница?! – Мне теперь придется бежать из города?

– Не пройдешь мимо стражи у ворот, – покачал головой Бэк. – У них есть твое описание.

– Печально. А что будет, если меня поймают?

– Законники всегда на стороне знати и воинов. Думаю, штраф окажется слишком большим, чтобы вы, девочки, смогли его заплатить. Тебя посадят в тюрьму, Марта-Эиринн. А знаешь ли ты, что делают в камере с такими красотками?

И. криво ухмыльнувшись, он протянул руку к моей груди, наверное, решив на деле показать, что ожидает меня в ближайшем будущем. Я задумчиво подкинула нож и, поймав, с силой всадила его в столешницу. Надеюсь, поймет! Жаль, если придется показывать, насколько легко перерезать человеку горло даже тупым лезвием.

Бек усмехнулся, но руку убрал.

– Ты уже нарезала морковку? – Нисса подошла к столу – Какая молодец! А где у нас каштаны?

– Здесь, – я протянула ей глиняный горшок.

В конце прошлого лета мы с мужем были в Париже, прошлись по Елисейским Полям, попали в Лувр и гуляли по набережной Сены. Отовсюду доносился тонкий запах французского сыра и жареных каштанов с медом. Жизнь казалась прекрасной, и слово «развод» еще ни разу не прозвучало в нашей с Сергеем совместной жизни.

Как же давно это было!

– Гильдия сможет тебя защитить, – произнес Бэк, возвращая меня в реальность. Надо признаться, она была так себе, средней паршивости. – Это решится уже завтра. Нужен третий поручитель, моего слова и мамы Ниссы не хватает.

– Я уверена, Фелиса согласится, – отозвалась пожилая женщина.

Она добавила в котел пряные травы, по дому разнесся аппетитный запах. Меня уже мало волновали Гильдия и поручители, потому желудок умолял, вернее, требовал пищи.

– Думаю, согласится! – произнес Бэк, слезая со скамьи. – Ты очень много для нее сделала. Ладно, я пойду прогуляюсь, поговорю с ней! Да, и кинжал мне отдай, – это уже мне. – Не надо его в доме держать! Попробую продать через знакомых.

Я покорно достала украденную вещь. Бэк прав, лучше избавиться от улики! Карлик, покрутив в руках кинжал, хмыкнул, затем пробормотал что-то нелестное о моих умственных способностях. Я промолчала, потому что была с ним согласна. Надо же было до такого додуматься?! Впрочем, в тот момент я думала только о том, чтобы сбежать.

– Бэк, а ужинать? – удивилась Нисса. – Разве не останешься?

Он покачал головой.

– Нет, зайду за вами вечером. Прощай, моя красавица! – это, наверное, уже мне.

– До свидания! – растерянно произнесла я.

Бэк ушел. Нисса помешивала суп, тихонечко о чем-то напевая. Я прислушалась – речь шла о любви воина и принцессы. На пути у влюбленных возникло непредвиденное препятствие в виде смерти этого самого воина. Печально!

– Пойдем, деточка, платье померим, пока суп не сварился, – сказала мне Нисса. – Сегодня праздник, нечего тебе в обносках ходить. Ты у меня настоящая красавица!

Она поднялась, я же осталась в нерешительности сидеть на лавке. Как-то все неправильно получается! Не только попала в чужой мир, но еще и заняла чужое место…

Нисса тем временем открыла сундук и достала из него аккуратно сложенные вещи.

– А Бэк знает, что я – не твоя дочь?

– Знает! – кивнула женщина. – Он единственный, кто в курсе. Будет лучше, если другие будут считать тебя Эиринн.

– Почему?

– Я живу здесь уже много лет и знаю, как много в этом месте мерзавцев! К тому же, здесь плохо относятся к новоприбывшим. Особенно, когда те не могут за себя постоять.

Я хотела возмутиться, но промолчала. Уж что-что, а постоять за себя я всегда могла!

– Если они будут думать, что ты – моя дочь, а Гильдия встанет на твою защиту, тебе ничего не грозит. Посмотри, вот платье Эиринн! Она, конечно, была чуть меньше ростом, но такая же худенькая, – Нисса держала в руках сложенную темно-зеленую материю.

– Спасибо! – я взяла одежду давно умершей девочки. Нисса права! Сейчас не время устанавливать свои правила. – Мне сразу примерить?

– Как хочешь! Можешь после еды. Сейчас еще плащ и фибулу поищу (прим. – круглая брошь, обычно используется как застежка для плаща), – и она вернулась к раскопкам в сундуке.

Я быстро скинула уродливую тряпку, служившую мне платьем, которая в Москве сгодилась разве что на половую тряпку.

– Сначала это! – Нисса протянула мне длинную льняную сорочку.

Натянув ее, я нырнула с головой в зеленую материю платья, разыскивая рукава и ворот. Наконец, надела. Платье вовсе не оказалось мне коротким, наоборот, подол практически достигал пола. По консервативному вырезу на груди шла серебристая вышивка. Красиво! Уж не руки ли Ниссы создали эти узоры в виде переплетенных косичек?

– Да, очень хорошо! – произнесла та дрогнувшим голосом. – Носи, пожалуйста, это платье! Я хочу тебе его подарить.

– Спасибо! – отозвалась я. – Даже не знаю, как тебя отблагодарить…

– Если и благодарить, то не меня! На все воля Богини-Матери. Она послала тебя в сложное время. Как для меня, так и для тебя, деточка!

Я с ней согласилась. Да, время и впрямь непростое!

– Расскажи мне о себе, Марта, – попросила Нисса. – Как ты очутилась в Туиренне? Почему оказалась одна, больная, на ступенях храма Бригитты? Где твоя семья, которая должна о тебе заботиться? Почему рядом с тобой не оказалось мужчины?

Она задавала слишком много вопросов, на которые я не могла дать ответов. Но что же мне ей рассказать? Я любила одного, а вышла замуж за другого. Пыталась развестись, но муж просил дать ему еще один шанс. Еще шанс, а затем еще и еще! Пошла ему за молоком и попала под колеса. Тащилась по пустыне, пока не умерла в очередной раз.