-Успокойтесь, Шерман. Эти люди вовсе не являются нашими врагами.
-Люди?.. Да при всём желании я не могу назвать этих ушастых чертей людьми. Зачем, по вашему, они до сих пор ещё держат нас в живых? Ответ прост. Им нужен кто-то кто убирал бы их помещения, чистил им сортиры, если они у них вообще есть, и делал всю грязную работу, которую они сами не хотят делать своими изнеженными белыми пальчиками. Что ни говори - это достойный конец человеческой цивилизации, быть рабами у дикарей, разговаривающих с мёртвыми животными.
-Немедленно прекратите, капитан,- тон Ван Дюна вдруг стал резким и официальным,- я не позволю среди своих подчинённых подобной истерики.
-А вот здесь вы уже ошибаетесь. Мы были вашими подчинёнными пока существовал флот. Теперь его нет и каждый из нас стал как бы сам по себе. Вы лично как хотите, а уж я точно не буду дожидаться пока на меня наденут кандалы. Нас здесь почти пятьдесят тысяч и большая часть - это взрослые мужчины, не понаслышке знающие, что такое оружие. Я ненавижу плен и позор. Драться и, если нужно, погибнуть в бою - вот моё истинное предназначение как солдата.
Сказав это, Шерман тут же демонстративно развернулся. Ван Дюн хотел ещё что-то сказать ему, но через миг он уже видел перед собой лишь удаляющийся затылок капитана. Тот сделал несколько быстрых шагов, но едва он подошёл к выходу, как в проёме дверей, прямо перед ним, словно из воздуха, возникла фигура элианина. Несколько секунд они лишь смотрели друг на друга. Один с едва скрываемой ненавистью, другой - с холодным спокойствием и невозмутимостью. Шерман тяжело дышал и сжимал кулаки. Казалось он соображал, что лучше - сразу наброситься на чужака или пока просто сказать ему что-нибудь обидное. Но гипнотизирующий взгляд больших и бездонных глаз быстро смог потушить этот безудержный гнев. В итоге капитан, шагнув вперед, лишь оттолкнул элианина своим сильным плечом и бросился прочь, в бессильной злобе, на ходу что-то громко бормоча себе под нос.
Когда топот и ругань Шермана, наконец, затихли где-то вдали, элианин спокойно вошёл в комнату. В руке у него было что-то наподобие плетёной корзины и, оказавшись внутри, он тут же поставил её на стол перед собой. Вслед за капитаном Ярости, извиняясь, вышел Скрит и они, наконец, остались наедине.
-В чём-то я способен понять ваших людей, адмирал. Последние дни вовсе не были для вас легкими. Ваше мировоззрение и представление о вселенной слегка деформировалось. Вы столкнулись с новыми цивилизациями и культурами, а новое и неизведанное, как известно, зачастую может вызывать недоверие и даже враждебность.
Ван Дюн обернулся и внимательно посмотрел на своего гостя. Хотя пришельцы до сих были для него почти все на одно лицо, в этом он без всякого труда узнал своего вчерашнего собеседника. Его выделял более высокий рост, а также глаза, еще более крупные и выразительные чем у всех его соплеменников.
-Вы, как и обещали вчера, пришли ответить мне на некоторые вопросы?
-Совершенно верно. Ради этого я, кстати, специально принёс с собой кое-что из местных продуктов. Вы голодны и к тому же, насколько я знаю, у людей важные проблемы часто принято решать именно за обедом. Сразу прошу прощения за то, что у вас на столе нет, так любимого людьми, мяса, но убийство животных ради пищи глубоко противоречит всей нашей древней культуре и философии.
Ван Дюн посмотрел на корзину. Внутри её находились большие гроздья чего-то, что было похоже на виноград и круглые, бархатистые ягоды, напоминающие земные персики. Вид ярких, сочных фруктов мгновенно разжёг его аппетит, но вместо того чтобы сразу приступить к еде, он вдруг резко отвернулся и сделал шаг назад.
-А как же насчёт моих людей? Они ведь тоже ничего не ели вот уже двое суток.
-Можете насчёт этого не беспокоиться. По подземным тоннелям к вам уже отправлена первая партия продуктов.
-Под этим городом находятся подземные тоннели?
-Да, причем, таким образом осуществляется почти всё наше грузовое сообщение. Они проходят на глубине около двадцати метров, там где, в отличии от земных дорог, они не могут нанести вреда живым существам и корням деревьев.
"Какая доведённая до абсурда забота о природе",- задумчиво глядя в потолок, тут же подумал Ван Дюн, после чего уже вслух тихо добавил,- До чего же странный - этот ваш мир, который вы сами для себя создали. Как много мне ещё предстоит о нём узнать.
-У вас для этого ещё будет достаточно времени, адмирал, а пока что, прошу вас, попробуйте нашей скромной пищи. Уверяю вас, она вовсе не содержит веществ опасных для организма людей.
Словно собираясь подать, пример, элианин сам взял из корзины гроздь винограда и, не спеша, начал есть. Ван Дюн также протянул руку и, взяв один из фруктов, хотел уже было поднести его ко рту, но в последний миг он почему-то остановился. Сомнения по прежнему смутно терзали его разум. Может ли он до конца доверять этим своим новым союзникам? Было в них что-то непонятное для прямолинейной и открытой земной логики. За внешней доброжелательностью и вежливостью скрывались едва заметные холод и отчужденность. Его собеседник, в каждом слове, в каждом предложении, словно что-то скрывал и недоговаривал. Была ли эта таинственность тревожным знаком или это просто особенность их странной, неизведанной культуры?
Впрочем, в любом случае возможность быть отравленным казалась ему теперь наименее вероятной. Если бы у элиан были причины, они наверняка нашли бы сотни других способов отделаться от своих непрошенных гостей. Поразмыслив ещё несколько мгновений, Ван Дюн, наконец, откусил кусочек персика, которого он до этого лишь с недоверием держал в одной руке. На вкус он оказался кисло-сладким и вполне пригодным в пищу. Затем он взял гроздь винограда и, одна за другой, смело съел несколько десятков крупных, желтых ягод. Когда, через некоторое время, первоначальный дикий голод отступил, он выпрямился на стуле и снова внимательно посмотрел на своего собеседника.
-Вчера вы говорили мне, что мы для вас гости, а не пленники.
-Это так.
-В таком случае какими правами мы можем обладать в этом мире?
-Теми же самыми, что и мы.
-Значит, мы можем, хоть прямо сейчас, свободно выходить в космос?
-К сожалению нет. Нам очень неприятно отнимать у вас частицу вашей свободы, но даже наши корабли, с недавнего времени, прикованы к поверхности и поднимаются за пределы планеты лишь в особых случаях. Фаталоки наверняка уже развернули на орбите Земли свои гигантские сканеры. Они непрерывно, днем и ночью, без устали следят за множеством систем и ждут того момента когда мы появимся на их радарах и раскроем своё местонахождение. Если вы сейчас поднимитесь хоть чуть-чуть выше атмосферы, то тотчас погубите и нас и себя.
-А мы можем путешествовать по вашей планете?
-Я бы вам этого не советовал. В лесах обитает много диких животных, которые могут представлять для вас реальную опасность.
-А как насчёт того, чтобы хотя бы свободно перемещаться по городу?
Некоторое время элианин просто молчал. Лицо его не выражало никаких чувств и только по глазам в тот миг можно было догадаться как серьёзно он обдумывает предстоящий ответ.
-Видите ли, адмирал, устройство нашего государства и образ жизни действительно сильно отличаются от вашего. У нас нет публичных зданий вроде ваших музеев и библиотек. Каждый дом здесь принадлежит определённому семейству и по вашему это вроде называется "частная собственность". Конечно, приходить в гости без приглашения не является у нас преступлением, но этим вы можете доставить некоторые неудобства другим элианам, очень высоко ценящим покой и уединение.
Услышав это, Ван Дюн недовольно фыркнул. Хваленая элианская свобода. Они уверяют нас, что они наши союзники и в то же время держат нас словно в тюрьме, не позволяя сделать и шага в сторону. Может быть, Шерман в чём-то был и прав. Зря я тогда не хотел его слушать. Столько тревожных и нехороших мыслей одновременно кружились в голове, что через миг он уже поднялся со стула и с высоты посмотрел на своего собеседника. Пальцы крепко сжали край стола, а во взгляде, впервые за время разговора, вспыхнул огонёк недовольства.
